Галина Романова - Пепел прошлого

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Романова Г. В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021

Ей самое время было умереть. Смысла в дальнейшем пребывании на этом свете она не видела. Особенно после того, что она натворила.

Или не она?

Горькое горе растянуло ее губы в страшную улыбку еще час назад. С того момента она застыла на ее лице, не исчезая. Это была скорее судорога, а не улыбка. Судорога острой боли, пробившей весь ее организм.

Может, ее парализовало в ту минуту? Может быть, может быть…

Странно, но сама мысль об этом нисколько ее не напугала. Как не напугала перспектива сделаться беспомощной и никому не нужной. Она и так никому не нужна. И жить ей осталось всего ничего, каких-то пару часов. И умрет она частично парализованной или здоровой – неважно. Хотя нет. Для осуществления того, что она задумала, ей нужны силы – физические. Иначе никак. Иначе не получится.

На всякий случай она сжала и разжала кулаки. Пальцы прекрасно справились. Уже неплохо. Она влезла в карман длинного пальто, нащупала телефон, вытащила его и посмотрела на экран.

Ни одного сообщения. Ни одного пропущенного вызова. Могла бы не стараться и не ставить его на беззвучный режим. Ее никто не хватился. Почему-то от этой мысли стало еще больнее. Инга плотнее запахнулась в пальто, зажмурилась и постаралась вернуть лицу серьезное выражение, но проклятый рот продолжал улыбаться.

– Здесь куда? – отвлек ее от тяжелых мыслей голос водителя такси.

Инга резко распахнула глаза, присмотрелась. В сгущающихся сумерках знакомая улица казалась чужой. Новенькие изгороди, красивые дома, высокие деревья. Проезжая часть огорожена бордюрным камнем. Да не было тут никогда такого! Полынь по пояс с крапивой по обочинам. Может, не там свернули?

– Да нет. Навигатор точно ведет, – ткнул пальцем в телефон водитель. – Ваша улица. Только номера дома не нахожу.

Она наконец узнала то место, где прошла ее молодость – по кривой березе, которую до сих пор никто не осмелился срубить.

– За березой налево. Там тупик. И мой дом, – отрывисто произнесла она, чувствуя странный спазм в горле.

На самом деле дом когда-то принадлежал ее тетке. У нее Инга жила два года, когда оканчивала школу, и после еще пять лет, пока заочно училась в Москве на экономиста. Потом уехала, вышла замуж и почти ей не звонила. Тетка заболела и умерла в одиночестве. На похороны Инга не попала. Ее слишком поздно нашли. Ни у кого не оказалось контактов. Приехала через пару месяцев, совершенно случайно обнаружив в риелторской газете бесплатных объявлений заметку о продаже дома.

Приехала, а тут…

– Остановите у калитки, – попросила она.

Таксист послушно остановил машину. Инга расплатилась, вышла на улицу и задрала голову. Надо же, все тот же фонарь – с ржавым колпаком и тусклым светом. Помнится, дико скрипел на ветру, нагоняя на нее тоску в ненастье. Думала, таких уже и нет. Света от него – на два метра в радиусе. Палисадник, дорожка к крыльцу, сам дом – все тонуло в темноте.

И хорошо. Для того, что она задумала, прожекторов не надо. Даже легче будет шагнуть из одной темноты в другую. Красивый мир покинуть сложнее. Намного сложнее.

Идти на высоких каблуках по старой дорожке, выложенной речным камнем, было страшно неудобно. Она спотыкалась, скользила и без конца хваталась за ветки жасмина, чтобы не упасть. Наконец носы ее коротких сапожек уперлись в нижнюю ступеньку. Шершавые перила. Три ступеньки. Расшатанная притолока. Слева сверху за ней – ключи от двух замков. Оставила соседям, чтобы присматривали и зимой дом протапливали.

Ключи были на месте. Замки нашлись быстро и открылись без скрежета. Толкнув дверь, она вошла в узкий коридор. Пахло сушеной мятой и смородиновым листом. Здесь всегда так пахло, сколько она себя помнила. Два шага вперед. Еще дверь. За ней тесная кухня. У входа всегда стояла табуретка. Старая, дубовая, прочная, неубиваемая. Тетка каждый год обновляла на ней краску, меняя цвета, и никогда не повторялась. Интересно, какого цвета табуретка теперь? Когда Инга приезжала сюда в последний раз, то даже не взглянула влево и не заметила.

Ничего не заметила. Все пропустила, даже творившееся прямо у нее под носом. Как в аквариуме жила. Создала себе превосходные условия, составляющей частью которых была забота о муже, и думала, что все всех устраивает. Раз ей хорошо, значит, и всем тоже. И главное – ему! А все не так, все было иначе, просто она не замечала. Или старалась не замечать. Верила – или старалась верить любому его вранью.

Истории, которыми он ее потчевал, были складными, да! Взгляды – чистыми, слова – искренними. Как могло случиться то, что случилось?!

Инга шагнула влево и тут же наткнулась на табуретку. Стоит все там же, надо же! Она осторожно опустилась на нее, привалилась спиной к стене и уставилась в темноту старой кухни. Очень было темно, очень. И она могла бы, да, могла включить свет – выключатель как раз над ее головой. Или хотя бы фонарик на мобильном. Но сама мысль о том, чтобы помочь себе, казалась ей противной.

Она не заслужила никакой помощи, ни посторонней, ни собственной. Она глупая, хотя считала себя очень умной и проницательной. И вот ее ум и проницательность поимела парочка влюбленных, даже особенно не напрягаясь! Походя так, почти весело.

Эта сладкая парочка сегодня отмечала в одном из шикарных ресторанов пятилетие своих отношений. Были гости. Много гостей – нарядных, именитых. Они пили за первый юбилей красивых отношений возлюбленной пары. Звучали тосты, поздравления, подносились дары.

А она…

Она пряталась за колонной, сумасшедшими глазами смотрела на все это действо и силилась угадать: кто же из этих нарядных гостей позвонил ей час назад и вызвал ее сюда?

Может, та блондинка, что криво ухмылялась, аплодируя жарким обнимашкам возлюбленной пары? Ухмылялась и много пила.

Или тот сердитый усатый дядька, что не сводил глаз со счастливой избранницы? Он пожирал ее глазами, раздевал и мысленно проделывал с ней всякие грязные вещи. И злился, потому что этому не сбыться – тонкую талию обнимает чужая рука. Сильная мужская рука с обручальным кольцом на правом безымянном пальце.