Рэмзи Мьюр - Тайна старой усадьбы. Серия «Семнадцатый отдел»

– Итак, вы – молодой Драйсдейл? – процедил он, окидывая меня зорким взглядом. – Так-с… Гм… Садитесь, пожалуйста. Вы видимо очень торопились с приездом. Я только сегодня утром получил письмо от мистера Монкса.

Я согласился с его замечанием. Наступило молчание.

– С чего это вы так спешили? – спросил он, как будто вспомнив что-то.

Я объяснил, что мне интересно было посмотреть мои новые владения.

– Да, – снова заговорил мистер Блэр. – Вы, вероятно, пожелаете осмотреть имение?

– Дело в том… – начал я и замолчал. Я собирался сказать, что мы провели ночь в Брэкенбридже, и что осмотрел часть дома, насколько это позволяла темнота. Но, увидев эти недоверчивые серые глаза и заметив известную сдержанность его манер, я решил умолчать об этом факте.

– Дело в том, – снова начал я, – что я хотел бы увидеть все как можно скорее, если вам это удобно.

– Так-с… гм… – снова ответил Блэр.

– Но до этого, – продолжал я, – мне хотелось бы узнать кое-какие подробности.

– Да, я как раз собирался объяснить вам все, – сказал мистер Блэр. – Да, да. Если вы вообразили, что вы богатый человек, то вам следует отказаться от этой мысли. Разве только вы и до этого наследства были богатым человеком.

– Нет, – ответил я. – Все мое состояние равняется доходу в триста фунтов в год.

– Вы должны быть счастливы от этого, – сухо проронил мистер Блэр. – В вашем имении около тысячи акров, всего-навсего. Сюда входят фермы и луга. Несколько сот акров расположены в горах, и там же есть несколько разрушенных домишек – насколько я знаю. Имение заложено, и после уплаты процентов остается годовой доход около семисот фунтов. Но скоро, вероятно, и эта сумма уменьшится. Кроме того, придется выплачивать налоги – а это влетит вам в хорошую копейку.

– Что же, – сказал я. – Лучше это, чем ничего.

Мистер Блэр согласился.

– Но у вас в руках остается еще этот громадный дом. Вы, конечно, не сможете поддерживать его в должном порядке. Дом и земля, парк и сад, насколько мне известно, в полном запустении, и вам остается лишь один выход, мистер Драйсдейл. У меня тут лежит письмо от одного человека, который предлагает снять дом за двести фунтов в год. По-моему, он сошел с ума. Я предлагаю вам принять его предложение.

– Да, двести фунтов в год – это не понюшка табаку, – согласился я.

– Еще бы! – воскликнул мистер Блэр. – И, кроме того, вы не будете ничем связаны. Сдадите дом, и у вас на руках останется чистых денег девятьсот фунтов. Делайте, что хотите, и идите, куда пожелаете.

– А как жил мой родственник? – спросил я.

Мистер Блэр покачал головой.

– Очень плохо, – коротко отрезал он. – Старый мистер Драйсдейл, приходившийся двоюродным братом вашему отцу, прожил свою жизнь в бедности. Я должен вам сказать, что наша фирма работает на вашу семью уже больше семидесяти лет. Надеюсь, что вы не обидитесь, ведь вы принадлежите к этой семье, если я скажу вам, что худших клиентов мы никогда не видели. Все, как на подбор, – бирюки и упрямцы. Всегда делали, что хотели, и буквально плевали на советы нотариуса. Если бы вы прочли хоть несколько писем, написанных вашим умершим родственником, из пачки, которая хранится в погребах под этой конторой, вы бы удивились, почему наша фирма давным-давно не вернулся все ваши бумаги и не отказалась действовать для вашей семьи. Надеюсь, вы не похожи на него?..

С этими словами он уставился на меня своими проницательными глазами.

– Мне кажется, что вы найдете меня более податливым на увещевания, – расхохотался я. – Но расскажите же мне про старого Драйсдейла.

– Андрю Драйсдейл, – начал мистер Блэр свой короткий рассказ (он вообще говорил резко и очень кратко), – прожил в Брэкенбриджском доме около пятидесяти лет. В молодости он служил в армии, но вдруг на него что-то нашло. Он подал в отставку и зарылся в Брэкенбридже. Кто говорит, что он совершил какое-то злодеяние, другие утверждают, что он потерпел невзгоды в любовных делах, мне неизвестна настоящая причина, но вы не могли встретить большего бирюка. Он целые дни и ночи просиживал в библиотеке и не желал видеть никого, кроме деревенского священника. Я знаю, что жители деревни держались того мнения, что он помешан, но, поверьте, он был в здравом уме.

– Но как он жил? – спросил я. – Я хочу спросить, была ли у него прислуга и все, что полагается в таком доме?

– Прислуги у него никакой никогда не было, – ответил мистер Блэр. – Жена одного фермера приходила и варила еду, и изредка убирала дом. Нет, позвольте, я ошибся: не жена, а сестра фермера. Форсит не женат и характером походит на своего бывшего лэрда. Кроме того, что он фермер Мызы, Форсит состоит управляющим всего имения. Покойный лэрд нанимал одного управляющего за другим, и часто менял их. Никто не хотел оставаться у него – до тех пор, пока он не нашел этого самого Форсита. Этот не обращал никакого внимания на старого лэрда и делал в имении, что хотел. Я полагаю, что это было с его точки зрения правильно и целесообразно.

– Он еще живет там, этот Форсит? – спросил я.

– Да. Вы с ним познакомитесь. Он порядочный тиран, но мне кажется, что он честный парень. Во всяком случае, документация в полном порядке. Он мне сдавал отчетность, когда я занимался оценкой имения после смерти старика лэрда.

– А скажите мне, – спросил я, – что за человек этот деревенский священник? Слышал, что покойный мистер Драйсдейл все свое состояние завещал ему.

– О нем я ничего не знаю, – решительно ответил мистер Блэр. – Я написал завещание согласно воле покойного Андрю Драйсдейла. Он мне объявил, что наследника не существует. Ведь никто тут не знал о вашем существовании. Советов никаких давать не стоило – мы почти ничего не знали о делах нашего клиента. В общем, мы с мистером Андрю Драйсдейлом мало общались и, правду говоря, он мог вообще обойтись без нас. Но что поделаешь, ведь человека так просто не изменишь.

– Да, наша семья, кажется, из странных, – улыбаясь, заметил я.

– Да, это правда, – ответил мистер Блэр. – Но мы теряем время над семейными сплетнями. Я вам пошлю копии с бумаг, как только они будут готовы…

– Наоборот, – поспешил я уверить его, – эти сплетни, как вы их называете, меня очень интересуют. Пока я не пойму характера моего дяди, я уверен, что никогда не смогу объяснить себе… – я остановился.

– Объяснить что? – брови мистера Блэра вопросительно поднялись. Его серые глаза холодным взглядом уставились на меня. Если бы я в эту минуту заметил хоть искорку симпатии или просто малейший намек на любезность и теплоту, мне кажется, что я выложил бы все о приключениях прошлого вечера и, наверняка, спросил, а затем послушался его совета. Но я не мог прочесть в его глазах решительно ничего, кроме ледяного недоверия, и неловко закончил начатую фразу: