Александр Козлик - Красная стрела и многое другое. Детектив

Каждое утро он просыпался с мыслью, как это могло произойти, почему и не находил ответа. Эти мысли сверлили постоянно голову: в камере и часовых прогулках в каменном мешке и только книги, отвлекали немного. Читал все подряд: фантастику, приключения, философские трактаты и православную литературу.

Шло время, а у следствия в доказательствах был только автомат с гранатами и нового ничего не находили. Торопясь раскрыть дело, сделали серьезную ошибку. Отпечатков пальцев на оружии вообще не было никаких, видно, перед тем, как подбросить автомат, тщательно его протерли. Результаты экспертизы, по отстрелянным гильзам, показала, что изъятый автомат на месте преступления, не использовался.

Но было признание Николая Ивановича, что оружие его, отрицать это уже смысла не было. С адвокатом, разработали версию, что привез оружие из Чечни, на всякий случай, для защиты от возможного нападения террористов. Николай Иванович длительное время воевал в Чечне и они, действительно, могли ему мстить.

Целый год длилось следствие, в это время к Николаю Ивановичу применили весь комплекс «следственно-оперативных» мероприятий: шантаж, угрозы, провокации с подделкой документов и допросов, «стукачи» и пресс-хаты, но Николай Иванович оказался стойким мужиком, ничего у них не получилось.

Делать больше было нечего и Пупченко решил направить дело в суд: ведь уже отчитались, о раскрытии. При окончании, Николай Иванович, вместе с адвокатом, заявили ходатайство о рассмотрении дела с участием суда присяжных. Это для Пупченко с Пивнюком было весьма неприятным сюрпризом, суд присяжных ведь не управляем, ему не прикажешь. Попытались направить дело в военный трибунал, но не получилось, ведь Николай Иванович уже давно пенсионер. Так, что теперь предстоял суд присяжных.

Суд присяжных вновь возродился в России в конце 90-х годов и сразу же заявил о себе, как независимый и трудно управляемый, со стороны государства. Тем более, что сотрудники прокуратуры, представляющие обвинение, были просто не готовы к данной работе. Необходимо было обладать знаниями психологии, риторики и права: уметь во время процесса влиять на мнение присяжного в отношении подсудимого и доказать его участие в совершенном преступлении. Таких людей в прокуратуре не было, их надо было готовить заранее, но у нас ведь: «пока гром не грянет, поп не перекрестится». Поэтому не удивительно, что пошли оправдательные приговора. Но постепенно положение несколько выровнялось, научились работать с присяжными, их заинтересовывать, создавать общественное мнение в отношении подсудимых. Но все равно, сложности оставались и большинство оправдательных приговоров, выносили именно суды присяжных.

У адвоката Николая Ивановича, Петра Федоровича, сомнений в оправдании подзащитного в суде присяжных, в отношении покушения на убийство, не было. Слишком хлипкими были доказательства, оставалось только оружие. Признание вины по владению оружием в ходе следствия, делало невозможным отказ от данных показаний. Поэтому сомнений в приговоре, к лишению свободы, не было. Оставалось только бороться за минимальное наказание.

Отбор присяжных прошел довольно быстро, особых расхождений у прокуратуры и защиты, не было. Двенадцать отобранных человек, должны были решить судьбу Николая Ивановича.

Накануне начала судебного заседания, Николай Иванович не смог уснуть, в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «почему он, за что?». Свыше 30 лет безупречной службе было отдано Родине, нигде не прятался, не кривил душой, побывал во всех горячих точках и не раз рисковал собой. Чем же он заслужил такое отношение к себе со стороны Государства?

Обвинение построило свои доказательства на личности обвиняемого, на его нетерпимости к олигархам, которое он никогда не скрывал и очень резко высказывался в их адрес: « Таких паразитов давить надо!» и на его конфликте с охраной олигарха. За несколько месяцев до совершения покушения на Гогия, Николай Иванович возвращался домой по дороге. В это время мимо проезжал Гогия с охраной. Дорога была узкой и шла вдоль канавы. Водитель начал сигналить Николаю Ивановичу, чтобы тот уступил дорогу, но для этого Николаю Ивановичу надо было бы спуститься в канаву, чего он не захотел делать и продолжал идти по дороге. Тогда водитель слегка наехал на Николая Ивановича и тот, развернувшись, ударил палкой по стеклу автомашины. Охранники выскочили и хотели избить Николая Ивановича, но Гогия высунулся и крикнул: «Не трогайте, дурака». Его просто столкнули в канаву и проехали мимо. В гневе, Николай Иванович выскочил вновь на дорогу и крикнул: «Я еще разберусь с вами». Этот конфликт и лег в основу обвинения, как мотив совершения преступления. Кроме того, обвинение доказывало, что Николай Иванович обладает большими организаторскими способностями, высокими профессиональными знаниями, способен организовать и совершить данное покушение. Оказывается, что не всегда высокий профессионализм приносит пользу.

Защита же стремилась доказать, что Николай Иванович никогда и ни к кому не применял физическое насилие или какие-либо реальные угрозы, которые могли угрожать жизни и здоровью. Имевшие место высказывания, носили абстрактный характер и вызваны были стремлением к правоте и справедливости.

С этих позиций и были допрошены многочисленные свидетели по делу, и никто не привел какого-либо реального факта участия Николая Ивановича в покушении на убийство Гогия.

После окончания судебного следствия и выступления прокурора, защиты и самого Николая Ивановича, присяжным было предложено ответить на следующие вопросы, которые касаются покушения на убийство и отдельно в приобретении, хранении и ношении оружия:

– Доказано ли что деяние имело место?

– Доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?

– Виновен ли подсудимый в совершении данного деяния?

– Заслуживает ли он снисхождения?

После небольшого совещания, присяжные единодушно вынесли вердикт о невиновности Николая Ивановича в покушении на убийство и виновности в приобретении, хранении и ношении оружия и заслуживающим снисхождения.

Приговор, как и предполагали, гласил: три года лишения свободы и с отбыванием наказания в колонии общего режима. Судья, очевидно, по просьбе великих мира сего, определил, по максимуму.

Вместе с адвокатом «касатку» (кассационная жалоба) подали, но они, как и предполагали, вышестоящий суд оставил приговор без изменений. Через две недели повезли Николая Ивановича на «зону». Так уж повелось в России, что за истекшее столетие, почти половина населения прошла через «зоны». Страшные сталинские годы, сотни тысяч безвинно загубленных жизней, и все во имя «государственных» интересов. Вроде бы, возродилась новая Россия, но принципы правления остаются те же. Чем же руководствуются сотрудники, когда для раскрытия преступления, они бьют и пытают людей, добиваются признания вины? Их влекут премии, новые должности, очередные звания? Наверняка это главное, но прикрываются все одним – «государственными» интересами: «вор должен сидеть в тюрьме». Так докажите, что он вор, покажите свое профессиональное умение, но не фальсифицируйте, не превращайтесь сами в преступников. С такими мыслями ехал Николай Иванович в Мордовию. Монотонный стук колес, навевал тоску и уныние, сто лет прошло со времен Столыпина, а вагоны, почти, не изменились, даже название сохранилось.