Морис Дантек - Красная сирена

Окончательно вывело Еву из себя сообщение, полученное по радио от одной из патрульных бри­гад Кеслера. Они заметили Алису где-то на грани­це с Бельгией, на автостоянке. Она сидела в серой «вольво», которую вел неизвестный.

Первоначальная эйфория быстро сменилась растущим напряжением. Лицо Евы стало мрачным и жестким, а это не сулило ничего хорошего. Сооб­щение о том, что «вольво» оторвалась от преследо­вателей, стоило жизни статуэтке из слоновой кос­ти и зеркалу эпохи Людовика XV, висевшему над каминной полкой.

Юному радисту повезло: статуэтка не была предназначена именно ему, но пролетела в десяти сантиметрах от его головы. Ева бы не возражала против того, чтобы наказать того, кто принес дур­ные новости, как это делали древние.

Она стояла перед размеченной картой, словно ждала, что странная схема таинственным образом даст ей знать, где находится Алиса. Странно, но она не взорвалась. Обернувшись к Вильхейму, она бро­сила ледяным тоном:

– Мне нужно с тобой поговорить.

И направилась в коридор, ведущий в их лич­ную гостиную. Ева не проронила ни слова, пока он не закрыл дверь, потом встала напротив мужа, разглядывая его, как если бы он был тысячу раз виденным предметом мебели.

– Кеслер не справляется, – произнесла она на­конец. – Мы больше не можем на него рассчитывать в тонких операциях, – надеюсь, ты это пони­маешь?

Вопрос был явно риторическим, и Брюннер промолчал.

Ева подошла к великолепному письменному столу работы Филиппа Старка и уставилась в ночь, окутывавшую окрестность: покрытые снегом аль­пийские вершины, освещенные луной, напоминали висящие в воздухе купола. Внезапно она резко обернулась, и Вильхейм с ужасом ощутил охва­тившую ее новую волну раздражения.

– Мы будем вынуждены покинуть Европу, то есть привести в действие план срочной эвакуации, а мы еще не готовы…

Голос Евы напоминал свистящее шипение змеи, но она была даже опаснее гремучки, на кото­рую по неосторожности наступили ногой.

– Промах Кеслера все очень усложнил. Если бы не его чудовищная тупость в магазине, Алисин побег от полицейских не вызвал бы никаких про­блем… Теперь время работает против нас. Поли­цейские разошлют ордера на задержание по всей Европе и наверняка отправят за ней погоню, чтобы взять показания о перестрелке… Ситуация стано­вится… критической. Форсмажорной. А ведь мы могли бы тихо, без шума, забрать ее… и растворить­ся, как и было предусмотрено.

Вильхейм заметил в глазах жены жестокий блеск

– Итак, – проговорила она ледяным тоном, – нужно как можно скорее отозвать Кеслера.

Брюннер отважился робко возразить:

– Но ведь Кеслер в базовом лагере, занимается Йоханом.

– Слушай внимательно, Вильхейм…

Ева не отрывала ледяного взгляда от лица му­жа. Потом ткнула ему в грудь длинным ярко-крас­ным ногтем и рявкнула:

– Мне плевать, что станет с этим мудаком Йо­ханом. И даже наоборот… Впрочем, это я тебе объ­ясню позже, а сейчас ты позвонишь этому южноа-фриканцу, который у меня уже в печенках сидит, и попросишь его приехать как можно быстрее, со­блюдая секретность.

– Но… Кто же будет управлять группами в Ам­стердаме? А с лысым что делать? Он ранен, и его разыскивает вся голландская полиция!

Ева сделала вид, что размышляет, хотя ответ был готов заранее, и Вильхейм это знал.

– Мы решим обе проблемы одновременно.

– Каким образом? – недоуменно выдохнул Брюннер.

– Я пошлю Сорвана в Нидерланды… Он возьмет на себя лысого – тот стал для нас обузой. Потом он вернется руководить поисками, будет оставаться на связи с группами Кеслера во Франции, и они начнут одновременно двигаться на юг, сжимая кольцо.

Вильхейм ничего не ответил, размышляя. Ева устроилась за столом, положив ноги в красных шпильках на матово-черный край, и закурила од­ну из своих любимых сигарок.

– Я запущу еще одну операцию. Вильхейм допил виски и пробормотал заплета­ющимся языком:

– Какую именно?

Ева выпустила в потолок струю сероватого си­гарного дыма.

– Десантную, котик.

– Десантную?

– Использую джокер, как в покере. Гамбит, обеспечивающий победу.

Колечко, струйка дыма. И возбуждение, исхо­дящее от молодой женщины в красном платье.

– Гейм-бит? – непонимающе переспросил Брюннер.

– Я пошлю в Португалию частного детектива. Завтра утром. Надежного человека. Преданного. Он умеет быстро находить пропавших людей. Я знаю, куда направляется моя дочь, Вильхейм. Ты понима­ешь? Я знаю, что она едет к своему отцу, Стивену Тревису. В Альграву или в Андалусию, в общем, ку­да-то туда. Англичанин и маленькая девочка. Мой детектив их разыщет очень быстро, если она попа­дет в Португалию прежде, чем ее схватят люди Со­рвана. Вот что я называю десантной операцией.

Вильхейм в третий раз долил себе виски.

– Как только сыщик их найдет, мы отправимся туда с самыми верными из наших людей, заберем Алису, пустив в ход официальную бумагу, выдан­ную Хасленсом и Хаммером, хоть она и липовая, и скроемся с малышкой в наш новый мир… С другой стороны…

Она навалилась грудью на ребро стола. Взгляд ее витал где-то далеко, словно она высчитывала траекторию смертоносного лезвия.

– С другой стороны, – наконец продолжила Ева, – по описанию тип в «вольво» не похож на Тревиса, но мы должны изначально быть готовы к худшему.

– К худшему? – переспросил Вильхейм.

– Да. Он наверняка послал вместо себя одного из друзей и руководит из какого-нибудь богом за­бытого местечка в Португалии. От всего этого несет тщательно выношенным планом… И мы отправим­ся туда, как только мой человек их вычислит.

Ева с размаху плюхнулась на стул, сбросив но­ги со стола.

Открыла один из ящиков, достала оттуда карту Европы, разложила перед собой на столе.

– Подойди, – приказала она хриплым голосом.

Он повиновался – инстинктивно, как загипно­тизированный, похожий на марионетку… Боже, как он любил это ощущение!

Красный ноготь нацелился на один из кусоч­ков разноцветной мозаики карт. Брюннер узнал Швейцарию. Ева прочертила линию вниз, на юг Испании, спустилась к Гибралтарскому проливу, пересекла границу Марокко, на секунду задержа­лась на побережье у юго-западной части Мараке-ша, дойдя до самой южной точки Африки. «Да­кар» – прочитал Брюннер. Дальше линия шла через океан. Ярко-красный ноготь на синеве Ат­лантики. Маленькие желтые пятна: Караибы, Антильские острова, Ямайка, Панама, Венесуэла. Рай. Рай на земле.

Вильхейма завораживал кобальтовый блеск, дрожавший в зрачках жены.

В ее глазах словно выражалась вся великолеп­ная полнота мира, с которым им предстоит вскоре слиться.

Они будут подобны молодым волкам в овчарне.

Внезапно красное платье Евы приобрело имен­но тот оттенок красного цвета, который он больше всего любил. Ода, проклятье, именно так: рай на земле!