Лора Стриж - Камуфлет с перчиком. Детектив. Книга четвёртая

– Я немного устала, давай чаю попьём и поваляемся в шезлонгах! Я книгу в библиотеке взяла, «Унесённые ветром». В студенчестве читала, но хочется в памяти освежить.

Аромат душистого травяного чая распространился по номеру. Лиза и Митька вышли на лоджию, удобно расположились в шезлонгах. Лиза взглянула вниз и сказала:

– Да, отдохнули, называется. Смотри, мужчина незнакомый идёт, точно – это следователь, наверняка, он к тебе.

Следователь остановился под раскидистым кустом акации, достал блокнот из кармана и начал набирать чей-то номер телефона.

– Это он тебе звонит, бери трубку, – сказала Лиза.

И она была права, телефон Дмитрия тут же зазвонил. Алёшин перегнулся через перила и крикнул:

– Заходите! Номер 211!

Следователь посмотрел вверх, помахал рукой и стал подниматься по ступенькам.

– Ну что, жена, наливай гостю свой фирменный чай! Здравствуйте! Алёшин, Дмитрий Николаевич. Следователь по особо важным прокуратуры Казарска. Проходите, проходите, попейте с нами чайку! – приветствовал следователя Алёшин.

– Здравствуйте! Я с теми же регалиями, Постников Виктор Павлович. С превеликим удовольствием! Как вы узнали, что чаю хочется?

– Знаю, сам такой, бегаешь по адресам, пока в горле не пересохнет. Мне Лиза с собой всегда бутылочку с водой даёт.

Важняки уютно развалились в шезлонгах, на просторной лоджии.

– Красота! А воздух какой! – прихлёбывая горячий, душистый чай, сказал Виктор Павлович. – Расскажите мне, будьте добры, что вам удалось узнать. А после и я поделюсь своими наработками.

Дмитрий достал свою папку, в которой лежали отчёты всех сотрудников. За полдня отдыхающие оперативники добыли много информации, Дмитрий не успел систематизировать, но вдвоём со следователем они быстро разобрали все записи.

– Отлично, Дмитрий Николаевич. Теперь слушайте меня. Участковый мне сказал, что у Валентины Бублик был дружок, некий Воропаев Игнат. Встречались они, в городе их видели несколько раз. В посёлок Воропаев ни разу не приезжал. Вот вам и причина постоянных отъездов на выходные дни «к маме». Воропаев судим, отсидел семь лет за убийство, вышел на УДО полгода назад. С ним мы обязательно поработаем. Эксперты обещают к вечеру дать заключение по следам, оставленным на трости. Я пришлю оперативника, чтобы по списку поработал с теми, у кого нет алиби.

– Виктор Павлович, не надо. Вы в городе работайте, нас тут много, мы сами справимся с черновой работой. Будет помощь ваша нужна, непременно позвоню.

– У вас есть версия, почему? Каков мотив преступления? Если мы ответим на вопрос, почему убили Бублик, то можно считать, что преступление раскрыто. Виктор Павлович побарабанил пальцами по столику.

– У меня только два варианта. Первый – Сироткину ограбили, забрали телефон, а Бублик вступилась за неё. Второй – напали на Бублик, а Сироткина встала на её защиту. Но почему напали на Бублик, на этот вопрос ответа пока нет.

– Ограбили Сироткину? Что у неё взяли?

– У Ираиды Петровны был телефон, маленький Нокиа. Вот номер, надо отследить нахождение его. У вас есть такие возможности?

– Конечно, у нас большой технический отдел, с появлением мобильных телефонов и введением компьютеров, расширили штат технарей, работать легче стало. Сейчас дадим отмашку.

В ожидании звонка от техников, перебрасывались фразами, на первый взгляд, ничего не значившими. Постников стал рассказывать о местных достопримечательностях, о погодных особенностях, советовал, на какие экскурсии лучше всего съездить. Пили вкусный чай с шоколадными конфетами. Через пятнадцать минут у Постникова зазвонил телефон, ему сообщили, что телефон Сироткиной находится за территорией санатория, конкретно – в доме пять по улице Озёрной.

– Давай-ка, Дмитрий Николаевич, со списком этим поработаем. В пятом доме три этажа, два подъезда, двадцать четыре квартиры. Сейчас позвоню участковому, он где-то тут, на территории находится.

С участковым они встретились в холле.

– Вот посмотри, Андрей, список жильцов дома номер пять. Есть подозрительные личности? – протянул участковому список Постников.

– Даже смотреть не буду, Виктор Павлович! И так знаю. Лодочник, Степанов Валерка, отсидел пятнадцать лет за убийство. Задушил сожительницу. Директор санатория взял его на работу, с условием, что тот будет вести себя тише воды, ниже травы. За три года не было ни одного нарекания в его адрес.

Дубинин Пашка, алкоголик и дебошир, его давно надо было бы определить в места не столь отдалённые, да мать жалко, один он у неё. Мать работает в санатории, в прачечной. Пашка в дни просветления ходит к ней, помогает, тяжёлые корзины с мокрым бельём таскает во двор, развешивает.

Невзгодов Александр, наркоман, за дозу готов продать последнюю рубаху. Эта троица у меня на особом контроле стоит, я с ними часто встречаюсь.

– Ну что же, Андрей, давайте навестим их. Что у них по алиби, Дмитрий Николаевич?

Алёшин заглянул в записки оперуполномоченных:

– А у двоих нет алиби, они стоят в начале списка. Сейчас почитаем, какие объяснения они дали нашим сотрудникам. Степанов живёт один, был дома, смотрел телевизор, потом лёг спать. Невзгодов не сконтактировал с оперативником, дверь без замка, там шалман, пирушка такая, что наш человек даже не стал общаться с хозяином квартиры. Всё равно ничего не сказал бы. Сегодня очухается, надо второй заход сделать.

– Про него могу сказать, что это не он задушил Бублик, – озвучил свою мысль участковый, – наркотики сделали из Сашки человека слабого и безвольного, у него вряд ли могло быть столько сил, чтобы убить девушку.

– Каждый при определённых условиях способен совершить убийство. Не надо и его сбрасывать со счетов, проверить необходимо всех! – Алёшин внимательно посмотрел на участкового. – Вы с ним не родственники? Нет? Хорошо, остался Дубинин. Он был в прачечной, мать в тот день работала в ночную смену. Помогал загружать стиральные машины, работал на гладильном аппарате.

– Надо подробнее опросить мать Дубинина. Не отлучался ли, или может, она куда выходила, возможно, прилегла отдохнуть, в какое время, надолго ли, и так далее, – сказал Постников.

Стихийное совещание закончилось быстро, участковый и следователь ушли работать, наказав Алёшину, в конце концов, отдыхать.

– Митька, а ведь Виктор Павлович прав, – сказала Лиза, кутаясь в тёплый плед, с моря вдруг подул холодный ветер.

– Согласен с тобой. А в чём он прав конкретно, дорогая?

– В том, что тебе следует отдыхать. Мы же приехали на отдых, а ты сегодня пропустил все процедуры. И вообще, всё, что происходит здесь, мне напоминает неоконченную детективную повесть. Завтра я пойду в магазин, куплю толстую тетрадь и начну писать. Горицкий писал дневники, всю свою жизнь описывал, каждый день. А я буду записывать твои дни, и напишу повесть о тебе.