Валерия Лето - Больше чем кросс

– Сколько я тут живу, я всегда видела тебя в гараже, – начала я вспоминать, – мне казалось, ты тут живешь. В гараже, я имею в виду.

– Так и есть. Чего я тут только не перебирал и не чинил! Сначала для себя, потом друзьям, теперь и другим. В итоге хобби практически переросло в работу. Кстати, я тоже частенько тебя видел на машине.

– Логично, мы ж как бы соседи.

– Точно. Странно, что раньше мы не…

– Я хочу пи́ииииисать! – заорал Кирюха во весь голос, выпрыгивая из кабины.

Я растерялась, огляделась по сторонам, и спросила соседа, куда нам можно пришвартоваться.

– Какой вам куст больше нравиться туда и бегите.

Я схватила ребенка под мышку, сбежала по импровизированным из бетонных блоков ступеням с площадки и поставила мелкого возле сарая. Пристроившись возле подвязанных к стенке цветов, Кирюха начал делать свои маленькие дела, а у меня появились пара минут, для того чтобы осмотреться по сторонам.

Все было на контрасте. С одной стороны – железки, металл и зона под сварочные работы, а с другой – как ни странно, цветущий летний сад. По периметру красовались колючие розовые кусты, с только-только набухающими бутончиками, целую изгородь занимали разросшиеся виноградные побеги, которые цеплялись краями за небольшую беседку, и под которыми целой поляной располагались невысокие разноцветные крокусы. Остальное я даже и разглядеть не успела. Это было явно женских рук дело, причем на опыте. Вокруг было столько различных побегов, кустов, цветов и недавно посаженных однолеток, что мои глаза не успевали рассмотреть все, а нос так вообще предательски среагировал. Я чихнула. Несправедливая вещь аллергия. Она обычно возникает, как правило, на что-то красивое, например, цветущую весну, вкусные фрукты или милых пушистых животных, но почему-то никогда не возникает на людей. А как было бы здорово, что и такая реакция организма присутствовала. Вот идет тебе навстречу человек, а у тебя, глядя на него, сопли пузырями и жуткий чих, сразу понятно – не твое.

–Будьте здоровы! – раздался возрастной голос позади. – А я смотрю, а у нас гости.

Я поставила Кирюху на дорожку и натянула на него штаны.

– Спасибо! Вы извините, ничего что мы вам тут цветочки полили?

– Да ради Бога, ребенок же, – ответила приятная темноволосая женщина. На ней была мужская толстовка с капюшоном поверх цветастого домашнего халата. В руках она держала тарелку с еще не остывшими пирожками. Она подошла ближе и расплылась в улыбке:

– Угощайтесь.

Я заскромничала, но Кирюха нет. Он уже заталкивал в рот небольшой пирожок.

– Что сказать надо?

– Фафи́бо! – выпалил тот с полным ртом.

– Берите, берите, не стесняйтесь! И ты, сынок давай налетай. А то, как с утра занялся в гараже, так и не ел ничего.

Парень смутился и остался стоять возле своего собранного творения.

– Да, кушать надо, – решила я разрядить обстановку, – и маму слушаться надо!

– Именно! – поддержала меня женщина, обходя смородиновые кусты.

Кирюха дожевывал булку и тут же повис с другой стороны площадки на воротах из профлиста. За секунды малой открыл металлические штыри, которые удерживали створки в закрытом положении. Я подбежала к ребенку и схватила за воротник.

– Ух, шустряк! Мальчишки, наверно, все такие. – Женщина рассмеялась и потрепала сына за щеку, с которой не сошли вмятые следы от респиратора, – и ты тоже, такой хулиган был, ух!

Парень убрал руку мамы и посторонился. Сквозь измазанные щеки поверх пыльного лица было видно, как приливает краска.

– Да подожди же ты, Кирилл! – ребенок просовывал голову сквозь приоткрытые ворота и визжал.

– Да, Кирюх, – вдруг заговорил парень, – маму слушаться надо.

С другой стороны забора послышался голос их соседа напротив:

– А кто это тут такой шумит? Уж не наш ли Кирюшка?

Наконец, ворота поддались, и малыш вывалился на улицу, следом за ним и я.

– Ага, кто ж еще, здравствуйте.

– Дядя Лёня, – воскликнул ребенок, – сосед!

Перед нами стоял коренастый лысоватый мужчина в возрасте шестьдесят плюс, с добрыми глазами и шепелявой улыбкой. Он снял рабочие перчатки и поздоровался с Кирюхой. Все время и каждую минуту дядя Лёня что-то строил. Словно бобер на речке, только строительный сезон у него был круглый год.

– К бабушке погостить приехали?

– Да, лето начинается, пока здесь побудем.

Наши новые знакомые наблюдали за разворачивающейся картиной. Кирюха метнулся в другой двор, не обращая ни на кого внимание. Дядя Леня подошел поздороваться с соседями, а я извинилась перед всеми за беспокойство и стартанула за ребенком, дабы он что-нибудь не разнес уже в другом дворе.

– Вот молодец какая, – сказала женщина в мужской толстовке, – молоденькая, а как ребенком занимается!

Когда я оглянулась, то лишь увидела на бампере Газа тарелку с пирожками.

Г

– Как все-таки хорошо, что мы оставили Антошку у бабушки, —стройная короткостриженая брюнетка упаковывала третью коробку кухонной посуды скотчем, – так бы не дал ничего сделать.

– Это точно, – отвечал мужчина, копаясь в мобильном телефоне, —ему сегодня там весело. Соседская ребятня вывалилась на улицу, погода хорошая. Он, как только я его высадил из машины, про все забыл. Даже рукой мне не помахал, когда я отъезжал.

– Ну и здорово. И мы спокойно соберемся, и ребенок весело время проведет.

Вещи были почти собраны. Коридор был полностью уставлен коробками и всевозможными пакетами. Основная часть вещей переехала на новое место еще вчера, сегодня оставалось только ничего не забыть. Мужчина вытащил потихоньку вещи на крыльцо дома и окликнул жену:

– Грузовая газель подъедет где-то через час. Я уеду вперед. Мне нужно по-быстрому перевезти квадроцикл и вернуться на работу.

– Перевезти чего? – переспросила она сверля его взглядом.

– Квадроцикл.

– Чей квадроцикл?

– Наш. Чей же еще, – он взял по несколько пакетов в руки и вышел наружу. Женщина отправилась за ним.

– Ты мне рассказать ничего не хочешь? – она резко хлопнула за собой межкомнатной дверью и сложила руки на груди.

– Хотел. Но не нашел подходящего момента. Ты какая-то нервная в последнее время и мне не хотелось тебя волновать.

– Может поэтому я такая и нервная, что ты все делаешь через мою голову, даже не поставив в известность? – она не скрывала явное раздражение. Ее карие глаза приняли почти черный цвет в отблесках утреннего летнего солнца.

– Давай не будем ругаться, – посмотрел он умоляюще на жену.

– Хорошо. Тогда рассказывай, – женщина ослабила руки и пристально уставилась на мужа.

– Да тут и рассказывать нечего. Да, я купил квадроцикл, в обмен на мот.

– Класс. Одну груду метала мы поменяли на другую. Нельзя было просто продать мотор?