Инна Бачинская - Пропасть смотрит в тебя

Публика захлопала. Один из лежавших на полу проворно уполз в угол, другой сидел, трогая рукой челюсть. Девушка смотрела молча, с ужасом. Шибаев опомнился и спрыгнул со сцены. Бармен стоял за стойкой, зажав в руке мобильник. С улицы долетел рев полицейской сирены; он ошибся – бармен все-таки вызвал полицию, на случай если дойдет до смертоубийства. Вот только полиции для полной расслабухи ему не хватало!

Шибаев выскочил из бара, бросился за ближайший угол, в какую-то полутемную узкую улочку, пробежал метров пятьдесят и вдруг почувствовал, что теряет сознание. Прислонился к ледяной стене дома и закрыл глаза; его знобило; тяжело дыша, он постепенно приходил в себя. Поднес к лицу руки, увидел сбитые в кровь кулаки. Вспомнил, что куртка осталась висеть на вешалке в баре и почувствовал мгновенный укол страха – документы! Похлопал себя по груди и перевел дух, нащупав в кармане паспорт и мобильный телефон…

…Он не услышал шагов и вздрогнул, когда рядом раздался женский голос. Женщина о чем-то спрашивала, но слов он не различал. Только голос с вопросительной интонацией, озабоченный, неясный, как будто из-за стены. Он открыл глаза и провел рукой перед лицом, стремясь убрать эту стену. Женщина стояла перед ним, невысокая, освещенная сзади слабым светом фонаря; лицо ее оставалось в тени.

– Вам плохо? – повторила она. – Может, «Скорую»?

– Не нужно… – Голос был чужим, сиплым, и во рту ощущался солоноватый привкус крови. – Нормально.

Она рассмеялась, и Шибаев вяло удивился – смешного в происходящем было мало, вернее, его не было вовсе.

– Больно?

– Нормально.

– Вам легче?

Легче? Странный вопрос, если подумать. Но Шибаеву не думалось – боль била в затылке и тошнота подкатывала, но «внутреннее состояние», как называл это Алик Дрючин… «внутреннее состояние» было в порядке – как будто воздушный шарик отпустили, и он улетел в голубое… ночное небо… к звездам. Легкость и парение… с привкусом крови. Или покачивание на волнах. Сейчас бы прилечь…

– Легче, – сказал он, проведя языком по разбитым губам. – Звезды…

– Звезды, – согласилась она. – Идти можете?

– Куда? – Он почувствовал, как меркнет в глазах и ярче высвечивается световым ореолом силуэт женщины. Ему даже показалось, что он увидел крылья у нее за спиной…

– Пошли! – скомандовал голос. – Тут недалеко.

– Уже… пора? – пробормотал Шибаев и услышал, как она снова рассмеялась…

…Скорбный путь почти не остался в его памяти; очнулся он на диване в чужом доме. Ярко горела люстра, рядом сидела молодая женщина и внимательно его рассматривала. У нее были голубые глаза и темные волосы, собранные в пучок.

– Больно?

– Не очень, – сказал Шибаев, в свою очередь рассматривая женщину. – Вы кто?

– Я Лина, вы у меня дома. Я привела вас с улицы, вы подрались, и вам стало плохо. Сейчас приведу в порядок. Как вас зовут, помните?

– Помню. Александр Шибаев.

– Александр… защитник! Понятно. Где болит?

Шибаев задумался, неуверенно произнес:

– Голова… болит. – Потрогал рукой лицо, провел языком по губам: – Здесь тоже. Ерунда!

– Сейчас пощиплет немного. Смотрите на меня! Вы помните драку?

– Помню. – Он зашипел от боли – она вытирала ему лицо ватным тампоном.

– Голова кружится? Тошнит?

Он подумал и сказал:

– Нет, кажется… уже.

– За что вы его?

– Он пристал к девушке…

– А вы, значит, ее защищали, да? Еще чуть-чуть, я почти закончила. Ваша знакомая?

– Нет.

– Вы часто деретесь?

– Нет.

– А просто поговорить нельзя было? Убедить?

Шибаев снова задумался.

– Можно, – признал он честно.

– Захотелось острых ощущений? Один против троих?

– Бывало и похуже.

– Любите рисковать?

– Вы тоже любите… рисковать, – пробормотал он. – Зачем… – Он не закончил фразу, но она поняла.

– Люблю! – Она рассмеялась, и он вспомнил – она смеялась так же, как раньше на полутемной узкой улице. – У меня хороший ангел-хранитель. Наверное, пожалела, захотелось поиграть в добрую самаритянку. Вы же не убьете меня… Александр?

– Нет. А если он не успеет… ангел? – Шибаев не знал, кто такая добрая самаритянка, но общий смысл сказанного уловил.

– Мне тоже интересно. Пейте! – Она поднесла к его губам стакан. – Сейчас станет легче.

Шибаев стал пить, с трудом глотая пузырчатую жидкость, горьковатую на вкус, с неприятным лекарственным запахом.

– Кто вы, Александр? – спросила женщина. – Спортсмен? Полицейский? Охранник? Вы умеете драться.

– Частный предприниматель, – сказал Шибаев. – Откуда вы знаете?

– Увидела в окно. Шла мимо и увидела. Все было как в кино. А потом приехала полиция. Нет, вы не полицейский, так рванули от них…

– А вы?..

– Вы плохо выглядели, Александр, и я подумала, что можете упасть. Как видите, я не ошиблась. Вы сказали, частный предприниматель? В какой сфере?

– У нас с другом детективное агентство… он адвокат. – Шибаеву казалось, что наличие партнера-адвоката придает вес его ничтожному бизнесу.

– Частный детектив! – воскликнула она. – Конечно! Как я не догадалась! Брутальный мачо со склонностью выяснять отношения с помощью кулаков. Как в боевиках. Часто деретесь?

– Как придется. Просто… – Он запнулся. – Понимаете, все достало! И Дрючин, и клиенты… Все хреново!

Что-то было в ней располагающее, и он, неожиданно для себя, рассказал то, чем обычно не делился, тем более с чужим человеком. Ему вообще было трудно говорить о себе, в отличие от Алика Дрючина, который, дай ему волю, задолбает адвокатскими байками, причем совершенно беспардонно присочинит при этом… Скажете тоже – к чему это кокетство и недужные красивости! Соврет! Соврет, потому что любит приврать, это проистекает у него от энергии, оптимизма и фантазии.

А Шибаев так не умеет обычно, но не сейчас. Все вдруг стало трын-трава, в теле появилась странная легкость, голова ощущалась пустой; ему хотелось болтать и смеяться, и то, что с ним случилось, показалось страшно смешным: его драка, та перепуганная девчушка… даже бармен с мобильным телефоном! Он вспомнил окровавленную рожу сидельца и расхохотался; но тут же закашлялся и, почувствовав боль, схватился за грудь.

– Понимаю, – сказала она. – Если всё хреново, нужна разрядка. А почему вы ушли из полиции?

– Я не ушел, – признался Шибаев, совершенно не удивившись тому, что она откуда-то знает про полицию. – Так получилось… по глупости. Дрючин говорит, звезды встали…

– Дрючин ваш деловой партнер? Это фамилия?

– Ну! – Он снова рассмеялся. – А вы кто?