Татьяна Нильсен - Жаба в дырке

***

К офису Ашаняна Степан Евгеньевич подъехал после обеда. Ему уже приходилось бывать в этом здании, и всё же снова привело в изумление своей нелепостью убранство помещений. Похоже, бизнесмен имел смутное представление о роскоши. В фойе по углам возвышались статуи древнегреческих богов в рост человека, перемежаясь с колоннами, в центре находился бассейн, из которого бил фонтан, лестница с перилами из замысловатых узоров вела на второй этаж, где находились кабинеты сотрудников и приёмная самого Ашаняна. Журчание воды, белый цвет колонн в обрамлении золотых завитков почему-то навевали мысли о греческих банях. Следователь никогда не посещал подобные заведения, да и в Греции бывать не доводилось, а вот картинки в журналах «Гео» он видел.

«Уж не устраивает ли Ашот Саркисович возле бассейна пирушки и встречи для тайных услаждений?» – усмехнулся про себя следователь и, помаячив удостоверением перед носом охранника, быстро поднялся на второй этаж.

Длинноногая, молоденькая секретарша стояла у окна и опрыскивала из пульвелизатора целый ряд белых орхидей. Увидев посетителя, поспешила навстречу:

– Здравствуйте, вы по какому вопросу?

– Следователь городского УВД Аристархов. Мне необходимо срочно поговорить с Ашаняном.

– Присаживайтесь. Ашот Саркисович сейчас занят, у него совещание, как только освободится, я доложу.

Следователь ждал недолго. Минут через десять из кабинета выплыла крупная дородная дама с довольным видом. Бизнесмен распахнул перед ней дверь и, в низком поклоне, поцеловал холёную руку. Аристархов узнал в женщине заместителя губернатора по социальным вопросам, в голове мелькнула мысль о том, что бизнес и власть непозволительно близко соприкасаются. Дама снисходительно оглядела присутствующих, поправила причёску, одёрнула юбку и вышла из приёмной.

«Вот дура, так разомлела, что замок на юбке забыла застегнуть!»

Аристархов спрятал ухмылку и шагнул навстречу бизнесмену.

– Вы ко мне? – Ашот Саркисович ещё витал в облаках и сразу не понял абсурдность вопроса. А кого мог дожидаться посетитель, не секретаршу же. Армянин прочистил горло и поправил галстук.

Из-за спины Аристархова выглянула секретарша:

– Это следователь из УВД.

Кабинет бизнесмена совсем не напоминал греческие бани. Сухая деловая обстановка с минимумом мебели. Следователь окинул взглядом светлый офис и заметил дверь.

«За ними, наверное, и хамам, и парилка, и сауна, и диваны, и бар с напитками».

– Что полиции нужно? Нашли убийцу моих людей? – солидный армянин стёр с лица благоговейность, которая сквозила в разговоре с дамой, и превратился в жёсткого, делового человека. Он указал посетителю на кресло. – Присаживайтесь.

– Не совсем, – Степан Евгеньевич сел на краешек и достал из внутреннего кармана телефон. – Сегодня утром в парке на окраине города обнаружен труп мужчины. Документов при нём никаких не нашлось. По предварительным данным, смерть наступила от удушения, как и в предыдущих случаях. Вот почему я у вас. Посмотрите, пожалуйста, фото, – Аристархов протянул телефон.

Бизнесмен листал снимки, вглядываясь в каждую мелочь, и качал головой:

– Мне не знаком этот человек, но это не обязательно, что он не из наших. Диаспора большая, может, приехал к кому-нибудь родственник. Я просто не в состоянии знать всех, – Ашанян вернул телефон и поднялся, показывая тем самым, что аудиенция закончилась. – Сегодня же наведу справки и сообщу результат. Вышлите свои координаты и снимки человека вот на этот номер.

И кто бы сомневался, что бизнесмен не снизойдёт до личного общения. Через три часа после посещения офиса, раздался телефонный звонок. Аристархов находился в кабинете, ожидая отчёты криминалистов и патологоанатома. В трубке услышал знакомый голос секретарши, которая сообщила, о том, что босс просил передать информацию. Следователь услышал шуршание бумаги, скорее всего, девушка искала на столе нужную запись:

– Ещё раз добрый день. Вам просили передать – за последнюю неделю ни к кому из граждан армянской национальности родственники не приезжали, человек с фотографии никому не знаком, – на том конце повисла пауза.

– И это всё?

Следователь подумал, что прервалась связь и, повернув трубку, глянул на дисплей. Слишком коротким оказалось сообщение, и слишком быстро Ашанян навёл справки. За три часа выяснить у многочисленных соотечественников известна, кому-либо личность покойного или нет? Хотя чему удивляться, семьи волнуются за родственников, наверное, со вздохом облегчения рассматривали фотографии и крестились от того, что горькая судьба миновала именно их. Неожиданно трубка оживилась:

– Ещё Ашот Саркисович просил передать, что вы можете обращаться в любое время за помощью разного рода.

