Дмитрий Вересов - Опер печального образа

— Извращения, — пробормотал Корнилов, — красная полоска на шее… А ведь надо это попробовать…

Он вскочил и, двумя шагами преодолев коридор, оказался в комнате перед компьютером, в их отсутствие уже прикрывшим свой лукавый глаз. Михаил разбудил его «мышкой» и вышел в Интернет. Когда открылось окошко поисковой системы, Корнилов набрал слово «Оборотень». Аня присела с ним рядом, почему-то волнуясь, будто они с мужем входили сейчас в безлюдный ночной город с полной луной над крышами.

Ссылок было много. Михаил входил в один сайт за другим. Мелькали нестрашные картинки с оскаленными пальцами, вылезшими из орбит глазами, волчьими хвостами. Материалов было много. Можно было даже найти совет, как проще всего превратиться в оборотня при помощи пояса и узелков. Но скоро Корниловы заметили, что информация везде совершенно одинаковая. Михаил уже повел курсор, чтобы выйти из Интернета, как заметил еще одну ссылку. Это слово попалось в каком-то форуме.

Форум долго не открывался, темный индикатор едва выползал, словно кто-то придерживал его, наблюдая за супругами Корниловыми с той стороны экрана. Вдруг окно распахнулось на какой-то совершенно пустой теме, но в самом низу страницы Михаил прочитал странные слова: «Чтобы найти потерянный рай, надо сделаться оборотнем». Слева стояло имя посетителя форума — «Обур».

— Это вполне может быть очередная глупость тинэйджеров, начитавшихся Толкина, — сказала Аня. — Что ты собираешься делать?

— Отвечать.

— И чем ты собираешься ответить?

— Какая разница. Главное, чтобы ответил он.

Аня смотрела, как большие, с увеличенными суставами, пальцы Михаила сильно бьют по клавишам. Слова складывались медленно. «Рай находится прямо под занесенным мечом твоего врага», — прочитала она ответ Михаила. Подписался он: «Тануки».

Это был тот самый Корнилов, которого она видела в лобовое стекло рядом с красной «семеркой». Только теперь он сидел рядом с Аней и напряженно всматривался в экран монитора, словно там были перспектива, даль, горизонт. Это созерцание продолжалось минут десять.

— Миша, — Аня с опаской коснулась мужа словом и локтем одновременно. — Мне кажется, надо перезагрузить страничку.

Опять разлился по экрану красноватый фон, появилась знакомая «шапка», слова Обура, ответ Тануки. Есть! «Самурай не прав. Надо следовать естественному пути, древнему зову. Пока тропа еще не заросла, надо бежать по ней. Обур.»

Прямо перед Аней происходил странный диалог двух людей, каждый из которых не знал имени, адреса, возраста и пола собеседника. Это больше напоминало разговор компьютера с самим собой. Аня мало что понимала в этих странных фразах, но она чувствовала такое внутреннее напряжение, что кровь стучала у нее в висках, будто она не сидела на стуле перед монитором, а бежала по лесной тропе, как советовал Обур.

Танука: «Естественный путь — это стремление к смерти».

Обур: «Это путь самурая. Так спасаются от ада, но не обретают рай».

Танука: «Может быть, ад — это рай, а рай — ад?»

Обур: «Возможно, но чтобы понять это, надо обернуться, обратиться, оборотиться ».

В этом месте Михаил спросил Аню про певца из древнегреческих мифов. Что у него там было с его женой в царстве мертвых?

Танука: «Орфей обернулся, и Эвридика была потеряна им навсегда».

Обур: «Значит, она была ему не нужна. Мудрая змея ужалила Эвридику, освободив его от последних уз, которые еще держали его. А потом его естество, его нутро в царстве Аида подсказало ему этот оборот . Но он ничего не понял. Звери и птицы слушали его пение, природа открывалась перед ним. Еще немного, еще пара шагов, и он обрел бы рай, гармонию. Но он все цеплялся за тень своей Эвридики, поэтому погиб».

Танука: «Значит, Эвридика мешала Орфею? Ты хочешь сказать, что не укуси ее змея, он сам должен был ее убить?»

Обур: «Ты все правильно понял. Разве это не соответствует дзенской идее? Тебе это должно быть знакомо. Самурай, ты идешь по лесной тропе в состоянии полного покоя и умиротворения. Неожиданно кто-то вмешивается в естественный ход вещей, встает на твоем пути. Что ты сделаешь? Ты пройдешь сквозь него при помощи своего сверкающего меча или острых клыков. Какая разница? Мгновенно ты восстановишь гармонию и продолжишь путь. Так же и я двигаюсь по тропе, только мой бег быстрее твоего шага. Зато тебе легче будет идти по моей проторенной дорожке».

Танука: «Почему ты думаешь, что я пойду за тобой?»

Обур: «Воин всегда подражал зверю. Он подсматривал за тигром, медведем, змеей, богомолом, чтобы научиться у них повадкам убийства. Он всегда предпочитал металлической кольчуге звериные шкуры, человеческой храбрости звериное неистовство, поэтической любви обладание хищника своей беспомощной жертвой. Но зачем же быть жалким подражателем, когда есть другой путь — самому стать зверем. Открыть врата, то есть превратиться ».

Танука: «Ты уже убил свою Эвридику?»

Перед этим вопросом Корнилов взял паузу, сомневаясь, но все-таки решился.

Обур: «Зачем мне Эвридика? Зачем мне любое другое женское имя? Зачем мне ее лицо?»

Танука: «А шея?»

Обур: «Я бегу. Мне пора. У меня слишком много дел. Ты будешь смеяться, маленький японский оборотень, но у меня есть еще дела в обычном мире, большая собственность.

А Эвридику я все-таки убил. Правда, она была очень похожа на жену Менелая. Но теперь-то это не имеет никакого значения. Я бегу. Побежали со мной, маленький брат…»

Танука: «На твоей тропе все время кровь».

Танука: «Сколько их было?»

Танука: «Куда ты бежишь?»

Михаил задавал вопросы впустую. Его незримый собеседник исчез.

— Аня, как звали жену Менелая? — спросил Михаил. — Что ты про нее помнишь?

— Отключись сначала от Интернета… Елена. Похитил ее Парис, сын Приама, вместе с сокровищами спартанского царя Менелая. Из-за этого началась война греков с Троей.

— Горобец тоже была Елена. У него есть собственность, — Корнилов рассуждал вслух. — Вообще, Обур — довольно образованный человек. Откуда он знает про Тануку, что это японский оборотень? Что это за имя такое «Обур»?

Михаил опять подключился к Интернету, набрал в окошке поисковой системы «Обур». Поисковик ничего не обнаружил, а только уточнил: «Может, не „Обур“, а „Обер“?»

— Может, вообще, опер! — крикнул Корнилов кому-то в экран. — Я же тебе говорил, Аня, что ничего нужного этот Интернет никогда не покажет…