Сергей Че - Deflor

– Негостеприимная деревня, – сказала Сабрина. – Может действительно ну их нахрен?

– Нет, – Алина показала вперед. – Кажется, нам туда.

На пригорке у леса стояла круглая тростниковая хижина, окруженная какими-то корявыми столбами.

– Почему? – спросил Хантер.

– Потому что в таких лачугах могут жить либо ведьмы, либо массажистки. Вряд ли Гарт держал в штате ведьму.

Вблизи стало видно, что корявые столбы на самом деле грубо вырубленные из бревен идолы с оскаленными зубами и круглыми глазами.

Хантер откинул полог из выцветшего одеяла и шагнул первым.

Пять массажисток сидели в центре хижины вокруг открытого очага.

Огонь едва тлел, бросая отсветы на полузакрытые масками лица. Дымились курительницы, и пахло точно так же, как тогда.

У Алины закружилась голова. Она шагнула вперед.

– Здравствуйте. Вы помните меня? Позавчера вечером.

Массажистки взялись за руки и что-то забормотали, раскачиваясь.

– Две из вас вели меня по коридору, и в саду были…

– Мисс Алина, – перебил ее Хантер.

– … были какие-то тени. Они там…

– Мисс Алина, это бесполезно.

Одна из сидящих ведьм выкрикнула что-то на незнакомом языке. Остальные завыли.

– Здесь Ао нужна, – сказала Сабрина. – Опять какой-то полинезийский.

– Да не в переводчике дело, – сказал Хантер. – Вы что, не видите? Они же слепые.

Алина ошарашено вгляделась в глаза над масками. Это были стеклянные протезы с грубо нарисованными темными радужками. В неверном свете от очага это выглядело жутковато.

Она обошла очаг, вглядываясь в глаза каждой. Вокруг век массажисток были видны плохо зажившие шрамы.

– Им удалили глазные яблоки и вставили стекляшки, – сказал Хантер.

– Но они же вели меня по коридору!

– Слепые вполне могут запоминать дорогу, если пользуются ей постоянно. Пойдемте. Здесь нечего делать.

Они с облегчением вылезли на свежий воздух.

Хантер достал сигареты и закурил.

– Черт, – выругался он. – Ума не приложу, как тут вести расследование. Один тупик за другим.

– Надо расставить приоритеты, – сказала Алина. – Вот для вас что главное? Убийство, пропажа тела или получение спонсорской помощи от корпорации «Гарт Лимитед»?

Хантер хмыкнул.

– Если по логике, пропажа тела. Без трупа никакого убийства, считайте, нету. А спонсорские они управлению платят. Мне не достается.

– Ну вот и занимайтесь пропажей. Здесь на босых выйти не получилось, в другом месте получится. Куда следы ведут? Далеко?

– До коридора. Там пропадают.

– Значит в коридоре они надели что-то на ноги, как я целлофановые пакеты. Старая уловка – оставлять разные следы. И потом. Узнали сколько выходов из подвала? Не один же.

– Нет. Три. И еще неизвестно сколько замурованных.

– Значит труп могли тащить только тремя маршрутами. Не может быть, чтобы ни на одном следов не нашлось.

– Вы что, в полиции стажировались?

– Нет, у меня отец полицейский.

– Значит мы почти коллеги.

– Почти.

– А мой отец – мафиозо, – встряла Сабрина. – Мелкий бригадир картеля Лос Ниньос. Наркотой рулил на районе.

– Приятно познакомиться, дочь бандита.

– Взаимно, личинка копа.

– Стоп, – вдруг тихо сказал Хантер. – А это еще кто?

У самой кромки леса виднелась едва заметная фигура человека. Темная и скособоченная, словно застывшая в неудобной позе.

– На ловца и зверь бежит, – прошептала Алина. – Это один из них. Голых бегунов.

Из одежды на человеке были только какие-то лоскутья вокруг пояса.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Те тоже в таких позах иногда застывали. Словно до туалета не успели добежать.

Хантер шагнул вперед.

– Эй! Мистер! Можно вас на два слова?

Мистер повернул голову. На темном лице блеснули белки глаз. Он едва заметно стронулся с места. И тут же исчез в зарослях.

– Стой! – Хантер выхватил пистолет и бросился следом. У леса на бегу обернулся: – Стойте здесь! Никуда не уходите!

– Хрена с два я останусь в этой деревне, – крикнула Сабрина, набирая скорость.

– Тогда не отставайте.

Он вломился в заросли, краем глаза следя за белыми фигурами слева и справа.

Бегун мельтешил впереди между деревьями, постоянно оглядываясь и сверкая бельмами.

Верещали птицы, вопили обезьяны, трещали деревья. Какая-то крупная ящерица свалилась ему под ноги и в панике уползла.

Хантер прицелился.

– Стой, стрелять буду!

Бегун понесся быстрее.

Выстрел заглох в обезьяньих воплях. Пуля ушла в дерево. Бегун сиганул куда-то в сторону и пропал.

Хантер сбавил бег. Взял пистолет обеими руками на изготовку и медленно приблизился.

Бегуна не было.

Зато был заросший склон холма и метровая черная дыра в нем, уходящая глубоко под землю.

Хантер присмотрелся. В темноте, недалеко от входа, начинались грубо вырубленные ступени.

– Ну и что делать будем? – спросил он, оборачиваясь к девчонкам. – Вернемся или внутрь полезем?

Девчонок не было.

Они свалились на них сверху. Видно, спрыгнули с толстенных веток корявых деревьев.

Повалили на землю, подмяли под себя, мгновенно заткнув рты какими-то вонючими тряпками. Заломили и связали руки и ноги. Натянули на головы холщовые мешки.

Нападавших было по двое на каждую и справились они за считанные секунды. Затем подхватили мычащую, дергающуюся добычу и быстро понесли вглубь леса.

Алина попыталась унять панику, как только поняла, что от попыток освободиться веревки лишь глубже впиваются в тело. Сквозь мешок ничего не было видно, и она сосредоточилась на звуках. Шорохе леса, топоте и пыхтении похитителей. Один из них сипел и явно страдал одышкой. Дорогу можно было запомнить, отмечая малейшие изменения в ее звучании. Сперва шелест густой травы, затем журчание близкого ручья и перестук мелких камешков, потом снова трава, но редкая, вперемешку с голой землей. Она стала отсчитывать секунды, чтобы потом знать хотя бы приблизительное время пути, когда их принесут.

Вскоре они залезли в такие густые дебри, что гибкие ветки принялись хлестать по рукам и ногам ежесекундно.

Потом остановились. Скрипнула деревянная дверь. Их втащили в темноту и сбросили на утоптанный пол.

– Дичь в твоем доме, Многорукий, – раздался гортанный голос. – Где оплата?

Ответили глухо и едва слышно.

– Там же, где и всегда.

– За белое мясо полагается тройная.

– Она тройная.

Молчание. Перетоптывание на месте.

– Тебе что-то еще?

– Зачем тебе обе, Многорукий? Отдай нам самую толстожопую. Ты один. Нас два по два.

Сабрина замычала и задергалась.

– Нет. Она – аперитив перед главным блюдом.

– Ты говоришь непонятными словами.

– Мне нужны обе. Я отдам тебе толстожопую, если от нее что-нибудь останется.