Ольга Кучумова - Наследница

Хваленая худоба Алены была результатом кропотливого труда и всевозможных самоограничений, но та предпочла промолчать об этом. Может и правда, попробовать этих замечательных дранников со шкварками, после пережитых волнений она вряд ли поправится. Но кусок, что называется, не лез в горло. Рассказав вкратце про ситуацию с наследством, Алена спросила:

– Ко мне во дворе подошла женщина, полная такая, в косыночке. Сказала, что из соседнего подъезда. Интересовалась, что я собираюсь делать с квартирой. Кто она такая?

– Скорее всего, это Кася. Она меня тоже уже спрашивала про тебя. Каким- то образом пронюхала, что мы с тобой общаемся. Но я ничего ей толком не сказала. Ты ведь даже не знала, приватизирована ли квартира. Слава богу, хоть это прояснилось. Кася эта, между прочим, живет в соседнем подъезде, тоже на 4 этаже, через стенку от квартиры твоего отца. Может, она что слышала?

Cын у нее есть, он мне не нравится. Раньше занимался мелкой коммерцией, а сейчас не знаю. Странный такой. Я его пару недель назад в нашем подъезде встретила. Я к Лосевым ходила укол делать, а он на площадке возле квартиры твоего отца стоял. Мне стало неприятно, и я его спросила: «А что Вы тут делаете?». А он мне в ответ грубо так: «Тебе вообще какое дело? Газом отсюда тянет к нам, вот и пришел посмотреть в чем дело». А сам вниз пошел и папиросу недокуренную бросил прямо на пол.

Лена засобиралась на ночное дежурство, и Алену препроводили к новому месту жительства. Женщину передали в надежные руки – к Нине Петровне и Алексею Федоровичу. Пенсионеры встретили гостью, как родную. Их дочь вместе с зятем и внуками несколько лет назад переехали в Израиль, и всю свою нерастраченную заботу гостеприимные хозяева решили излить на Алену. Они подробно распросили гостью, как обстоит дело с наследство и ужаснулись, что, возможно, их соседа убили.

– Я бы ни минуты в той квартире не осталась, – констатировала Нина Петровна, – ни за что бы ночевать там не стала. А ты мужу своему звонила?

– Да, сегодня. Он мне посоветовал быть осторожной.

– А кто твой муж?

– По профессии? Он военнослужащий, офицер.

– А в каком он звании? – не унималась Нина Петровна.

–Подполковник.

– О! – только и смогли ответить хозяева.

Для этого поколения звание кое-что значит. Алена вздохнула. Сейчас все гоняются за банкирами или олигархами, а офицер – это невысокая зарплата, неустроенный быт, командировки, ненормированный рабочий день. Последние несколько дней женщина засыпала очень поздно, они с Леной бурно обсуждали сложившуюся ситуацию. В доме у Нины Петровны был другой распорядок, здесь ложились спать с петухами. Алена была этому даже рада. Усталость накопилась и готова была накрыть ее с головой. Завтра опять предполагался тяжелый и неприятный день, нужно идти в прокуратуру. В этом случае лучше запастись силами. Женщине постелили на диване в гостиной, и она заснула мгновенно. «Бедная ты, Алена, – пожалела она себя, перед тем, как погрузиться в сон, – кочуешь со своими тапочками и сумкой по всему подъезду, как цыганка с табором по Европе. Мой отец за 30 лет столько не общался со своими соседями, как я за эти несколько дней. Все говорят, что он был малообщительный, к сожалению».

Посредине ночи Алена проснулась от собственного крика. Часы на тумбочке показывали половину третьего. Слава богу, она никого не разбудила. Алена попыталась вспомнить, что ее так напугало. Во сне к ней подошел какой- то мужчина. На вид он был совершенно обыкновенный. Глубоко посаженные серые глаза, взгляд тяжелый, исподлобья. Одет в черную кожаную куртку, джинсы, кроссовки. Мужчина что-то угрожающе говорит Алене, хватает ее за руку и куда-то тащит. Женщина отбивается и кричит, потому и просыпается холодном поту.

На следующий день, около 12 часов, Алена вместе с заведующим кафедрой договорились встретиться с прокурором. Так как пенсионеры, у которых теперь она разместилась, вставали с петухами, было еще раннее утро. После завтрака Алена решила немного поприбираться в квартире отца. На женщину свалилась целая квартира, битком набитая разными вещами и документами. Нужно было решить, как всем этим распорядиться, что оставить себе, что отдать нуждающимся, а что-то просто выбросить. Нина Петровна, опекающая Алену, как родная мать, твердо сказала, что не допустит, что бы та одна находилась в «этой квартире».

– У меня там просто мороз по коже. И такая тяжесть на душе.

Алена про себя подумала, что может кто-нибудь придти, вроде того неприятного студента, а она будет одна в квартире и все вокруг на работе, мало ли что… О том, что теоретически может случится, не хотелось даже думать. Поэтому она согласилась принять помощь Нины Петровны. Женщины поднялись на 4 этаж, дверь в квартиру опять удалось открыть с большим трудом.

– Надо будет срочно поменять замок, – сказала Нина Петровна, – невозможно каждый раз так мучиться, мы в один прекрасный момент вообще не сможем открыть квартиру, хотя здесь совершенно простой замок.

Алена вспомнила, что и коллеги отца и в домоуправлении настойчиво предлагали ей сменить замок.

Стоило зайти в квартиру, как у женщины внезапно заныло сердце. В гостиной на полу Алена увидела свежие следы двух пар мужских ботинок большого размера. Женщина отлично помнила, как перед поминками чисто вымыла пол во всей квартире, а в особенности, в гостиной. Все соседи, пришедшие на поминки, были в домашних тапочках. На следующий день Алена с Леной целый день прибирались, искали документы на квартиру, и никаких следов точно не было, они, конечно же, заметили бы это. Алена наклонилась, что бы поближе рассмотреть следы ног чужих недобрых людей, проникнувших каким-то образом в квартиру. Грязь была совсем свежая, вчера весь день шел моросящий дождь, характерный для брестской зимы. Одни следы были примерно 42 размера, а другие – просто огромные, не меньше 45 размера.

Чтобы не пугать пожилую Нину Петровну, Алена решила пока не говорить ей об ужасном сюрпризе. Сама же пенсионерка ни на что не обратила внимание и устремилась к книжному шкафу, битком набитому различными художественными альбомами и книгами по искусству.

– Надо поробовать поискать здесь, – предложила соседка, – Может быть, документы на квартиру лежат где-то между книг? Хотя кто же хранит документы в книжном шкафу…

Оставив пожилую женщину одну в комнате, Алена прошла на кухню и остановилась на пороге как вкопанная. Было такое ощущение, что коробка с корреспонденцией, которая стояла на кухонном столе, перерыта. Женщина вдруг вспомнила вкрадчивый голос следователя, с которым беседовала по телефону: «А Вы поддерживали отношения с отцом?». Алена бросилась к столу. Она, конечно, не помнила в каком порядке и что именно лежало в коробке, но что-то явно было не так. А где ее последнее письмо к отцу, оно в стопке лежало сверху?