Анна и Сергей Литвиновы - Завтра может не быть

– Вылазьте, товарищ Данилов, – с дружеским участием промолвил лейтенант-орудовец. – Приказано вас передать с рук на руки.

Алексей выполнил приказ и выбрался из «волжанки». Лейтенант держался рядом, будто боялся, что Данилов дунет в лес. Сержант остался за рулем.

А из лимузина навстречу вылез незнакомый – вальяжный и владетельный мужчина лет сорока. Кажется, в коридорах ЦК Данилов его встречал и был тот чуть ли не главным помощником Хрущева: как его – какая-то фамилия древняя, старославянская – Воротынский, что ли, Шуйский, Милославский?..

Милицейский лейтенант тоже признал в товарище высокую власть, вытянулся в струнку и козырнул. Не обращая на него никакого внимания, ответственный работник – а все обличье незнакомца, не говоря об авто, кричало о том, что он работник именно ответственный, с ласковой укоризной обратился к Данилову:

– Что ж это вы творите, дорогой наш человек! Куда пропали? С работы, говорят, уже уехали. Дома не появлялись. Пришлось, натурально, в розыск вас подавать! Милицию на поиски подключать!

«Я не виноват, что у вас тут еще мобильников не изобрели», – захотелось ляпнуть Алексею.

Но в курсе ли товарищ, что Данилов – человек из будущего ? Допущен ли к сей тайне? Поэтому он просто буркнул:

– А что случилось?

Вместо ответа незнакомец бросил, обращаясь к лейтенанту:

– Свободны, товарищи. Благодарю за службу, – и даже пожал ему руку.

Лейтеха-орудовец намек, что пора уматывать, немедленно понял, сел на переднее сиденье, и «волжанка», пыхнув довольно вонючим выхлопом (бензинчик тут с октановым числом «шестьдесят шесть»), бодро развернулась и понеслась обратно в Москву.

А ответственный работник с почтением сказал:

– Прошу в машину.

– Чем обязан?

– Скоро сами все увидите, что я буду предварять.

Они уселись в «ЗИС» на мягкие диваны друг против друга, причем хозяин авто предоставил Данилову блатное местечко по ходу движения, сам же уселся на холуйское, в противоположном направлении. Машина тронулась – незаметно и уверенно, словно «Бентли».

– Кофе хотите? – спросил хозяин лимузина.

– Откуда вы знаете, что я люблю кофе? – живейшим образом переспросил молодой человек.

– Да я и сам его люблю.

Он достал огромный китайский термос, расписанный цветами, отвинтил крышку и налил Алексею пару глотков черного дымящегося напитка.

По кофе Данилов здесь, в прошлом, скучал. Как и по сотовым телефонам, и по милым кафе. По капучино с латте, наконец. Здесь, в пятьдесят девятом году, никакого капучино не знали.

Хотя по большому счету Данилову грех на судьбу жаловаться. Он благодаря опытам, которые финансировал олигарх Корюкин, и собственной опрометчивости из 2017 года перелетел на шестьдесят лет назад и очнулся в октябре 1957-го в теле своего собственного отца, Сергея Владиленовича Данилова, восемнадцатилетнего студента Московского технологического института. И ничего он в тот момент не имел, кроме койки в студенческом общежитии, читательского и комсомольского билетов, стипендии в двести шестьдесят рублей и редких посылок от мамы из Энска. А теперь – не прошло и двух лет – вона как устроился! Сумел протыриться к самому Хрущеву, заставил себя выслушать, убедил в собственной полезности. Да не ради собственной выгоды, а с желанием переменить в лучшую сторону ход истории. Но вдобавок получил квартиру и личную машину в столице всего прогрессивного человечества. Мало того: единовластный владыка всей империи, Первый секретарь ЦК Коммунистической партии и Председатель Совета Министров, его, мальчишку по сути, к себе для частных и конфиденциальных разговоров приглашает, к мнению прислушивается [4] Подробнее об этом – в предыдущем романе Анны и Сергея Литвиновых из серии «Агент секретной службы» – «Успеть изменить до рассвета». .

И эти приглашения вызывают, конечно, скрежет зубовный всего ближнего круга, того же Железного Шурика – Шаляпина и прочих Брежневых, Козловых и Сусловых.

Первое время Данилов обольщался, конечно, своим высоким положением: подумать только, под него даже особенную должность выдумали! «Личный помощник Первого секретаря ЦК КПСС по особым вопросам», надо же. Но быстро понял, по первым же косым взглядам в коридорах на Старой площади, какая он для всей камарильи кость в горле. На какой он скользкий лёд вступил. С каким удовольствием соратники «дорогого Никиты Сергеича» при случае его схарчат.

Поэтому ему следовало быть вдвойне, втройне осторожней. Стоит только оступиться, не то брякнуть, не так посмотреть – сожрут. И косточек не оставят. Подставят перед Никитой, ославят, наплетут. Да и сам предсовмина – он же кукурузник, он же Хрущ – крутенек бывает и хитер. Выскажешь что-то супротив его «ндраву» – тут же полетят клочки по закоулочкам.

Наконец прибыли на державную дачу, дальнюю – еще имелась у Никиты Сергеича, как и у трех других вождей, ближняя, прямо на берегу Москвы-реки, супротив недавно построенного стадиона «Лужники». Перед «ЗИСом» без промедления раскрыли ворота, и лимузин вкатился на территорию, а там подрулил к самым ступенькам. Хозяин авто демократично пожал руку прикрепленному сотруднику, который дежурил на первом этаже на телефоне, а потом по державной лестнице с красной ковровой дорожкой незамедлительно проводил Данилова на второй этаж. Деревянные панели, тяжелые люстры и мебель, конечно, впечатляли, но они ни в какое сравнение не шли с дачами новой русской буржуазии, что станут появляться на том же Рублево-Успенском направлении с девяностых годов двадцатого века.

Хрущев в одиночестве сидел в столовой и читал газету «Правда». Подумать только, какая умилительная картинка для придворных живописцев, всяких Герасимовых, Решетниковых и Лактионовых – дай им волю! Никита Сергеевич пока писать свои портреты не давал, но это только пока.

– Разрешите, Никита Сергеевич? – мягко, почти неслышно прошелестел спутник Данилова, съежившись и даже как будто меньше став ростом.

– Заводи, Жора. И сам ступай отсюда. С тобой потом.

Маленькие, умненькие глазки хитренького поросенка на лысом челе первого секретаря смотрели испытующе и вроде бы добродушно. Но Данилов не сомневался: за ними – редкостные хватка, воля и хитрость. И добродушный, якобы отеческий тон руководителя нисколько не мог его обмануть. Им, тоном этим, нисколько не следовало обольщаться.

– Нашли тебя? Ну, пойдем, побродим, побалакаем. Здесь, в стенах, все подряд болтать нельзя. Думаешь, я не знаю, что даже самого Хозяина Берия писал? Конечно, писал! И меня теперь. Шурик Железный и пишет, гаденыш, хоть кол ему на голове теши.

Железного Шурика, которого упомянул Никита Сергеевич, – Александра Шаляпина – только что назначили главой КГБ.