Светлана Розова - Смерть пациента. Детективное агентство «Максимум»

– Татьяна Семеновна, как вы себя чувствуете?

– Хорошо, милок, спасибо, для моих восьмидесяти восьми вполне неплохо.

– А в больнице вы долго лежали?

– Нет, недолго, сказали иди домой помирай, – ответила она.

– Бабушка лежала неделю с животом, у нее хронический панкреатит обострился, – ответила Маргарита, удивленно поглядывая на разговорившуюся бабушку и наливая ей суп в небольшую тарелку. – Вам чай налить?

– Нет, спасибо, не беспокойтесь, – ответил Макс.

– Скажите, Татьяна Семеновна, а когда с вами та девушка в палате лежала, Вика, кто-то приходил ее навещать, вы видели?

– Да, к ней всё парень ходил.

– Один и тот же?

– Да.

Старушка не начинала есть, она беседовала. Смотрела на Максима своими выцветшими красками когда-то голубых глаз с неподдельным интересом. Моргала и часто вытирала сами собой неизвестно отчего вытекающие на морщинистые щеки слезы скомканным платочком, который убирала в рукав халата. «Интересно», – подумал Максим, – «почему она не стала разговаривать с милицией?».

– А как он выглядел, парень тот, сможете описать?

– Да как обычно сейчас вся молодежь выглядит. Худой, патлатый, в рваных штанах.

– А в тот день, когда ее убили, кто приходил?

– Ее убили? Когда? Вот несчастье, – теперь ее взгляд выражал задумчивость и неподдельный ужас.

«О, Альцгеймер, похоже, действительно присутствует», – подумал Максим.

– Бабуль, ты же мне сама рассказывала, ты забыла? – спросила Маргарита.

– А может и говорила, но все равно ужас. Там мне что-то кололи, капельницы, я спала много.

– Значит, тот день не помните совсем?

– Какой день?

– Ну когда милиция приезжала.

– Почему не помню? Я еще не в маразме. Помню, там целая толпа набежала. Шуму от них много было.

– А кто в тот день к соседке приходил, не помните? – Максим задавал следующий вопрос только тогда, когда бабушка замолкала надолго. Поэтому беседа шла неспешно.

– Помню, тот патлатый парень ее и приходил.

– А разговор их слышали? – уточнил Максим.

– Что-то они говорили, я не слышала почти. Только он все время повторял: «Не говори глупости» и еще что-то, да не помню что. А, вспомнила, все говорил, что любит ее.

– А больше никого в палате не видели?

– Вроде нет. Потом вскоре и милиция набежала. Не, сначала медичка зашла, а потом другая зашла, халаты у них красивые, белые, не то что наши в войну. А вскорости все и забегали, зашумели.

– А вы в войну врачом работали? – спросил Макс.

– Санитаркой, потом медсестрой, а иногда и за врача приходилось руки-ноги резать.

– Может, вы еще что-то вспомните?

– Конечно, вспомню, руки ноги резать это не забудешь. А ты кто?

– Я Максим Волков, расследую дело об убийстве в больнице, где вы недавно лежали, – терпеливо напомнил Макс.

– Красивый ты, у меня в молодости мужик был похож на тебя, только волос кучерявей был, а так похож, – заулыбалась Татьяна Семеновна, обнажая зубные протезы.

– А когда милиция набежала, вы не спали?

– Да ты что, милок, они своими сапожищами застучали туда-сюда, разве уснешь? И еще ко мне все приставали, дескать, кто тут заходил. Все на этого патлатого говорили, что, мол, он убил девку-то свою. Только не он это, когда он ушел, она жива была.

– А после парня этого патлатого никто не заходил, может вспомните? – продолжил Макс.

– Да почем я знаю, может и вспомню, а может и нет. – Бабушка замолчала и стала есть уже остывший суп, не обращая теперь никакого внимания на Макса.

Максим терпеливо ждал, когда она справится с едой. Маргарита налила ей слабый чай и выдала печенье. Татьяна Семеновна взглянула на Максима и снова оживилась, спросила:

– А ты чего ничего не ешь? Маргаритка, ты чего Володьке ничего не поставила?

– Бабуля, это не Володька, это Максим Волков из Москвы.

– Да? Вылитый Володька мой.

– Владимир – это муж ваш?

Бабушка занялась печеньем, макая его в чашку и молча запивая чаем, а Маргарита ответила:

– Нет, дедушку Дмитрием звали.

– Маргарита, а вы, когда бабушку навещали, видели кого-то у соседки?

– Да я была всего два раза, дочка, сами понимаете. Видела того парня патлатого, как бабушка говорит, один раз мельком, он уже из палаты выходил.

– А когда забирали ее, медперсонал вам никаких сплетен про происшествие не рассказывал?

– Не я ее забирала, я работала в Москве. Я дядю своего попросила, он днем ее забрал на своей машине.

– Понятно. Маргарита, я вас попрошу позвонить мне, если бабушка еще что-то вспомнит, вот моя визитка, – Максим положил карточку на стол и встал, собираясь уходить. – И мне или моим сотрудникам будет нужно еще раз побеседовать с Татьяной Семеновной попозже, когда у меня новые вопросы появятся. Можно мне ваш телефон для связи?

– Конечно, записывайте, – и она продиктовала ему номер.

– Володя, ты куда? – спросила старушка с видимым беспокойством на лице.

– Бабуль, это не Володя, это Максим.

Услышав в очередной раз, что это не Володя, она достала из рукава скомканный носовой платочек и снова стала вытирать свои старческие слезы, текущие без видимой причины. Но на этот раз было понятно, что слезы эти другие, настоящие. Максиму стало неловко от этой сцены, старушка явно приняла его за какого-то человека из своей жизни, из давних воспоминаний. Он еще раз поблагодарил Маргариту, выключил диктофон, оделся, попрощался и вышел.

Максим спал очень беспокойно. Лена первый раз услышала, что он разговаривает во сне:

– Нет, пап, не надо… ты же обещал… я не буду, честно…

Лена потихоньку обняла его, тело его было страшно напряжено, как сжатая пружина. Он отвернулся и вновь забормотал:

– Не надо, я все вижу, ты опять… перестань, ну пожалуйста!

«Да что такое ему снится? Неужели тяжелое детство?» – подумала Лена и вновь попыталась его обнять, на этот раз сработало, он повернулся к ней, сгреб ее правой рукой, закинул на нее ногу, прижал к себе и затих.

Утром Лена приготовила сырники и пошла в душ. Когда она оттуда вышла, Максим уже варил кофе и ждал ее завтракать.

– Доброе утро, что тебе снилось сегодня? – спросила Лена.

– Привет. Снилось? Не помню, а тебе? Что-то интересное?

– Мне нет, а вот ты ночью кричал на папу и просил его что-то не делать. Тебя что, в детстве часто наказывали? – поинтересовалась Лена.

– Да нет, не часто, скорее дед воспитывал иногда. Даже не знаю, что мне могло присниться. Надо же, я ведь даже не знал, что разговариваю во сне, какая находка для шпиона! – удивился Макс.

– Ага, попался, теперь я узнаю все твои страшные тайны! – со смехом сказала Лена, взяв его лицо в свои руки и смотря глаза в глаза. Потом нежно поцеловала его и отпустила, освобождая руки для чашки кофе.

– Ну и пожалуйста, главное, когда узнаешь, не забудь мне рассказать об этих тайнах, а то я так и помру в неведении.