Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто

— А вино превосходное, — сказал Вадим. — Мама, что это за вино?

— Мускат.

— Хороший мускат. Давайте выпьем ещё.

— Давайте, — поддержал Георгий Антонович и стал разливать вино. Улыбнувшись, он добавил: — После второй я люблю поговорить на семейные темы.

Марина отложила вилку. «Так и есть. Ну, дура-ак. С кем я связалась?», — подумала она.

— За ваше здоровье, — сказал Георгий Антонович, взглянув с масляной улыбкой на Марину, которую окончательно поборола неловкость, потом на Вадима и выпил. Он чуть откинулся на стуле и добавил: — Очень рад за вас. Благословляю от всей души.

Екатерина Львовна покраснела как рак.

— Как же, молодые люди, у вас получилось, что сразу женитесь? — спросила она. — Любовь?

— Да, мама, — ответил Вадим и взглянул на оторопевшую Марину. — Но этот вопрос уже решён. Сейчас нужно поговорить о деталях.

— Так, — сказала Екатерина Львовна. — Однако, простите, Мариночка, за нескромный вопрос: давно вы знаете моего сына?

— Четыре месяца, — ответил за неё Вадим, приплюсовывая сюда срок с того дня, когда он её видел на рынке. — Я думаю срок вполне достаточный.

— Допустим, — сказала мать. — Но почему вы молчали о себе раньше и вдруг сразу решили?

Марина прикрыла пылающие щёки ладонями.

— Вы меня извините, Екатерина Львовна, — сказала она, отнимая руки от лица и косясь на Вадима. — Пожалуйста, извините. Но я считаю своим долгом внести некоторую ясность во всё то, что тут было сказано. Во-первых, Вадик напрасно заявил, что вопрос уже решён. Пока я согласилась только познакомиться с вами. Никакого согласия выйти замуж за вашего сына я не давала. Во-вторых, я сама удивляюсь не меньше вашего, почему именно сегодня зашёл этот разговор.

— Я так хотел, — сказал Вадим, слегка побледнев. — Мариночка, прости, но я так сделал. Зачем ждать, знакомиться, присматриваться? Что это изменит? Я люблю тебя и хочу, чтобы ты скорее вышла за меня замуж. Поэтому сказал им, что сегодня придёт не просто знакомая, а моя будущая жена. Ну что тут такого?

Марина со смешанным чувством ужаса и жалости посмотрела на него и встала из-за стола.

— Спасибо за радушный приём, — сказала она, обращаясь к хозяйке и к хозяину и при этом улыбаясь, как того требуют правила хорошего тона. — Мне очень приятно было с вами познакомиться. Извините, но на сегодня, кажется, хватит. Я пойду. Извините.

Марина пошла в прихожую, демонстрируя свою гордую осанку и великолепную стать.

Вадим бросился за ней. За ними — Екатерина Львовна. Поскольку сын безумно влюблён, а муж в мгновение ока был очарован девушкой настолько, что тут же благословил их, Екатерине Львовне, выплеснувшей свою боль, ничего не оставалось, как смириться. Она усиленно со словами «пожалуйста», «ради Бога» и т. д. стала извиняться перед Мариной и уговаривала её не уходить.

Георгий Антонович сидел на своём месте и слушал и не слушал, что происходило в прихожей. Поворачивая пальцами рюмку с вином и глядя в неё, он думал о чём-то своём и обратил внимание только на одну фразу, которую Екатерина Львовна очень громко сказала Вадиму:

— Вадик, оставь нас!

«Наконец-то», — подумал Георгий Антонович, уставившись в ту сторону, откуда доносились голоса. Он знал, что теперь, когда Екатерина Львовна сдала свой позиции и хочет поговорить с Мариной наедине, дело пойдёт к развязке: если Марина после разговора с Екатериной Львовной всё-таки уйдёт, значит глупая, значит обиделась на хозяйку и на сына, и все может рухнуть; если останется, значит умная, значит не придала решающего значения в сущности легко объяснимому поступку Вадима — ведь потерял парень голову и, естественно, заторопился. А с такой красоткой долго ли потерять голову. Да и вряд ли умная девушка стала бы разбрасываться такими женихами. На весь город раз, два и обчёлся.

