Ольга Баскова - Крымская Чаша Грааля

– И все-таки, – напутствовал его Колосов.

Молодой человек послушно прошел в другую комнату и поднял толстую книгу – два тома «Войны и мира».

– Мы хранили здесь так называемую заначку, – он открыл том и указал на целлофановый мешочек с деньгами, прикрепленный к странице. – Вся сумма на месте. А здесь, – его руки нащупали жестяную коробку из-под леденцов на секретере, – бабулины драгоценности. Я посмотрел. Все на месте.

Майор поднял белесые брови:

– Ты знал о тайнике в швейной машинке?

Полозов хлопнул себя полбу:

– Да-да, конечно, как же я мог забыть! – Он снова бросился в маленькую комнату. – Нет, деньги на месте, хотя дверца открыта, – молодой человек принялся лихорадочно пересчитывать купюры. – Воры не взяли ни рубля. Здесь ровно двести тысяч. Именно такую сумму бабушка скопила… – Олег нервно глотнул. – Скопила…

– На похороны, – подсказал Бороховский. Полозов, весь красный от напряжения, кивнул.

– И что же у нас получается? – потирая руки, поинтересовался Андрей. В нем заговорил следователь, который во что бы то ни стало должен был напасть на след преступников.

Учитель не понял вопрос:

– Что получается?

Колосов повысил тон:

– Если ничего не пропало, получается, что никакого ограбления не было. Так ведь?

Олег растерялся:

– Я не знаю. Тебе виднее.

– Ты-то со мной согласен? – поинтересовался Андрей как-то виновато. Он понимал состояние друга, но хотел раскрыть дело по горячим следам.

– Получается, так оно и есть, – выдавил учитель.

Колосов наклонил голову:

– Тогда идем дальше. Ты прости, Олежка, что я с тобой вроде как официально. Работа у меня такая. Чем скорее я пойму, что к чему, тем скорее поймаем преступников.

Олег развел руками:

– Да брось, Андрей. Я все понимаю.

Колосов наморщил лоб:

– Итак, в квартиру проникают какие-то люди, переворачивают все вверх дном, однако не берут ни драгоценности, ни деньги, но пытаются что-то выудить у хозяйки. На какие мысли это наводит?

Полозов не ответил. Для него это казалось совершенно неважным. Какая разница, в конце концов, на какие мысли это наводит? И вообще, если говорить о мыслях, они были вовсе не о странном ограблении. Или не ограблении – какое это имеет значение, когда бабуля в больнице, а он до сих пор разговаривает с полицейским, пусть и со своим школьным приятелем, хотя давно должен быть у нее? Надо идти к ней, не идти, а бежать, а не вести пустые беседы. А все эти тайны пусть выясняет полиция. Это их работа. Андрей хороший следователь, он слышал о нем много отзывов. Олег поднялся со стула:

– И ты меня прости, Андрей. Я ничем не могу помочь, клянусь. И вообще, мне пора в больницу.

– Сядь, – властно произнес майор, и его тон подействовал на учителя: он послушно опустился на стул.

– Я выскажу свои соображения, – начал Андрей. – Двое воришек влезли к вам в квартиру, но не взяли ценности. Этому существует только одно объяснение: они были осведомлены, что здесь хранится что-то более ценное, возможно, даже бесценное. Логично, правда?

Олег пожал плечами:

– Вроде логично. Только я не понимаю, о какой бесценной вещи идет речь. Что хотели найти в нашей квартире? Ты знаешь нашу семью много лет, и тебе было известно, что мы всегда жили небогато. Правда, у бабули довольно приличная пенсия, да и я получаю не гроши, но примерный наш доход должен быть тебе известен. Согласись, мы не миллионеры. И хочу подчеркнуть – не подпольные. Если бы бабуля хранила какую-нибудь вещь, которой не было цены, уж я бы знал об этом и обязательно сказал бы тебе.

А так…

Полозов отвернулся к окну и стал смотреть на голубое небо, по которому плыли белые ватные облака.

– Я вообще ничего не понимаю, и мне нечего добавить.

Майор причмокнул языком и достал белый лист бумаги и ручку.

– Ладно, Олег. Не стану тебя мучить. Сам я тоже навещу Розу Михайловну, только чуть позже. А ты иди. – Он отвернулся, чтобы друг не заметил предательской слезинки в уголке глаза. – Я тебе позвоню.

Олег взглянул на старые часы с кукушкой. По словам бабушки, их ей подарили на свадьбу. Кукушка давно не выглядывала из окошечка, испортился какой-то механизм, но ни у него, ни у бабули до него не доходили руки. Стрелки исправно показывали время – что еще нужно? А сейчас эти старые стрелки уведомляли, что с момента ухода Олега из школы прошел почти час. Почти час, а он еще дома!

Майор протянул ему листок.

– Прочитай. Если с твоих слов записано верно, поставь свою подпись и можешь быть свободен. Я пообещал, что позвоню тебе, а завтра ты выберешь свободную минутку и заскочишь в отдел, – он бросил на стол визитку. – Это тебе на всякий пожарный. Я у тебя на работе был, а ты у меня – ни разу.

Учитель вскочил.

– Я обязательно приду, – с чувством пообещал он и с силой сжал запястье полицейского. – Андрюха, во имя нашей дружбы… Пообещай и ты мне кое-что. Эти негодяи – не представляю, что они хотели здесь найти – довели до инфаркта единственного близкого мне человека. Да ты и сам об этом знаешь. Не мне тебе рассказывать, что она вырастила меня и дала образование. Найди их, прошу тебя!

Андрею стало неловко. Он покраснел и сжал друга в объятиях:

– В этом можешь не сомневаться. Я позвоню, – майор подтолкнул Олега к двери. – Иди к Розе Михайловне. Мой телефон ты тоже помнишь. Звони. Вдруг тебе удастся что-то узнать у нее. Я пока нахожусь в полной растерянности, что могли искать в твоей квартире.

Олег дернулся: в кармане тревожно запиликал мобильный. О, как он боялся теперь этих звонков! Парень медлил с ответом, а полицейские с удивлением смотрели на него, смутно догадываясь о мыслях, роившихся в его голове. Наконец учитель преодолел страх и нажал кнопку вызова:

– Я слушаю.

– С вами говорит лечащий врач вашей бабушки, – раздался незнакомый голос. – Меня зовут Павел Николаевич Бурмин.

Олег покрылся холодным потом:

– Что с ней?

– Жива, – успокоил его доктор, – пришла в себя и хочет вас видеть. Вы должны поторопиться.

Севастополь, июнь, 1941

Роза не жалела, что поехала в Севастополь на выпускной сестры. Она веселилась вместе со всеми, ее приглашали взрослые ребята, и это ей льстило. Девушке очень хотелось поехать с ними в горы после выпускного, но отец одного из юношей, командир части, сказал, что поездка не состоится, и выпускники разошлись по домам, так и не выяснив причину. По словам взрослых, в городе шли учения. Может быть, поэтому ничего не получилось с поездкой?

В ночь на 22 июня Соню и Розу разбудил грохот. Проснувшись, они выбежали на балкон, где, обнявшись, уже стояли Мириам и Яков. Невдалеке горел дом. Как завороженные, девушки следили за трассирующими пулями, изрешетившими небо, как маленькие звездочки. Щупальца прожекторов бороздили черноту ночи.