Фридрих Незнанский - Конец фильма

Они сидели у горящей печи, тесно прижавшись друг к другу. Не отрываясь, смотрели на огонь. Некрасов задремал.

В ржавой кастрюле закипала вода. Галя с трудом поднялась, вынула из пожелтевшей пачки окаменевшие макароны, бережно опустила их в кипяток. Вернулась на прежнее место.

— Мы друзья… — прошептал Антон.

Языки пламени отражались в их глазах.

Некрасов застонал во сне. Галя с тревогой посмотрела на мальчишек.

— Это пройдет… — успокоил ее Белоусов.

Некрасов очнулся, удивленно огляделся.

— А где Игорь?

Лес. Натура. Ночь.

Сабанов бежал из последних сил. Ветки хлестали его по щекам, он падал, спотыкаясь в темноте о корни деревьев, но поднимался, упрямо цедя сквозь зубы:

— Я вас выведу… выведу…

Его ослепил яркий свет фар. Он замер, закрыв лицо руками, сморщился от громкого визга тормозов. Автомобиль резко юркнул в сторону и, обдав Сабанова пылью, вылетел с дороги в кювет.

Снова все вокруг погрузилось во мглу.

— Что ж ты, гаденыш, делаешь? — Взбешенный мужской голос оказался совсем близко. — Я тебе сейчас голову оторву!

— Боря, не надо, это же ребенок! — пыталась образумить его женщина.

— Помоги ногу вытащить, идиотка!

— Боря, у меня, кажется, кровь…

Сабанов сел на землю. Плечи его затряслись. И было непонятно, то ли он плачет, то ли смеется от счастья…

— Посвети зажигалкой, я в ремне запутался! — продолжал рычать мужчина.

Чиркнула зажигалка. Язычок пламени подпалил кончик сигареты. Денис с удовольствием затянулся и распахнул окно. На балконе пятого этажа дома напротив курил Цыган.

— В небе луна. Светит одна. Слышишь любимая, а? — громко пропел Денис и помахал Цыгану рукой.

Тот в ответ показал ему средний палец.

Утро началось по традиции рутинно, с бесконечным множеством телефонных звонков. Грязнов задумчиво держал трубку возле уха. На другом конце провода вот уже минут пять никто не подходил.

В кабинет шумно вкатился запыхавшийся Самохин.

— Тихо! — Денис резко выкинул перед собой руку. — Сядь!

— А что такое?

— Сядь, мешаешь! — Грязнов сделал страшные глаза. — Потом объясню.

Самохин неслышно опустился в кресло.

— Да, слушаю! Что там у вас? — командным голосом отчеканил в трубку Денис. — Боеголовка? Ядерная? Черт, так и знал!

И он со злостью ударил кулаком по столу.

— Чего-чего-чего? — Самоха подался всем телом вперед.

— Значит, так, действуем по плану. Что? Что??? Какие провода? Красный, синий и желтый? Куда тянутся? Ни к чему пока не прикасайтесь!

Рот Самохина открывался все шире и шире.

— Какая у нее мощность? Пять килотонн? Мать моя, это ж всю Москву разнесет! Ах, там еще и таймер? Сколько осталось? Две минуты? Не трогайте красный провод, это ловушка! Режьте синий!

— Желтый… — дрожащим голосом произнес Самохин.

Но Грязнов отчаянно замахал на него рукой.

— Ну что там? Да, ты прав, я бы услышал. Теперь остается угадать красный или желтый? Красный или желтый? Желтый! Нет, красный!

— Цех обработки пленки! — наконец прохрипел в трубке старческий голос.

— Это вас из охранного агентства «Глория» беспокоят, — вмиг изменившимся, совершенно спокойным голосом представился Денис. — Я по поводу пленочки хотел поинтересоваться…

— Бляха муха, купился! — хлопнул себя по лбу Самоха. — Ну вы арти-и-ист! Это вас на «Мосфильме» научили, шеф?

Денис только подмигнул ему: мол, знай наших!

— Вы уверены? Это точно? — Денис вдруг нахмурился и, получив от невидимого собеседника тысячу заверений в том, что ошибки быть не может, потому что ее не может быть никогда, положил трубку на рычаг. Поднялся и сказал Самохину:

— Я на «Мосфильм»…

— Денис Андреич, я не заметил, когда вы пришли, а тут вам принесли посылку. Минут десять назад.

— Что за посылка? — Денис нахмурился.

— Да вот гляньте. — И вахтер протянул ему видеокассету.

— Кто передал?

— Женщина какая-то…

Денис вернулся в холл, вставил кассету в видеомагнитофон, включил телевизор. Видеомагнитофон как-то странно заурчал, после чего затих. Изображения на экране не было. Грязнов нажал кнопку выброса кассеты, но кассета не выплевывалась. Он сунул пальцы в пазик, пытаясь вытащить кассету, но та засела намертво.

Услыхав сзади сопенье, обернулся, увидел подошедшего Щербака. Тот, склонившись через плечо Дениса, с интересом наблюдал за манипуляциями шефа.

— Кое-что удалось нарыть по мясокомбинату, — поделился он с Денисом.

— Да черт с ним, с комбинатом! — буркнул Грязнов. — Ты в этой технике разбираешься? Вон кассета застряла.

— Еще бы! Он же сдох, наш видик!

— Я уже догадался… Вот тебе ответственное задание: достань кассету любой ценой.

— Но у меня же встреча назначена, шеф!

— Кассета важней. Справишься, представлю тебя к ордену. А нет — дядьке пожалуюсь.

Щербак хмыкнул и пошел за инструментом. Грязнов уже взялся было за ручку дверцы машины, но вдруг оставил ее и перемахнул через ограду к черной дыре в асфальте. Ее еще не успели заделать.

В воде, которая текла глубоко внизу, Грязнов увидел свое отражение черный силуэт, пытающийся сохранить равновесие на краю пропасти…

— Женщина, — гулко произнес силуэт. — Шерше ля фам…

На ловца и зверь бежит. Едва приехав на «Мосфильм», он встретил пожилую операторшу.

— Людмила Андреевна! — крикнул Грязнов, ускоряя шаг.

Худенькая фигурка операторши, еще секунду назад маячившая в конце длинного мосфильмовского коридора, вдруг исчезла из вида.

Денис попытался ее нагнать, вылетел на лестничную площадку, но куда бежать дальше — вверх или вниз, — не знал.

— Вы не видели, куда пошла Людмила Андреевна Успенская? — обратился он к проходившей мимо девушке в костюме индейца.

— Простите, я неместная, — пропищала девушка.

Побоявшись окончательно заблудиться, Денис решил отправиться в павильон, уж туда-то рано или поздно Успенская сама подвалит.

Свет в павильоне был притушен, и от этого декорация выглядела как-то угрюмо и даже зловеще. Съемочная группа маялась, бутафоры прибивали доску. Из актеров на съемочной площадке был только Максимов. Прикрыв глаза, он полулежал на кушетке и с кем-то тихо говорил по мобильному телефону. Увидев Грязнова, махнул ему рукой, но не очень приветливо.

Морозов сидел в раскладном кресле режиссера и курил, стряхивая пепел в бумажный кулек. Ему, впрочем как и всем остальным, было скучно.

Денис присел рядом.

— Что происходит?

— Ничего… Тиграныч объявил перерыв часа три назад и пропал. Пиджак его вон висит. Что за люди? Никакой дисциплины…

— Искусство, — вздохнул Грязнов. — Не знаете, где можно Успенскую найти?

— Только что тут крутилась. Посиди, сама придет.

— А я вчера с Цыганом на рыбалку ездил.