Светлана Захарова - Пропасть для свободных мужчин

–

Ах, Лена… – Миша, казалось, задумался, потом, не спеша, ответил, – нет, не забыл. Вот только видимся редко – она школу кончает, у меня сессия… Да и живем далеко друг от друга. Но она успела-таки приобщить меня к местной культуре. В Эрмитаж с ней ходили, в Русский музей. Я уж не говорю, что Ленинград – это вообще музей под открытым небом.

–

Ну не лучше же Москвы! – вставила тетя Тоня.

–

Смотря как посмотреть, – уклончиво ответил Миша.

Соседка Люба, она же Любовь Дмитриевна, тоже решила высказать свое мнение.

–

Я в Ленинграде не бывала – не доводилось. Вот сейчас бы с удовольствием поехала вместе с Мишей – но где взять деньги? Не судьба. Однако я тоже думаю, что Ленинград лучше Москвы, чище. Здесь же проходной двор…

–

Да, да, – подхватила подруга Нина, которая с опозданием, но все же пришла на застолье, – слишком много в Москве недостойных ее строений. Вы же сами видите – рядом с шикарным зданием – покосившаяся лачуга. Я сама писала об этом в «Вечернюю Москву». Нельзя же так, Москва – лицо России.

–

Я тоже об этом мечтаю, -вздохнула Таня, – в Ленинграде ведь такого нет?

–

Нет и не может быть, – отрезал Миша.

Если заглянуть в будущее, то можно увидеть, что мечта москвичей сбудется довольно скоро, к 1980 году, когда в Москве будет проводиться важное международное мероприятие – Олимпиада-80. Москву почистят – и она засияет новыми гранями своей красоты. А пока…

–

Кстати, – опять взял слово Миша, – я вам не рассказывал, как сдал сессию?

–

Хорошо, кто бы мог сомневаться, – улыбнулась мама.

–

Не угадала.

–

Неужели провалил?

–

Опять не угадала. Не хорошо, а очень хорошо. Отлично! Буду получать повышенную стипендию.

–

Ты спятил, – заметила Нина, – нельзя же так перенапрягаться.

А обе тетушки захлопали в ладоши.

–

И сколько это сейчас? – спросила Люба.

–

Пятьдесят рублей! – с гордостью ответил Миша, – этих денег хватит, чтобы съездить из Ленинграда к вам в гости, накупить кучу подарков и еще погулять в Москве.

–

Поздравляю и желаю так держать! – сказала Таня.

Время было уже позднее, и гости начали расходиться, пожелав Мише хорошего отдыха.

Таня вышла проводить Нину.

–

Как ты думаешь, – спросила она у подруги, – Миша правильно поступил, уехав в Ленинград?

–

Кто его знает, – задумалась Нина, – но твой брат производит впечатление серьезного человека. Живет без мамы, учится на пятерки – ты такое когда-нибудь видела? А ему ведь нет еще и восемнадцати.

–

Да, не видела. Когда мы окончим институт, у нас в группе – я уверена – не будет ни одного отличника.

–

Технический вуз более тяжелый, чем институт физкультуры. Мише, наверное, легче учиться, чем тебе.

–

Может быть, отчасти. Но все равно ведь надо постоянно что-то учить, курсовые всякие делать – это же высшее учебное заведение.

–

Да, Миша молодец, – согласилась Нина.

Миша гостил дома две недели. Родители не могли на него нарадоваться. Поправился он дома, наверное, килограммов на десять. А время шло, и неумолимо приближался день Мишиного отъезда. Папа с мамой, да и Таня тоже, загрустили, засуетились, начали собирать ему гостинцы на дорогу. Самого Мишу отъезд не огорчал – он, казалось, возвращался домой. Вся родня и друзья собрались на Ленинградском вокзале. У мамы были мокрые глаза, но Таня уже не плакала – она смирилась с неизбежным.

Мама дала Мише денег и сказала, что не будет уменьшать дотацию в связи с его повышенной стипендией. Таня сочла это справедливым, потому что хорошую учебу надо поощрять. Сын уехал, и опять мама начала ежедневно заглядывать в почтовый ящик, ожидая писем. Миша знал это и писал часто – почти каждую неделю. Домашние были в курсе всех его дел, и по вечерам при мягком свете настольной лампы перечитывали его письма, умиляясь и радуясь.

Сентябрь 1971 года

Привет из колыбели революции!

Наконец-то я приступил к учебе, что меня очень радует. Изучаю историю КПСС, историю физической культуры, анатомию человека – это у нас очень сложный предмет, придется запомнить много латинских названий-, психологию и многое другое. Если сессию нормально сдам, то в январе приеду на каникулы.

В свободное от учебы время посещаю кино, концертные залы. Был на выступлении польского ансамбля «Но то цо», концерте Анатолия Королева, в мюзик-холле, где блистает Сергей Захаров. Это восходящая звезда нашей эстрады, красавец мужчина, кумир ленинградских девушек. Даже Лена от него в восторге, а она ведь влюблена в меня, не так ли?

В октябре надеюсь «на встречу с родиной» – приезжает из Москвы «Театр на Таганке». Боюсь, билетов не достать, но рассчитываю на лишний.

Очень скучаю по вам.

Миша

Ноябрь 1971 года

Мама, папа, Таня!

Я только что вернулся с соревнований из Белорусского города Гродно. Я все-таки попал в заветную «десятку» игроков и соревновался на первенство СССР. Гродно находится недалеко от границы с Польшей – 15 километров. Очень много старинных зданий, церквей. Все они выполнены в польском стиле и отличаются от российских.

Поселили нас в гостинице «Неман», выдали талоны на питание по три рубля в день. Но выступили мы неудачно, заняли пятое место, видимо, команда наша еще не сыгралась вместе. Будем тренироваться дальше. Утром я на учебе в институте, вечером – на тренировке в спортзале. Скучать некогда, но я все равно по вам скучаю.

Миша.

Декабрь 1971 года

Мама, папа и Таня!

Спасибо вам за посылку, яблоки очень вкусные – домом пахнут. Я вам в этом ящике тоже что-нибудь пришлю.

Вчера ходил в Эрмитаж на выставку картин американского коллекционера Хаммера. Хотел сходить в воскресенье с Леной, но не получилось: очень много народу. Очередь стояла на улице от входа (со стороны Невы) до Дворцовой площади, прямо как в Мавзолей Ленина. Коллекция очень богата я – есть представители французской, итальянской, испанской, голландской и американской живописи. Очень много знакомых имен: Камиль Коро, Эдгар Дега, Поль Сезан, Рафаэль, Рембрант и другие. Особенно запомнились «Царь Давид» Моро, «Девушка с вьющимися волосами» Рубенса.

Изучив выставку, походил по Эрмитажу, посмотрел живопись из собрания этого музея (уже не в первый раз). Но через три часа так устал, что поплелся к выходу. А перед глазами мелькали знакомые картины Рембранта, особенно «Возвращение блудного сына». Это, наверное, про меня.