Дмитрий Вересов - Тихий Дон Кихот

— Пусть первым в меня бросит камень тот, кто скажет, что это мальчик, — сказала Аня, тоже присела на корточки и протянула Перейкину-младшему руку.

— Привет! — по-деловому бросил он Ане.

— Ну мы пошли, — сказала Аня, глядя в прозрачные Светины глаза. Та кивнула, вышла из примерочной и направилась к продавщице, прикрывая собой отход первой группы.

— Девушка, — начала она строго и очень тихо, — у бадлона шов разъехался. Вот, смотрите. Мне такой же принесите, только нормальный. — Показала шов, как будто ткнула свою нерадивую падчерицу в грязно вымытый пол. И требовательно, глядя на потупившуюся продавщицу, сказала громче: — Есть у вас? Или администратора позвать?

Видимо, роль эта Светой игралась не раз и была ей до боли знакома. Не особо напрягаясь, она полностью завладела вниманием покрасневшей продавщицы. Могла ли та думать о том, кто с кем куда заходил и кто оттуда потом вышел.

Через пять минут Аня с мужественным Ваней за ручку вышли из Пассажа прямо на глазах у серенькой «девятки» с тонированными стеклами. И направились в сторону улицы Рубинштейна. Там находился изумительной красоты проходной двор на Фонтанку. Громадные арки украшены были подвесными цветочными вазами. Три переходящих друг в друга дворика выполнены были в романтическом итальянском стиле. Аня очень любила эти места. Здесь еще до первого замужества она частенько гуляла и мечтала о том, что когда-нибудь ее рыцарь найдет способ ее от чего-нибудь спасти. И увезет с собой на край света.

— Ну что, Ванек, поедешь ко мне погостить? А мама нас сейчас догонит. Мы с тобой, знаешь, куда поедем? В лес, на речку. Купаться будем! Ты ведь на даче был наверно?

— Нет, — после секундного раздумья ответил Ваня. — Я купался в Египте, на Канарах и в Турции.

— А… — растерялась Аня. — А я в речке. Но это ничего — в лохани, в ушате, в реке, в океане — всегда и везде вечная слава воде!

— А куда мы идем? — уже готовым заплакать голосом прогнусавил Ваня, и ротик его сложился подковкой.

— В машинку сядем, — как можно лучезарнее ответила Аня. — А там дядя Миша. Он пистолет тебе покажет. Хочешь?

— Видел я… Мне папа показывал. А где сейчас мой папа? — опять застал Аню врасплох Ваня.

— А что тебе мама сказала? Она, наверно, знает?

— Она сказала, что за папой пришли ангелы. И он с ними улетел.

— Так оно и есть. Понимаешь… Папа тебя и сейчас очень любит. Он только прийти к тебе не может. Но он всегда будет тебе помогать. Он и сейчас тебе помогает. А вот и машинка наша. Дядя Миша, это мы.

Они погрузились на заднее сиденье машины, которая ждала их на Фонтанке у выхода из двора.

— А чего ты на меня так смотришь? — вдруг спросила Аня, поймав взгляд Корнилова в зеркале заднего вида.

— Знаешь, — сказал Корнилов серьезно, — а ведь я вас не узнал. Но мне ты все равно сразу понравилась. Даже с маленькой девчонкой за ручку. Вообще-то, на женщин с детьми я принципиально не смотрю. Значит — это судьба.

— Я — не девчонка! — заявил Ваня категорично. И стал сдирать с себя бантики. — Сними-и-и-и!

— Ну ладно, ладно. Ты не очень-то ори, мужик! — примирительно сказал Корнилов, повернувшись назад.

— А на женщин без детей ты смотреть себе позволяешь? — язвительно спросила Аня, снимая очки. — На них твои принципы не распространяются?

— Я не смотрю! Как же можно! — поднял руки, капитулируя, Корнилов. — Я только сравниваю… И сравнение всегда в твою пользу.

Светлана выбежала из подворотни через пятнадцать минут после Ани с Ваней. Одета она была достаточно скромно — черные свободные брюки с какими-то клапанами для неизвестных инструментов. Тонкая, черная же, тренировочная курточка на белой молнии обтягивала истощенные по-модному плечики. Ухоженные светлые волосы, тонированные в самом дорогом салоне города, убраны на затылке в валик. Несмотря на полное отсутствие косметики, простую одежду и кроссовки, материальное благополучие Светы впиталось в нее намертво и било в глаза. Гладкая кожа была приятного золотистого цвета. Даже в глаза, казалось, были вложены немалые деньги. Иначе почему у кого-то глаза — озера или небеса, а у Перейкиной они были такого цвета, как зеленоватая вода бассейна в пятизвездочном отеле города Ниццы.

— Можно было бы и побыстрее, — заметил Корнилов, пока она шла к машине. Но когда она открыла дверцу машины, сказал: — Вас, девушки, как ни проси не выделяться, а результат один и тот же. Не заметить невозможно…

— Ну, вроде все… Миша, спасибо вам! Вы нам так помогли! — с трудом переводя дыхание, сказала Света, садясь рядом с ним спереди. — Поехали! Ну что, Ванечка? Как ты там, сыночек? Все в норме?

— Что ж вы так долго… Мы уже волноваться начали! — с мягким упреком сказала Аня, ласково прижимая Ваню к себе.

— Да с продавцами пока скандалила… С администратором, потом со старшим администратором. Они у меня все там забегали. За двести баксов свитер хотят, чтобы я у них бракованный покупала. Я им там показала права потребителя…

— А… Понятно, — приподняла Аня брови и посмотрела на Корнилова в зеркало. — А мы думали, вы заметаете следы.

— Да нет… Я же вышла через другой выход. Спустилась на «Достоевской», перешла на «Владимирскую». А потом оттуда к вам. А они наверно так и сидят, на машину смотрят. — Она засмеялась…

Аня видела это впервые. Видно было, что напряжение Света сняла и энергии из несчастных администраторов насосалась основательно.

Корнилов молча вел машину. Света прислонилась виском к окну и расслабилась, потому что заботы о Ванечке взяла на себя Аня. Михаил все время мрачно и цепко поглядывал в зеркало. А куда они ехали, Аня теперь не понимала. Он поворачивал совершенно в неожиданных местах.

— Не могу понять, — наконец, процедил сквозь зубы. — Неужели за нами?

Аня повернулась, но ничего особенного не заметила. Дорога сзади была пуста. И только от дальнего светофора начала отделяться стайка машин. Неожиданно Корнилов рванул через перекресток перед носом у разгонявшегося справа потока.

— С ума сошел, — тихо прошептала Аня. — Мы же с ребенком.

— Вот именно, — ответил Михаил и, выворачивая руль, заехал в какой-то тихий двор и выключил двигатель.

— Что, действительно, кто-то на хвосте? — спросила перепуганная Перейкина.

— Кажись, оторвались, — не глядя ни на кого, сам себе сказал Корнилов. — Сейчас проверим.

Он вышел из машины. Захлопнул дверь и вышел из подворотни на улицу.

— Думаешь, не получилось? — вдруг перейдя на «ты», спросила Света.

— По-моему, еще рано подводить итоги. Не волнуйся. В конце концов, на метро поедем. Да, Ванек?

— На метро — это под землю. Я не хочу под землю, — сказал Ваня.

— Да, в общем, никто под землю особо не хочет… — тихо проговорила Перейкина.