Макс Гаврилов - Отсроченный платеж

От воспоминаний его отвлек голос. Марк повернул голову, у изгороди стоял сосед.

– Здравствуйте!

Марк не помнил, как его зовут, не то Рашид, не то Ришат, да и не интересовался этим фактом никогда. Марка никогда не интересовали подобные люди. Возвести употребление спиртных напитков в ранг экзистенциального смысла бытия и пить горькую с каким то отчаяньем и лихостью – это было выше понимания. Сосед был именно из такой породы. Случались дни, когда его никто собственно и не видел, но вся округа знала, что Ришат/Рашид пьет. Пьет отчаянно и лихо, выворачивая наизнанку нутро, терзая себя так по-русски, хотя в принципе русским и не являлся. В такие дни из открытых окон его добротного, но давно требующего апгрейда дома по округе разносился Владимир Семеныч Высоцкий. Ришад/Рашит предпочитал в дни ноющей и щемящей тоски «Охоту на волков», «Кони привередливые» и «Песню о друге». Иногда послушать барда приходили и друзья соседа. Достоверно не известно, ходил ли Ришад/Рашит с ними в горы и поднимался ли на ледник, но как минимум в одном деле он мог на них рассчитывать. Марк спокойно относился к этим фееричным загулам, никогда не вникал в их редкие дрязги, тем более что при встрече с ним и Ришад/Рашид и его верные мушкетеры вежливо здоровались, пряча свои сильно поношенные лица.

– Марк, у Вас не будет двести рублей до вечера? Вечером отдам. – старомодные усы Ришат/Рашида как то уныло висели на его лице и голова казалось парит над невысокой оградой, совершенно отделившись от тела.

– У меня к сожалению нет наличных – скрыть раздражение было трудно, но вроде получилось. «Сейчас чего-нибудь соврет» – подумал Марк.

– Молока с хлебом просто хотел купить, ну ничего, дочери позвоню, чтобы привезла.

Ага, рассмеялся про себя Марк, молока. В прошлый раз, когда сосед занял денег на молоко, Высоцкий уже через час рвал тишину своим хриплым голосом, а Ришат/Рашидова жена еще дня четыре носила под глазом здоровенный синяк.

В кармане зазвонил телефон.

– Да

– Марк, привет! Выходи, я подъезжаю.

– Я уже у ворот.

Через пару минут Марк уже сидел в салоне новенького S класса и слушал, как Знаменский весело рассказывал про очередной адьюльтер.

Стас Знаменский был старше Марка на двенадцать лет, но выглядел при этом гораздо моложе своего возраста. Непонятно, что его так сохранило, и их партнеры по любительской хоккейной команде шутили, что Стас часто падает, поэтому постоянно на льду и в замороженном состоянии. Знаменский не обижался, он был женат четвертый раз, был легок на подъем, легко хватался за любое дело, которое по его мнению было перспективным и так же легко мог завалить любой участок работы из-за вдруг возникшего другого перспективного по его мнению участка. Существуют в мире люди, которые по своей сути есть мотыльки, привлеченные ярким светом, летящие на него и погибающие от его лучей. Стас был таким человеком. Его темперамент не предполагал под собой длинных переговоров, какой то шахматно-последовательной, иезуитской игры слов, казуистики. Если Знаменский видел, что собеседник не воспринимает аргументов, либо ссылается на двусмысленные толкования, то просто закипал и зачастую наламывал дров, срывая важные переговоры.

Как то, на заре двухтысячных, его очередные переговоры зашли в глубокий тупик и ему предложили закончить их вечером в не очень людной части города. Стас не был бандитом или членом ОПГ, но все понял правильно. Он обзвонил всех своих друзей, включая Марка, и они на трех машинах, количеством около десятка, выехали на встречу. Была зима, и Марк отлично помнил, как в стареньком Гранд Чероки, Стас им говорил:

– Короче, приедем, вы не лезьте, я поговорю просто. Вы для подстраховки, спокойно себя ведите, не вздумайте драку провоцировать. Мы простые коммерсанты. Пару моментов обговорим, и всё.

Фары выхватили из темноты с полтора десятка фигур. Стас шел прямо к ним, остальные на расстоянии трех-пяти шагов. Когда до оппонентов осталось шагов пять, в голове Знаменского случилась непонятная метаморфоза.

– Вы чё, петушары, совсем все попутали?!, – с этим криком он врезал первому попавшемуся под руку прямо в лицо.

Итог этой битвы при Аустерлице был таков: Знаменский попрощался с двумя зубами, сломал два пальца на правой руке и получил сотрясение мозга, Марку сломали нос, одному из друзей Стаса пришлось поносить гипс на ноге, остальные отделались синяками и ссадинами. Поле битвы осталось за Знаменским, ибо оппоненты ретировались.

Что безусловно нравилось Марку в Знаменском, так это его порядочность. У Стаса как у самурая императорской Японии, был свой строгий внутренний кодекс чести. Стас был незамысловат и прям, он очень точно делил людей по простому принципу «свой-чужой». Попав в первую категорию его классификации, ты мог не беспокоиться, что Знаменский будет плести какие-то интриги, обсуждать и осуждать тебя и твои поступки, перестанет общаться с тобой, как только изменится конъюнктура, или бросит тебя страдать от каких либо бед и горестей, которыми наполнена наша непредсказуемая жизнь.

Именно эта черта его характера и притягивала Марка, и не в последнюю очередь из-за нее Марк и Стас были теперь компаньонами. Десять лет назад они открыли свое первое предприятие. Строительная фирма брала подряды на земляные работы и устройство фундаментов для малоэтажного строительства. Шли месяцы, годы. Росло количество заказов и конечно же наемной рабочей силы из Средней Азии, открывались новые горизонты и, что особенно нравилось им обоим, росла капитализация. Спустя почти шесть лет их предприятие стало акционерным обществом, имело штат более трехсот человек, более десяти отделов и служб, свою службу безопасности и бюро проектно-изыскательских работ. Тогда же и появился руководитель этого самого бюро, Павел Рощин. Марк помнил, как он вошел в их общий со Стасом кабинет, поздоровался и коротко представился:

– Павел Рощин, меня пригласили на четыре.

Марк машинально бросил взгляд на настольные часы Монблан, поблескивавшие сапфировым стеклом и мерно чеканившие секунды. Без трех минут. Марк ценил пунктуальность, особенно в мужчинах. Вообще, по его мнению эта черта характера, собственно, и была одной из главных в формировании мужского облика. Ну согласитесь, трудно всерьез воспринимать человека, постоянно опаздывающего на встречи, ищущего всевозможные оправдания и поводы, отговорки и причины. Есть несколько областей, где мужчина не имеет права быть не точным, он не должен заставлять себя ждать, он должен быть верен слову, он должен быть аккуратен в погашении долгов. Марк с удовлетворением отметил, что уж с одним то по крайней мере у Рощина все в порядке.