Катя Милан - Суд над судьей

Мысли вроде успокоились, и даже появилось желание задремать чуть-чуть, как вдруг в голове послышался, чей то голос, он так быстро заговорил в голове, что я даже вскрикнула от неожиданности:

– Здравствуйте, меня зовут Диана, у меня большие проблемы, я подслушала разговор сотрудников высшего суда и поняла, что меня хотят отправить в ад, а я не хочу в ад, я хочу жить в раю, но мне не хватает какого-то количества добрых дел для того, что бы для меня открылись ворота рая. В общем, когда я немного разобралась в их судопроизводстве, то поняла одно, мне обязательно нужно вернуться обратно и сделать столько добрых дел, что бы хватило для вечной жизни в раю. Я ухватилась за твою душу, когда ее святой Петр отправлял обратно на грешную землю, и сбежала из комнаты ожидания в суде Божьем. Понимаешь, мне нужно где-то пожить, хотя и звучит смешно, пожить после смерти, но мне очень нужен человек, который будет согласен приютить меня, пока я не наберу достаточно добрых дел, что бы попасть в рай.

Голос в голове закончил повествовать.

– Да, – подумала я, – наверное, операция прошла не так успешно, как мне сказали. Наверное, в результате я сошла с ума. У меня по ходу раздвоение личности, вроде это так называется в медицине. И это я еще в рубашке родилась, а если бы без рубашки, страшно даже представить.

Голос в голове перебил:

– С вами, правда, все в порядке. Не переживайте, я у вас не на долго, быстро сделаю несколько добрых дел, на чашах весов в высшем суде добро станет тяжелее зла и я уйду в рай. Я постараюсь вам практически не мешать. Просто мне идти некуда. Разрешите мне побыть у вас?

– Да что вообще происходит, кто вы такая, вообще, и почему решили поселиться именно у меня в голове? Мне и так досталось нормально, а тут еще вы?

– Если вы не будете меня перебивать, я сейчас все вам объясню.

– Ладно, если учесть, что я особо никуда не спешу, то рассказывайте, даже интересно, не часто встретишь, что в твоей голове кто-то тебе что-то рассказывает. Я слушаю:

– Так вот, меня зовут Диана, точнее, Диана Олеговна Лисицына. Я судья высшей категории и работала в суде. Слушала дела, выносила приговоры. А так как судьей я была, мягко говоря, не всегда справедливой, то и жила я далеко не бедно. Позавчера я возвращалась домой после еще одного «правильного» приговора. Мы посидели в ресторане, выпили немного, настроение было хорошее, заплатили за «нужное решение» щедро, я села за руль своего внедорожника и поехала домой. Да, забыла упомянуть, что у меня свой дом за городом. В жизни меня все устраивало. Платили щедро, на все хватало, отдыхала, где хотела, покупала, что хотела.

Так вот, ехала я быстро, километров 140, тут неожиданно меня какой-то мудак подрезал, я нажала на тормоз изо всех сил, но почему то не затормозила. Может дорога была скользкая, может педаль перепутала, не знаю, но меня занесло, и я врезалась в столб. Умерла я от удара, мгновенно, потому что я начала смотреть на себя сверху, когда еще мое тело лежало в машине, и возле нее никого еще не было. Картина была жуткая, зрелище не для слабонервных. Но тебе оно не надо, у тебя своих потрясений хватает.

Потом за мной прилетел, какой то совсем седой мужчина, взял меня за руку и мы с ним устремились вверх. Летели недолго и прилетели в огромный, даже правильнее сказать, безграничный белый зал. Он был такой чистый, что туда было страшно заходить. Оказалось, что это был высший суд, он посадил меня в нескончаемом коридоре, а сам исчез так же быстро, как и появился. Я огляделась, там было много народа, все были одеты в длинные рубашки, или даже не рубашки, а что-то вроде национальной одежды у арабов, дишдаши, сидели все тихонько на красивых белых стульях и ждали своей участи. Платья у всех были разных цветов, у некоторых чисто-белые, у других сероватые, как у меня, потом еще более серые и так до совсем черных. Возле каждого стула была дверь, тоже белая и она очень красиво светилась по контуру, за которой, как я поняла, решалась судьба сидящего под дверью. Дверь в комнату, которая находилась возле моего сидения, была немного приоткрыта, и я услышала, что там как раз обсуждают мою участь. У них над столом висели прямо в воздухе большие весы, такие с чашами, как у богини правосудия, и они складывали на эти чаши мои дела, на одну хорошие, а на другую плохие. Когда они закончили взвешивать мои земные поступки, то оказалось, что нагрешила я больше, чем добра сделала. На чашах весов черные папки с делами явно были тяжелей белых. Я только в тот момент поняла, правду родители говорили, что у меня с этой работой душа начала чернеть. А я отмахивалась, типа, ничего вы не понимаете, если не я, то другой судья вынесет «нужный» приговор и получит кучу денег, так почему не я? Ведь меня все устраивало! Дальше я стала прислушиваться, что они говорят между собой. Так я поняла, что в рай мне не попасть. Один из них сказал, что мне, нужно было больше добрых дел при жизни сделать, или плохих меньше, потому что с такими показателями меня точно в ад отправят. А второй говорит, что жалко ему меня, и что он знает, что я в глубине души была добрая, детей любила, приюту для животных помогала. Может я еще исправилась бы, если бы…

Потом я отвлеклась и не дослушала. Я увидела, как тебя тоже дедушка какой-то привел и посадил в зал ожидания. Вдруг выходит старец, представительный такой и говорит тебе: А ты чего прилетела, возвращайся обратно, твое время еще не пришло. Ты мне нужна там. Ничего не бойся, с тобой все будет хорошо. Ты проживешь долгую и интересную жизнь. Потом дедушка, который тебя привел, появился опять, взял тебя за руку, и ты рванула с ним вниз, а я прицепилась к твоему платью и прилетела с тобой в твое тело. Тебе как раз операцию делали. Врачи очень обрадовались, что твое сердце начало биться, говорили, что это чудо. Потом операция закончилась, и тебя привезли сюда. Вот и все. Так что я немножко побуду у тебя, сделаю нужное количество добрых дел и улечу, а ты будешь дальше жить долго и счастливо.

Как то незаметно мы перешли на ты, хотя находясь в одной голове, еще и обращаться на Вы, это уже слишком.

– Забавная история, если бы мне кто-то другой такую хрень рассказал, я бы точно посчитала его сумасшедшим. Ну, и как ты собираешься делать эти свои добрые дела, и сколько их нужно сделать?

Голос в голове стал грустным, даже показалось, вот-вот заплачет.

– Не знаю. Я еще никогда не пробовала делать добрые дела, будучи уже мертвой.

– Да ты и при жизни, я смотрю, не очень то, старалась, иначе тебя бы здесь не было. – С иронией подумала я, но вслух ничего не сказала, что бы ни травмировать еще больше и без того унылую душу.

– Не старайся, я слышу, о чем ты думаешь. Я не специально подслушиваю, просто слышу и все.