Татьяна Оболенская - Дорогой мой человек

Все-таки, «хочется» победило и у нее, и у него! Через минуту Ася оказалась у него в объятьях. Все было не так, как первый раз. Дима долго целовал ее, неторопливо, сексуально, доводя до обморочного состояния и ее и себя, а потом медленно, стараясь продлить удовольствие, вошел в нее на всю глубину, испытав потрясающие ощущения. Он что-то страстно шептал ей, но она не различала слова, ее уже сводил с ума его голос. Она двигалась с ним в унисон и тихонько стонала от удовольствия, которое нарастало все больше и больше, огромной волной. «Я люблю тебя», – прошептала Ася, и в этот момент волна захлестнула ее, и она громко закричала, испытав первый в своей жизни оргазм. Одновременно глухо застонал Дима, еще крепче прижав ее к себе, изливаясь в нее полностью. Так они лежали несколько минут.

– Что-то я там говорил, про прерванный половой акт? – лениво размышлял Дима и перекатил Асю, она оказалась сверху. Он ласково поглаживал ей спинку не собираясь выпускать их своих объятий и выходить из нее. – К черту, прерванный половой акт, – хмыкнул он, – авось пронесет! Все равно уже поздно!

– Аська, ты чего кричала, – шепотом спросил Дима, боясь разрушить ту невидимую нить, уже связавшую их, – от боли или от удовольствия?

Асино лицо пылало от стыда.

– Не знаю, – пробормотала она. – Но, кажется не от боли.

Дима переложил ее рядом с собой, крепко поцеловал и приказал:

– Спи, малыш! А то, я тебя уже совсем замучил.

Ася, как по команде закрыла глаза и мгновенно вырубилась. Дима перевернулся на бок, облокотился на локоть и стал внимательно рассматривать Асю. Длинные темные ресницы, несмотря на светлые волосы, тонкие брови тоже темнее волос, взлетали к вискам, заставляя вспомнить, что русские когда-то воевали с половцами и скифами. Об этом также напоминали темно-синие, почти фиолетовые, миндалевидные глаза, сияющие на белоснежном лице, как весенние фиалки на снегу. Такие глаза могли быть только у какой-нибудь «шамаханской» царицы. Образ дополнял точеный, аккуратный носик, высокие скулы и пухлые губы. Такого совершенного лица он, пожалуй, никогда не видел, кроме того она была сложена, как богиня, нет, пожалуй, как волшебная фея.

– Чертовски красива! Нет, правильнее будет ангельски красива. Ангел, – неожиданно подумал Дима, – она, как будто спустилась с небес, чтобы внести сумятицу в мою размеренную, холостую жизнь и лишить меня покоя. С тех пор, как я увидел ее, я действительно потерял покой, я все время ее хочу. Совсем, как четырнадцатилетний мальчишка! Такого со мной не случалось со времен безусой юности. Она шептала мне в забытье, что любит меня, – Дима улыбнулся. – Я тоже, кажется, люблю ее! Если то, что я испытываю сейчас к ней, называется любовь, то я люблю ее!

Он осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал ее в губы.

– Аська, Аська, – вздохнул он, – и откуда только ты взялась на мою несчастную голову?! Что мне теперь делать? Я привык жить жизнью свободного холостяка, не обремененного сложными отношениями с женщинами. «Встретились – секс – разбежались!», – такого девиза я придерживался всю жизнь. Но с тобой, пожалуй, так не получится. Меня к тебе тянет, как магнитом. И я уже не знаю, захочу ли я другую женщину после тебя? Вот сейчас я совершенно точно знаю, что хочу только тебя, хочу быть только с тобой! Но тебе шестнадцать лет! И нам придется скрывать наши отношения. Что мне делать? А может быть наоборот? Черт с ним, со всем! Родители у тебя живут за границей. Поселю тебя у себя в квартире, и ты всегда будешь у меня под боком. Всегда, когда я захочу, ты будешь моя! А сейчас я хочу тебя все время. Может быть, действительно, мне так и поступить?

Дима долго маялся, разглядывая спящую Асю, прокручивая крамольные мысли в голове и не заметил, как уснул.

Утром Ася открыла глаза и повернула голову. Любимого рядом не было, соседняя подушка была пуста, то есть не совсем, конечно. На подушке лежал букет алых роз. Ася от счастья закрыла глаза и прижала розы к лицу, и в этот момент в комнату вошел Дима.

– Проснулся, малыш? – он нежно поцеловал ее в губы. – Подъем! Завтрак готов.

На кухне, на столе дымился горячий кофе, а на тарелках разложен омлет с беконом. Омлет оказался на удивление вкусным.

– Вкусно, – Ася улыбнулась, попробовав омлет. – Вот уж не думала, что такой Мачо, как ты, умеет готовить. Мне казалось, что ты только умеешь соблазнять девушек.

Дима усмехнулся.

– Я много чего умею, детка. Но если ты рассчитываешь, что я каждый день буду готовить нам завтрак, ты ошибаешься. Следующий завтрак нам готовишь ты!

– Следующий завтрак? – чуть не поперхнулась Ася. – А что, следующий завтрак у нас тоже будет вместе?

– Вместе-вместе, – посмеиваясь, уверенно проговорил Дима. Он подошел сзади к Асе и поцеловал ее в макушку. – Когда там твоя хозяйка, Арсеньева, приезжает? Ты говорила через три дня. Значит, еще две ночи наши.

– А потом? – испуганно спросила Ася. – Неужели только две ночи и все? – пронеслось у нее в голове. – А потом мы расстанемся?

Дима глотнул кофе, поставил чашку на стол и выразительно посмотрел на Асю.

– Потом, здесь, в Петушках, будем встречаться днем. Вернемся в Москву, найдем, где встречаться. У меня, например. Я живу один, – он помолчал и задумчиво посмотрел на Асю. – Аська, а давай ты поживешь у меня некоторое время, – неожиданно предложил Дима.

Ася растерялась.

– Я не знаю, смогу ли я…, – она запнулась. Он предлагает ей пожить вместе? Это ведь почти предложение руки и сердца, только кольца не хватает. Значит, он ее любит? А что скажет бабушка, если Ася объявит ей, что переезжает жить в квартиру своих родителей? О том, что Ася будет жить у Димы, бабушке знать необязательно. А дед? Дед точно ничего не должен знать! Какая у него будет реакция, предположить невозможно. Он может даже убить Димку, если узнает, что тот соблазнил его шестнадцатилетнею внучку. Деду, естественно, никто ничего не скажет. Может быть, долго это не удастся скрывать, но какое-то время они с Димкой потянут. А потом… Потом, будет потом! «Об этом Ася подумает завтра».

Дима допил кофе, встал и поцеловал Асю в нос.

– А чего тут думать, малыш! Почему не сможешь? Вот прямо сейчас соберешь свои вещи и на эти два дня переедешь ко мне. А приедет Арсеньева, уедем в Москву, в мою квартиру. Я хочу жить с тобой, понимаешь? – проговорил он и многозначительно посмотрел на нее. – Хотя, что ты можешь понимать в чувствах взрослого мужчины, девчонка! – покачал головой Дима. – Ты ведь еще совсем маленькая.

– Спать с тобой я немаленькая! – оскорбилась Ася.

Дима рассмеялся, приподнял ее с полу и закружил по кухне.

– Немаленькая, – согласился он, целуя Асю, – моя взрослая, превзрослая, маленькая девчонка.