Ольга Баскова - Крымская Чаша Грааля

– Ну, придумала, предчувствие у нее. – Дед снял очки. – Не слушайте старую, мои хорошие.

Хая обняла сначала свекровь, потом свекра.

– Скоро увидимся, – сказала она. – Как только кто-нибудь на машине сюда засобирается, я или сама приеду, или Розочку пришлю.

– Да, да, Розочку, – бабушка, казалось, думала о чем-то своем. – Конечно, мы будем вас ждать.

Во дворе уже сигналила машина.

– Жена Николая не разрешает ему задерживаться, – пояснил Михаил и подхватил сумку, наполненную гостинцами. – Ну, зачем, мама, вы туда столько положили? Мои племянники тоже хотят отведать сладостей. Сара, тебе что-нибудь осталось?

Сестра закивала.

– Осталось, осталось, Мишенька, не волнуйся.

Она наспех обняла брата.

– До встречи.

– До встречи, – Михаил посмотрел на жену и дочку. – Давайте, девочки, поторопитесь.

Они вышли во двор. Захар, Мириам, Сара и Исаак махали руками. Роза повернулась и стала махать в ответ. Из кабины выглянул рассерженный Николай.

– Ехать думаете? – ехидно поинтересовался он. – Между прочим, уже десять минут загораю.

– Извини, Коля, так получилось, – Хая старалась говорить как можно вежливее. – Засиделись вот… Роза, залезай в кабину, а мы с папой в кузове поедем.

Девушка покачала головой:

– Мамочка, я хочу подышать воздухом. Садись сама к дяде Николаю.

– Тогда пусть папа туда садится, – решила женщина. – Я с тобой, доченька.

Михаил морщился, слушая разговоры.

– Только время тянете, – он хотел заартачиться, но передумал: – А, черт с вами. Тряситесь в кузове.

Мужчина помог жене и дочери забраться в кузов.

– Только не вывалитесь на повороте, – напутствовал он. – Мать мне не простит, если с вами что-нибудь случится.

– Да кончай болтать! – разозлился Николай. – Либо ты едешь, либо…

– Иду, – мужчина распахнул дверь и залез в кабину настолько проворно, насколько позволяла искалеченная нога. Роза бросила прощальный взгляд на балкон. Сара и Исаак ушли в комнату, дед последовал за ними, и лишь бабушка, как статуя, стояла и смотрела на них. Из черных глаз, окаймленных темными кругами, выкатилась слеза, которую старушка тут же смахнула передником.

– Что это с бабулей? – спросила девушка мать, когда грузовик тронулся. – Сегодня она какая-то… Даже не знаю… Так прощалась, будто с нами больше не увидится.

– Для пожилых людей это характерно, – вздохнула Хая. – Каждый день они благодарят Бога, что он дал им возможность еще пожить на этой земле.

Роза задумалась.

– Странно, – заметила она. – У бабушки прекрасное здоровье. Во всяком случае, при мне она ни на что не жаловалась.

Грузовик так тряхнуло на повороте, что девушка ухватилась за мать, и обе чуть не упали с деревянных скамеек.

– Да, не жаловалась, – подтвердила женщина. – Но я объяснила тебе. Пожилые люди задумываются об этом чаще, чем мы.

Девушка нахмурилась.

– Я еще никого не хоронила, – вздохнула она, – и представить не могу, что наступит такой день, когда умрет дедушка и бабушка покинет этот мир. Я знаю, что это когда-нибудь будет, но мне бы хотелось, чтобы это было еще не скоро.

– Не мы решаем, как все будет, – философски заметила Хая. – Слушай, дочка, а почему это мы завели с тобой такие печальные разговоры? Оглянись вокруг – красота-то какая! Травушка зеленая, горы вдалеке синеют… Жить надо да радоваться.

– У бабушки Нонны давно не были, – переменила тему дочка. – Вроде недалеко друг от друга живем, а видимся редко. Раньше каждый праздник собирались…

– Это верно, – вздохнула Хая. – Стареет наша тетушка. Лет десять назад еще резвая была.

Роза задумалась. Нежный смуглый лоб прорезала тонкая морщинка.

– Бабуля как-то показывала мне фотографии их семьи, – проговорила она. – Нонна в молодости была очень хороша собой.

– У нее очень интересная судьба, – кивнула Хая. – Перстень, который она носит много лет, – подарок покойной матери. Это их семейная реликвия.

– Так вот почему Нонна никогда не снимает этот перстень! – воскликнула Роза. Хая усмехнулась:

– Он уже и сам не снимается. Врос в палец. Нонна говорит – это не случайно. Она всегда будет помнить о своей семье и о своем муже. Знаешь, что после его смерти она и не взглянула на другого мужчину?

– И я с Борей… – начала было Роза и запнулась. Мать пристально посмотрела ей в глаза.

– При чем тут вы с Борей, доченька? Он что, уже сделал тебе предложение?

Сквозь смуглоту щек девушки пробился румянец.

– Да ты что, мамуля? – расхохоталась она. – Какое предложение? Сначала нужно школу закончить. Ты ведь знаешь, что я буду поступать в педагогический институт. И Боря хочет учиться. Правда, его семья против, – вздохнула она.

Хая сразу поняла ее.

– По семейным традициям Токатлы мальчишки становятся либо сапожниками, либо портными, – сказала женщина. – Вот почему его дедушка, старый Исаак, не обрадовался. Да и отец Бориса наверняка тоже против.

– Против, – подтвердила Роза. – Мамочка, ну сейчас совсем другое время. Люди стремятся получить образование.

– Думаю, в конце концов они это поймут, – заметила Хая. – Знаешь, что-то меня в сон клонит. Я вздремну немного, а ты посиди, помечтай. О Борисе будешь думать, верно?

– Да, – кивнула девушка. Мать устроилась на полу кузова и действительно сразу задремала. А Роза до самого поселка мечтала о том, о чем может мечтать девушка в самом романтическом возрасте.

Межгорск, наши дни

Посланцы от гостя явились – и очень скоро. Они проникли в квартиру, несмотря на то что Роза была осторожна, как никогда. Они взяли хитростью. Господи, сколько людей попадается на эту избитую фразу: «Откройте, вы затапливаете соседей!» Поддалась и она, хотя еще вчера зарекалась пускать в квартиру кого-либо, кроме внука и подруг. Едва открылась дверь, они сразу ввалились в квартиру – двое рослых парней, коротко стриженных, в футболках, накачанные, без малейшего признака интеллекта, слишком уж напоминавшие киношных бандитов. Они схватили ее под руки и поволокли на стул, стоявший в гостиной.

– Ты, бабка, зря артачишься, – сказал ей тот, что повыше. – Шеф пояснил тебе: все равно выйдет так, как захочет он. Будешь умницей, отдашь то, что он хочет – и скрипи себе дальше. В противном случае через три дня ты переселишься на кладбище.

Роза Михайловна гневно выпрямилась. Какие-то сосунки смели приказывать ей, ей, прошедшей горнило страшной войны!

– Если вы немедленно не покинете мою квартиру, я вызову полицию.