Владислав Фролов - Илушума: забытый принц

Первым решено было нейтрализовать Элам, который то воевал с Вавилоном, то становился его союзником. Сейчас у них образовывалась дружба. Шамаш-шум-укин (по агентурным данным) пытался опереться на старшего из сыновей убитого эламского царя Уртаки – Хумпанникаша. Богатыми дарами он склонил того на свою сторону, и Хумпанникаш стал снаряжать в Вавилон вспомогательные отряды. Однако Ашшурбанапал не зря держал близ своего двора Таммариту – второго сына Уртаки. Ассирийцы формально поддержали, а по сути – организовали восстание Таммариту, который в результате овладел эламским престолом. Но потом они же сделали положение своего ставленника настолько непрочным в собственной стране, что тот едва балансировал на грани власти и падения. Таким образом, Элам – самый жестокий враг Ассирии – на время перестал представлять для нее опасность.

На западных рубежах Псамметих без лидийского подкрепления, отозванного обратно, топтался со своим войском у границ Южной Палестины и не решался идти дальше на северо-восток, а иудейский царь Манассия в результате предательства своих сановников вообще попал в плен к ассирийцам. Другие явные и тайные союзники Шамаш-шум-укина, в результате закулисных договоренностей ассирийцев с их царьками, только делали вид, что готовы выступить совместно. Вавилон вскоре останется совсем один и долго не продержится.

Абендагов проверил, все ли взял для доклада, одел подобающиую случаю тунику икуллума – особого чиновника Ассирии – и уже выходил из своих покоев, когда увидел, что ему навстречу спешит его доверенный секретарь миттаниец Тушратта. Командующий остановился в дверях, ожидая секретаря.

– Чего тебе? – бросил он.

Подойдя почти вплотную к Абендагову, миттаниец быстро произнес традиционное утреннее приветствие с пожеланием силы и великолепия и, понизив голос, сказал:

– К повелителю только что прошел начальник дворцовой стражи Аран. Видимо, что-то произошло.

– Что? – коротко спросил Абендагов.

– Пока не знаю. Я попытался выяснить это у своих людей, но у меня было мало времени.

– Может быть, государь вызвал его?

– Не похоже. Это стало бы известно сразу. Думаю, что Аран идет на доклад сам. Возможно, Вам удастся его перехватить.

– Тогда зачем ты меня задерживаешь? – рассердился Абендагов, и решительно шагнул за двери покоев в коридор.

Тушратта молча протянул руку к командующему, перевернул ее ладонью вверх и разжал пальцы. На ладони лежал маленький металлический диск, отливая отшлифованной блестящей поверхностью.

Абендагов вздрогнул, увидев диск, и замер, подняв глаза на секретаря. «А вот это уже интересно, – загудело у него в голове. – Неужели это тот самый диск? Вот оно! А ведь это удача! И день совсем не плохо начинается. Все-таки все не зря…».

– Где ты его взял? – пришел он в себя.

– Я пошел за начальником стражи Араном, когда понял, что тот направляется к повелителю; обошел лестницу на втором этаже у сада и хотел подняться на третий этаж, но вдруг увидел этот предмет. Он лежал около лестницы, чуть присыпанный песком. Я бы не заметил его, если бы диск не блеснул в солнечном свете.

– Ты будешь награжден, – пообещал Абендагов. – Но об этой находке не должен знать никто, иначе…

– Конечно, господин, – быстро ответил Тушратта.

– Слушай, что надо сделать, пока я буду у повелителя, – тихо сказал ему Абендагов. – Спустись в подвальный этаж. Думаю, что ты найдешь там следы ночного происшествия.

Брови Тушратты удивленно приподнялись, а Абендагов кивнул.

– Посмотри, где поставлена охрана. Если увидишь новый пост, значит там и надо искать. Понял?

– Да, господин. Но что искать?

– Скорее всего, туда отнесли труп. Я так думаю.

– Труп! – Тушратта недоуменно посмотрел на Абендагова и склонил голову в знак согласия, хотя совершенно ничего не понимал.

Командующий не счел нужным реагировать на жесты секретаря.

– Если там, в одной из холодных комнат лежит труп, – продолжал он давать указания, – обыщи его! Может быть, найдешь записку – на глиняной табличке или, скорее всего, на кусочке папируса или на коже, – не имеет значения. В общем, незаметно забери все, что найдешь.

– Меня могут не пустить.

– Скажи, что исполняешь мой приказ. Действуй быстро и с напором! Тут главное – время. А это, – он показал на диск, – пусть пока полежит у меня. Ты его не видел. Все, иди!

Абендагов подошел к своему массивному столу, инкрустированному металлическими пластинами и драгоценными камнями, открыл маленький тайник и опустил туда диск. Секретарь отвернулся и сделал вид, что не заметил этого.

При всей торопливости командующий и главный советник царя должен был соблюдать величественность. Тяжелыми шагами Абендагов прошел по длинному гулкому коридору третьего этажа, украшенному рельефами, изображающими сцены битв и стремительного преследования врагов, потом спустился по внутренней лестнице на второй этаж, проследовал по расширяющемуся коридору с изображениями послов разных стран, несущих дары владыке мира, обогнул еще одну лестницу по балюстраде, и, наконец, вступил в зал, за которым находились рабочие комнаты Ашшурбанапала. Этот круглый зал представлял собой как будто долину, вокруг которой на стенах были изображены горы, скалы, деревья, река с берегами, заросшими тростником. На деревьях сидели или стояли над гнездами птицы, рыбы резвились в воде; вдали рыбаки занимались своим промыслом, а охотники сторожили дичь. По бокам от основного входа в царские покои были изображены огромные крылатый бык и лев.

Личная стража царя, стоявшая тут же, отсалютовала командующему поднятием пик и ударом об пол их тупыми концами. Тяжелые начищенные шлемы стражников в свете восходящего солнца колыхнулись и полыхнули огнем, отраженным их медными частями.

Арана в зале не было.

Абендагов хотел, не останавливаясь, пройти в покои царя и властно посмотрел на начальника отряда стражников, взглядом призывая того немедленно открыть перед ним двери, однако тот сделал шаг навстречу Абендагову и твердо по-военному отрапортовал:

– Великий царь распорядился никого не пропускать, икуллум. Я доложу, что пришли Вы.

Абендагов огорчился тому, что опоздал, кивнул и отошел в сторону. Однако ждать пришлось не долго.

В то время, когда Тушратта спешил доложить Абендагову о странной находке, в караульном помещении между двумя стражниками, обнаружившими тело – Якубом и Бело, состоялся любопытный разговор, который повлек за собой весомые для них последствия. Оба они понимали, что сваляли дурака, а потому пребывали в смятении. Получив через начальника отряда приказ ждать в караулке, в то время как должны были бы сдать оружие и отправляться по домам, они не на шутку испугались и теперь, дрожа от страха, вполголоса обсуждали между собой, что им делать дальше. Оба нутром чувствовали, что их заявлению, будто они ничего не слышали, и в саду ночью ничего особенного не видели, Аран не поверил. А это означало, что серьезное разбирательство еще предстоит.