Аркадий Адамов - Последний бизнес

– Очередная макулатура! Детектив! - горячо ответил Андрюша. - На потребу самым низким вкусам. Одно название чего стоит: "Призраки выходят на берег".

– Так. Если бы ты ограничился доказательством этой мысли, рецензия была бы хотя и мелкой, но в общем верной. Однако ты во всеоружии накопленных в храме науки познаний решил глубоко подойти к вопросу. Весьма похвально! В твоем материале появилась тема, появилось дыхание.

– Почему же вы недовольны? - не выдержал Андрюша.

– Стоп! Я тебе слова пока не давал! Ты пишешь... - Халатов пробежал глазами по странице. - Вот! "Детективный жанр со свойственными ему дешевыми "ужасами" и "тайнами" широко распространен на Западе и является типичным продуктом тлетворной буржуазной культуры".

– А что, скажете, неверно? - запальчиво спросил Андрюша.

Халатов вдруг задумчиво и мягко улыбнулся:

– Верно, голубчик, все очень верно. А скажи на милость, ты Эдгара По читал?

– Конечно.

– И нравится?

– Еще бы!

– И Конан Доила, конечно, читал, и Коллинза, и, может быть, даже Честертона? И тоже нравится? Ведь да? Только честно!

– Ну, нравится.

– А все это, - Халатов заговорщически понизил голос, не "продукт тлетворной буржуазной культуры", как ты думаешь?

Андрюша на минуту растерялся.

– Так ведь это... это когда писалось! В период подъема! В историческом разрезе надо брать.

Халатов досадливо махнул рукой.

– Я сейчас не о том! Значит, могут быть в жанре детектива и увлекательные и по-настояшему художественные произведения?.. А ты здесь что делаешь? - Халатов потряс страницами Андрюшиной рецензии. - Ты не борешься за качество произведений этого жанра! Нет! Ты зачеркиваешь сам жанр! Понятно тебе?

– Понятно, - сумрачно произнес Андрюша и потянулся за статьей. - Давайте переделаю.

Халатов отвел его руку.

– Одну минуту.

Он оценивающе взглянул на Андрюшу, на его расстроенное лицо и неожиданно спросил:

– До сих пор ты у нас печатал стихи и информации?

– Да.

– А теперь, юный друг мой, попробуй написать рассказ. Причем на свежем, фактическом материале.

– Какой рассказ? - удивился Андрюша.

– Детективный. Конечно, без тлетворного влияния Запада, а воспитательный, с характерами. И обязательно с острым, захватывающим сюжетом. Для воскресного номера. Чтобы его рвали из рук.

– Но про что писать? На каком материале?

– Э, голубчик, за этим дело не станет! Пойдешь, например, в уголовный розыск.

– Куда?!

– Чего ты пугаешься? - засмеялся Халатов.

Но Андрюшу уже охватил нетерпеливый азарт.

– Нет, это здорово - в уголовный розыск! Я там никогда еще не был. Значит, про бандитов писать?

– Вот ты завтра пойди посмотри, а потом посоветуемся, как и о чем писать.

Алексей Иванович Огнев любил в эти ранние часы не спеша пройтись по едва проснувшимся и словно еще умытым утренней прохладой улицам.

По старой армейской привычке, а может быть, из-за стариковской уже бессонницы, вставал он чуть свет, когда все еще спали, и, крадучись, выходил из комнаты, прихватив гантели старшего сына, сладко посапывавшего на железной раскладушке у окна. На кухне Алексей Иванович несколько минут заученными движениями, почти автоматически вращал и кидал гантели, потом умывался, тяжело ворочаясь под тонкой ледяной струйкой, и, выпив стакан чаю, выходил из дому.

Направляясь на работу, он выбирал разные маршруты. Если погода была хорошей, а главное - если требовалось обдумать по дороге что-либо срочное и важное, Алексей Иванович выходил пораньше и шел самым длинным и приятным для себя путемчерез Приморский бульвар, насквозь продуваемый легким бризом и в эти часы непривычно пустынный.

Внизу, за каменным парапетом, раскинулся порт.

У причалов толпились корабли, между ними сновали баркасы и легкие юркие катера. На внешнем рейде, как нарисованные, дремали танкеры. А дальше, до самого горизонта, величаво стыло море, золотисто-пепельное в лучах восходящего солнца, изрезанное синими и голубыми стрелами ряби.

В то раннее утро Алексей Иванович не спеша брел по Приморскому бульвару, пристально, но больше по привычке, чем из любопытства, вглядываясь в редких прохожих и машинально отмечая про себя появление в порту новых судов. Его высокая, чуть сутулая фигура в синем костюме четко вырисовывалась между черными стволами каштанов и кленов.

Выбранный маршрут свидетельствовал, что Огнева занимает какое-то трудное и важное дело.

Алексею Ивановичу действительно было о чем подумать. В городе опять появился Иван Баракин по кличке "Резаный", дерзкий, хитрый и опытный вор.

И появился он не с добрыми намерениями, это ясно, иначе бы не стал передавать через официантку в поезде ту глупую и наглую записку. Одного взгляда на нее Огневу было достаточно, чтобы догадаться, кто ее автор. Уж кого-кого, но Баракина Огнев знал так хорошо, как можно только знать человека, опасный характер и грязную биографию которого изучаешь подробно, кропотливо и отнюдь не ради пустого интереса.

"Жди подарочек", - припомнил Огнев слова записки и усмехнулся. Что бы это могло значить? Уж не угрожать ли вздумал? Нет, вряд ли. Баракин не дурак и знает Огнева не хуже, чем сам Огнев знает его. Поэтому такая глупая мысль ему в голову не придет. Вот если бы он, наконец, одумался и решил бы потолковать с Огневым о том, как дальше жить? Но это исключено. Об этом говорит весь тон записки - враждебный, нахальный, вызывающий. Зачем же он написал ее? Скорей всего, это обычная дешевка - порисоваться: вот, мол, я какой, ничего не боюсь! - желание подразнить, щегольнуть лихостью.

Алексей Иванович машинально пригладил взлохматившиеся на ветру светлые, с незаметной, но сильной проседью волосы и невольно поежился: всетаки прохладно еще по утрам, надо было надеть хоть плащ и кепку. Он ускорил шаг, чтобы согреться.

Бульвар кончился. Огнев свернул налево и двинулся вверх по улице под зеленый шатер акаций.

Усилившийся ветер с моря теперь порывисто и упруго напирал на него сзади, холодя спину.

Мысли продолжали вертеться вокруг Баракина.

Зачем все-таки он появился в городе? Займется прежними делами - кражами в гостиницах и квартирах? Вряд ли. По этим делам его связи известны и в большинстве оборваны, а если и сохранились кое-какие, он не будет ставить их под удар глупым оповещением о своем приезде. Ведь понимает, что теперь Огнев настороже и принимает меры. Против чего? Против таких преступлений Баракина, какими он занимался раньше. Выходит, не боится Баракин этих мер. А почему? Как видно, не собирается он вернуться к прежним делам. Что же такое задумал Баракин, какой опасный номер собирается выкинуть на этот раз?

Ровно в девять часов утра Алексей Иванович подошел к невысокому красноватому зданию управления городской милиций и поднялся на второй этаж.