Виктория Дунайцева - Солнышко мое

В этот момент Павел неожиданно выхватил у Женьки подаренный ей букет роз и с силой разломал цветы пополам. После чего выкинул их в стоящую рядом урну.

– Вот так, – удовлетворенно сказал парень.

Девушке стало очень жаль красивые цветы, которые только что были у нее в руках, а теперь поломанным веником находились в урне.

– Ах так! – взвилась Женька. – Не хотел по хорошему, будет по плохому. Пошли Николай! – скомандовала Женька и они вошли с ним в общежитие, больше не замечая Пашку.

Томочка и Надежда стояли в оцепенении. Они были в шоке от разыгравшейся на их глазах драмы. Затем Томочка извинившись достала один ярко-красный розовый цветок и вставила его себе в волосы. Улыбнулась и побежала за Женькой. За ней собралась и Надежда, но увидев больные глаза Пашки, осталась с ним. В это время ее измученное любовью сердце болело и переживало вместе с парнем. Она жалела его, как своего глупого, неразумного сына или на худой конец, как младшего брата.

Женька вошла с Николаем в комнату и стала накрывать на стол.

– Эх Николай, Николай, что же ты наделал, – сказала она, – Нужно было предупредить. Я бы встретила тебя в Москве и мы бы спокойно погуляли.

– Знаешь, Женя, за свою самку нужно бороться, – высокомерно сказал парень.

– За самку может быть и нужно. Только, Николай, человеческая самка не бессловесная тварь, и сама решит с кем ей жить и дружить. Понял? – отбрила его девушка.

Потом они немного поболтали, и Женька вызвалась проводить его до электрички, пообещав, что они обязательно встретятся на нейтральной территории.

На лестнице общежития Пашки уже не было. И Женька расстроилась. В душе она надеялась, что Пашка отойдет от своей ревности, придет к ней и они помирятся.

Николай ей совсем не нравился. Была в нем какая-то бесцеремонность. Иногда его манера поведения напоминала Томочкиного Давида. Женька удивилась, что за полтора года переписки не замечала в Николае его высокомерия. Он хорошо мог высказывать свои мысли на бумаге. И с его мнением, чаще всего, Женька соглашалась. А сейчас перед ней был совсем другой, взрослый и агрессивный, абсолютно чужой ей человек.

Показалась электричка на Москву. Николай схватил Женьку в охапку и крепко поцеловал. На ее губах остался мокрый отпечаток Колиных губ. Женьке стало неприятно.

– Коль, я не потерплю такого обращения со мной. Больше никогда такого не делай, – строго сказала она.

Тот вольяжно хлопнул ее по попе и сказал:

– Все вы женщины одинаковые. Вам нравится такое обращение и ты, Женя, такая же как все. Можешь не выпендриваться и не притворяться.

Он запрыгнул в электричку.

– Ты все равно будешь моей, не сегодня, так завтра! – крикнул он ей перед тем как двери электрички захлопнулись.

Женька брезгливо вытерла свой рот, вспомнив сухой и жаркий Пашкин поцелуй. Целовались они с ним всего лишь один раз на Новый год. Больше Пашка себе вольностей не позволял. Обнимать, обнимал, а целоваться не лез. Ждал, когда Женька сама созреет для более серьезных отношений. И вот теперь они поссорились…

"Ничего, помиримся. Пусть немного помучается. Нечего было такие красивые цветы ломать. Уж они-то ни в чем не виноваты" – подумала Женька и бодро отправилась в свое общежитие.

* * *

Как только за Женькой и Николаем закрылись двери общежития Пашка пошел в сторону электрички. Надежда побоялась оставлять его в таком состоянии одного, и пошла за ним. Они вдвоем сели на электропоезд и добрались до Москвы.

По дороге Надя рассказала Пашке откуда взялся Николай, но его обиду на Женьку было уже не остановить.

Около Пашкиной общаги, в которой Надька никогда не была раньше располагался бар, куда они и направились

Пашка уселся за столик и начал пить. Сначала Надька сидела рядом и просто молчала, не зная как успокоить парня. Но чем больше Пашка напивался, тем страшнее за него ей становилось. Надька смотрела на его измученные болью глаза и ей становилось больно за них двоих.

– Надь, – неожиданно сказал Пашка, – ты мой самый лучший друг. Только ты меня понимаешь.

Он погладил ее по щеке и задумчиво сказал: – Почему так несправедлива жизнь? Почему Женька, а не ты?

– Не знаю, – пропищала Надька и сердце у нее от Пашкиных ласковых слов готово было вырваться наружу.

– Пей, – велел Пашка, поставив ей бокал с пивом, – пей, а то обижусь.

И Надька начала пить вместе с ним.

Они досидели до самого закрытия бара и вышли. Пашка шатался, но крепко обхватив Надежду они смогли добраться до его комнаты.

Пока Павел переодевался и умывался Надежда осмотрелась. В комнате было уютно. Надька сразу обратила внимание на оконные занавески, маленькие статуэтки на полочке. Во всем чувствовалась Женькина рука. На самом видном месте стояла фотография счастливых Пашки и Женьки. Та самая, сделанная Надеждой в колхозе. У Женьки в руках была охапка кленовых листьев.

Когда вошел Пашка, Надежда резко отпрянула от фотографии.

Павел подошел к столу и убрал фото в стол, потом сел на диван и пригласил Надьку сесть рядом.

Близость Пашки вызывала в Наде необычные яркие ощущения. Она так его любила в этот момент, что готова была плакать вместо него и гладит его по вихрастой влюбленной голове. Делать все возможное и невозможное, чтобы притупить его боль и любовь к Женьке.

– Расскажи мне о себе, – попросил Пашка, – я ведь тебя совсем не знаю, – сказал он ей таким тоном будто бы они уже много лет живут друг с другом вместе и счастливы.

Надя принялась ему рассказывать о себе.

– Почему ты здесь, а не там? – вдруг резко спросил парень.

– Потому что я люблю тебя, – неожиданно для себя призналась Надежда.

– Бедная моя, – пристально глядя на Надежду сказал Павел и поцеловал ее.

От Пашкиного прикосновения Надежду ударило током. Все тело наполнилось негой. Она обхватила Пашку за плечи и сильнее прижалась к нему.

– Любимая, – прошептал Пашка Надежде и повалил ее на диван.

В этот момент у Нади возникло чувство нереальности. «Дождалась» – подумала она и сразу вспомнила о Женьке, о том, что в настоящий момент она изменяет их дружбе с ее парнем. Она хотела оттолкнуть Павла, но не смогла.

«Пусть будет так, – подумала она. – Я тоже хочу быть счастлива с ним, хоть однажды. Прости меня, Женька». И Надежду закружил водоворот желаний именно до того момента, как Пашка не прошептал ей ласково: «Женечка моя, любимая».

После чего на Надьку навалилась полная апатия и она больше ничего не чувствовала.

Все случилось очень быстро. Получив свое Пашка отвернулся от Надежды и заснул. Надя посмотрела на будильник стоящий на столе и поняла, что уехать домой уже не сможет. Было уже 24.00. Затем она взяла одну из Пашкиных рубашек и ушла в душ, где очень долго стояла под теплыми струями воды, которые смывали с нее этот страшный день и слезы лившиеся из ее глаз не переставая.