Секретарша, не дожидаясь ответа, отключилась. А следователь подумал о том, какую помощь имел в виду бизнесмен? Финансовая поддержка бы не помешала, неплохо бы приобрести пару новейших компьютеров на отдел. Аристархов иронично скривил губы:

«Почему заместителю губернатора по социальным вопросам можно, а полицейским нельзя? Каждый берёт той натурой, в которой нуждается»!

Ещё он подумал, что пока не совсем ясно, радоваться или печалиться тому факту, что убитая личность так и осталась неизвестной. По каким-то причинам маньяк перестал истреблять армян, а может, совершил ошибку и напал на похожего человека или последнее убийство совсем из другой оперы, кто-то пытается подсунуть последний труп под общую серию?

Вольфганг Майершайн сидел в своём саду, курил трубку и наслаждался солнечным днём. Зима медленно уходила, дни становились длиннее и солнечнее. Близость к Балтийскому морю обеспечивала мягкий климат без резких температурных скачков. Зимой редко выпадал снег, и смена времён года проходила без острых перепадов, только иногда, разбушевавшееся море поднимало сильные ветра и подтопляло прибрежные улочки. Вольфганг любил красно – кирпичный город Любек, в котором родился и вырос. Любил за атмосферу старины, которая гармонично сочеталась с современностью. Когда к нему приезжали гости он обязательно проводил экскурсии по старым улицам, угощал марципанами, которыми с давних времён славен Любек, свиными сосисками гриль – «кёревурст», слабо – солёной рыбой «херинг» – селёдкой, а в ресторане обязательно заказывал «айсбайн» с гарниром «сауакрауд», а проще говоря, холодцом из свиной ноги с тушёной кислой капустой. В свои сорок девять мужчина не считал, что достиг каких-то высот, да это и не входило в его планы. Он долго работал главным менеджером морского порта в Травемюнде. Несмотря на то, что дом располагался в двадцати минутах езды от прибрежного района города Любека, туда Вольфганг приезжал только спать. Работа занимала всё время, о чём впоследствии он очень пожалел. Сначала шепнула соседка, потом он выяснил сам – жена изменяла ему напропалую с каким-то полицейским. Причём устраивала адюльтер очень дерзко, прямо в семейном гнезде, на глазах соседей. Он ушёл из дома с грандиозным скандалом, нет, не из-за делёжки имущества, а из-за предательства тех, ради которых он горбатился, не видя белого света. Жена настроила против него детей – подростков, и Майершайн уехал из их жизни на автомобиле с одним чемоданом, снял небольшую квартиру и продолжил дневать и ночевать в порту. А что ещё оставалось делать? Обида не давала расслабиться, алкоголь он не очень уважал, оставалась только работа. Мысли всё время крутились возле бывшей семьи. Этот безумный режим работы только для того, чтобы члены его фамилии жили в достатке. Любой каприз выполнялся по щелчку. Новый автомобиль для жены, музыкальные центры, кинотеатры, велосипеды для детей, а так же двухэтажный дом с бассейном в тихом районе Любека, летняя резиденция в Швеции с сауной и моторной яхтой на берегу. Даже жёсткий рабочий график не позволял забыть обиду. В таком режиме прошло несколько лет, пока Вольфганг не свалился с жуткими болями в ноге. Страховая компания оплатила новый титановый сустав, после операции мужчина несколько месяцев передвигался сначала в кресле – каталке, потом с тростью, вскоре избавился и от неё, осталась лишь лёгкая хромота. За время, проведённое в клинике, Майершайн многое передумал, и когда доктор предложил прежде срока выйти на пенсию, оформив инвалидность, пациент, недолго размышляя, согласился. В полную силу, как раньше трудиться он бы уже не смог. Да и для кого напрягаться, а самому хватит той пенсии, которую начислит государство. Проживать в Германии на минималку дороговато, а вот в Турции самый раз. Прекрасный климат для артрозных суставов. Вольфганг перебрался в небольшой турецкий город на берегу Средиземного моря, на скопленные средства приобрёл финскую яхту «Наутикет», зарегистрировал её на местной марине, в ней и поселился, рядом с такими же любителями моря из Англии, России, Норвегии и Голландии. Он бы долго ещё не решился покинуть Турцию, но вынудило здоровье. Требовалась ещё одна операция на другую ногу, а по страховке её могли провести только в немецкой клинике. Ещё некоторые проблемы личного характера заставили продать яхту и вернуться в Любек.