— Я не пущу её! — вопил из прихожей Вадим. Он тоже соображал, что надо именно сейчас ликвидировать накладку и уговорить Марину остаться. И поэтому продолжал дико вопить: — Мариночка, прости меня! Ну прости, пожалуйста!

— Вадим, уйди! — воскликнула Екатерина Львовна — Нам с Мариночкой надо обговорить некоторые бытовые вопросы. А вы, Мариночка, большая умница. Это я поняла ещё за столом, когда вы отбрили меня и этого оболтуса. А раз умница, значит, останетесь. Правда ведь?

Георгий Антонович улыбнулся и, прищурив глаза на рюмку, выпил вино и проглотил кусочек заливного.

Екатерина Львовна ещё с минуту уговаривала Марину остаться. Потом они вместе ушли в комнату Вадима (Вадим в это время, находясь в подъезде, ждал возлюбленную) и долго сидели там и говорили.

Минут через двадцать они вошли в залу. Георгий Антонович сидя на диване, просматривал какой-то журнал. Вадима не было. Екатерина Львовна объявила, что они с Мариной решили не откладывать свадьбу, дабы предостеречь благое дело от всяких осложнений. Георгий Антонович в знак согласия кивнул головой и закрыл журнал. Осталось обсудить день свадьбы. Обсуждали без Вадима. Екатерина Львовна сначала предложила новогодние праздники, но Георгий Антонович категорически возразил, сказав, что праздник пусть сам по себе, а свадьбу желательно сделать саму по себе. Он же предложил первую субботу января. Оставалось три месяца. Екатерина Львовна ужаснулась — слишком быстро разворачиваются события, но подумала и согласилась.

Вошёл Вадим. Он смотрел на них и ничего не понимал. И отец, и мать, и Марина сидели за столом на своих местах. Отец и мать переглянулись. Марина сидела не по её характеру кротко, опустив глаза. Георгий Антонович сказал: «Мы тут кое-что решили без тебя, если не возражаешь, через три месяца свадьба». Вадим заулыбался и молча сел за стол.

Марина сказала, что ей пора домой. Вадим ответил, что отвезёт её на машине, и спешить некуда. Но в кругу семьи говорить было больше не о чём, и Марина желала поскорее уйти, одуматься, привести свои мысли и чувства в порядок. Они оделись и вышли во двор. Было свежо. На небе ярко мерцали звезды. Тянул ветерок. Вадим оставил Марину у освещённого подъезда, а сам пошёл в гараж. Он бесшумно подъехал к ней, усадил рядом с собой. Сев за руль, не поехал сразу, а обнял невесту и, несмотря на её протесты и просьбы, стал ласкать её, целовать и гладить пальцами её щеки, брови, выбившиеся из-под шапочки мягкие волосы. Прервала их другая запоздавшая парочка, вышедшая из-за угла.

На другой день были исполнены формальности в загсе и оповещены все друзья с обеих сторон. За неделю до регистрации молодые съездили в Красноярск. Вадим познакомился с родителями Марины. Все вместе приехали в Иркутск на свадьбу. Для свадьбы откупили ресторан.

Гостей на свадьбе было много, особенно молодёжи, студентов, близких друзей Вадима и Марины. Среди гостей оказался один офицер, школьный приятель Вадима, прибывший в отпуск. Он напомнил невесте об Осинцеве, и сердце у неё сжалось. Пока не ушёл офицер, — его мундир резко выделялся среди костюмов других гостей, — она волей-неволей обращалась к прошлому. И ей было досадно, что этот мундир мозолит глаза, что в такой день появилась помеха…