Вадим Голубев - Обиженные на всех

– Имеется даже подозреваемый, – ответил начальник. – И еще, господа-офицеры, проверить надо самого доктора. Эту версию выдвинули оперы «с земли». Сразу стали прессовать дока. Но, поскольку такие вопросы «с кондачка не решаются», пришлось их поправить и заставить извиниться. Готовьте план оперативно-розыскных мероприятий и приступайте к его выполнению!

Начали с Подрезкова. Хомутов с Петровым заехали в его фирму. Там сказали, что Максим Романович отошел от дел. Передал компанию детям, а сам ушел в монастырь. Искать его надо в Преображенской обители, спросить послушника Паисия.

В монастырь сыщиков долго не хотели пускать. Наконец, проводили к настоятелю. Тот велел привести брата Паисия. Явился некогда статный мужчина с ранней сединой. Игумен оставил оперов с послушником в своем кабинете.

– А нам сказали, батюшка, что все разговоры с мирянами монахи ведут в вашем присутствии, – удивился дотошный Петров.

– Видишь ли, чадо, брат Паисий – человек высокой духовной жизни. Он являет пример выполнения заповедей Христовых всем окружающим. Поэтому для него делается исключение. Если чем-то прогневал Бога, расскажет на исповеди.

– Итак, Максим Романович… – начал Хомутов.

– Зовите меня просто: брат Паисий. Мое мирское имя, кем был, и чем занимался, осталось за вратами обители. После смерти моей жены – Людочки, понял, что деньги, власть, положение в обществе, роскошь в быту – все суета сует. Главное – отринуть мирское, и как учил Господь: взять свой крест и следовать за ним. Поэтому я оставил фирму, ее заводы, научную часть, сбытовую систему детям. Достаточно средств им оставил. Достойно пожертвовал Русской православной церкви и Преображенскому монастырю. Должен сказать, что дети мне этого по сей день простить не могут. Сами меня не посещают и сотрудникам запретили под страхом увольнения. Это даже к лучшему – помогает полностью порвать все связи с миром. Что привело вас ко мне?

– Нам известно, брат Паисий, что ваша супруга скончалась в больнице №7. Как ее лечили, и какие отношения сложились после ее смерти с главным врачом клиники – Мануильским?

– Людочка попала туда с четвертой степенью рака. Ни один онкологический центр ее не принимал. Мануильский заверил, что у него лучшие препараты, лучшие врачи, новейшие медицинские технологии. Обещал поставить Людочку на ноги, если не за три месяца, то за полгода – точно! А ей реально оставалось жить месяц-полтора. Я не только оплатил дорогущее лечение, но пожертвовал на развитие больницы некое количество миллионов. Оказалось, что меня «развели» как последнего лоха! Прости, Господи, за скверные словечки! Я тогда был убит горем. Вопреки своим правилам, не очень вчитывался в документы. Позже из них выяснилось, что никто не дает никаких гарантий, никто ни за что не отвечает. Людочку же госпитализируют, лишь чтобы облегчить ее предсмертные страдания. Что касается немереных средств, вложенных в развитие клиники, Мануильсикй заявил на одном из судебных заседаний: «Никто не заставлял вас жертвовать деньги! Вы сделали это добровольно»! Все проверки, все суды оказались на стороне Мануильского, хотя в его действиях явно прослеживается статья 159 Уголовного кодекса – мошенничество. Ну, а мне был урок – простить его надо по-христиански и заняться служением Богу.

– Простили? – поинтересовался Петров.

– В том-то и беда, что не простил! На всех исповедях молю Господа о прощении за этот грех, а сам простить не могу!

– Жена Мануильского найдена в ее загородном доме жестоко убитой, – сказал Хомутов.

– Нет у меня денег, чтобы ее «заказать»! Рясу, подрясник, белье обувь – все обитель дает. Кормит-поит бесплатно. Не нужны мне деньги. Детям тоже «заказывать» ни к чему. До смерти Людочки они у меня в фирме на вторых-третьих ролях трудились. Теперь – полноправные собственники. А Мануильского теперь прощу! Бог его страшнее, чем меня наказал! Во искупление гибели Людочки забрал его жену.

– Юра, ты деду веришь? – осведомился Петров, заводя мотор.

– Представь себе, верю! Во-первых, «заказывать» не на что. Во-вторых, раскаялся Подрезков в своих грехах, а их у него хватает. Было еще при коммунистах всесоюзное промышленное объединение «Союзацетат». С развалом Советского Союза начальник объединения, его главный инженер и зам по коммерции раздробили контору на три части, и, пользуясь служебным положением, приватизировали их за три копейки. Зато потом собственность «отжали» у них самих. Даже застрелили сына главного инженера на глазах у родителя, чтобы тот стал сговорчивым. Через какое-то, очень небольшое время Подрезков вновь соединил эти части в единое целое. Стал качать многомиллионные прибыли в долларах. Так, что есть ему, в чем каяться! А с детьми надо потолковать. Хотя бы для того, чтобы полностью отработать версию с Подрезковыми. В элитный комплекс «Царское село» поедем! Там Подрезков еще в «лихие девяностые» купил дачу у народного артиста СССР.

В «Царском селе» охранники растолковали, как найти дачевладение Подрезковых.

– Чё надо? – спросили наглым, разухабистым голосом, когда оперы нажали на кнопку домофона.

– Полиция! Капитан Хомутов и лейтенант Петров. Нам надо переговорить с Подрезковыми Максимом Максимовичем и Ольгой Максимовной.

– Пусть менты повесткой вызывают! – вклинился еще более наглый голос. – Пошли их на х…р! На х…р!

– Слышали, менты, куда вас велено послать? – хрюкнул охранник.

– Мы можем вызвать твоих хозяев повесткой, но тогда им придется явиться в качестве подозреваемых в заказном убийстве, – парировал Юрий.

– Пусти! – приказал Подрезков-младший.

К калитке подошел дворецкий. Проводил к бассейну, где плескались брат и сестра – самодовольные, отъевшиеся люди.

– Неплохой особняк! – повел головой по сторонам Хомутов.

– Еще старый ушлёпок строил. В свое время был вершиной архитектурной мысли. Нынче морально устарел. Мы, когда отобьем деньги, что ушлёпок пожертвовал церковникам, эти хоромы снесем и построим что-то более продвинутое, – пояснил сынок.

– Кто такой «старый ушлёпок»? – поинтересовался Петров.

– Батя наш – Максим Романович Подрезков, – поморщился Максим Максимович. – Такие деньжища бородатым дармоедам отдал!

– Вы в обиде не остались, как мне ваш отец рассказал, – вставил Хомутов. – Дело такое: зверски убита жена главврача больницы №7…

– Передавали в новостях! Мы-то каким боком к этой кикиморе? – вылезла из бассейна полноватая, наглая девица.

– «Таким боком», что ваша мать умерла в этой клинике, – ответил капитан. – Ваш отец показал, что руководство больницы поступило с ним мошенническим образом. Выманило крупную сумму денег.