Фридрих Незнанский - Репетиция убийства

— Хорошо! Все, давай! Как только смогу — свяжусь!

Как ни странно, на этот раз Покровское-Глебово не так уж его и взбесило. «Тогда у меня было куда меньше неприятностей, — подумал он, — и несчастный этот район казался средоточием зла. А теперь средоточием зла кажется собственное начальство, и перед ним меркнут даже ужасы здешней псевдоисторической цивилизации…»

Итак, Марков и Арбатова, Марков и Тарасенков. Кстати, еще и Пак. А вдруг — как ни странно это было бы — эта корейская морда играет здесь самостоятельную роль? Типчик-то скользкий. Надо подумать и над таким вариантом… А что, если связь Арбатова — Тарасенков тоже существует? И тут надо бы прощупать. Все варианты надо проиграть, просто все. Где-то выход есть…

Вдруг у Штура просто глаза на лоб полезли: из машины, подъехавшей к одному из особняков со стороны города, выбирался недавний его знакомец, частный сыщик, как бишь его, ага, да Грязнов же, Вячеслава Ивановича племянник. Хорошенькое дело: вот куда юноша пожаловал, на место преступления, значит.

У «юноши» явно намечалась стрелка: он бросил взгляд на часы, и в ту же секунду из-за угла вырулила машинка покруче, и оттуда выдвинулись два молодых «лба». Следом за ними неспешно выступил пожилой, с иголочки одетый господин. Крупная фигура, суровое лицо, тяжелые веки… Ба! Да это же депутат Хайкин! Уж не с ним ли встречается тут Грязнов-младший?

А как же, с ним… Вон, идут друг дружке навстречу, руки протягивают. Чего этому частнику вообще надо в этом деле? Чего он вечно лезет, путается под ногами?

А впрочем, конечно же! Заговор! Единая банда: Грязновы-вымогатели и Дудинцев с ними. Все, все сходится. Дудинцев Грязнова-младшего тогда еще приводил к Штуру как свидетеля именно по их делу. Ясно же, они с Дудинцевым заодно. Вместе идейки дурацкие разрабатывают, вместе шпиономанию свою разводят… Этих мальчиков несчастных, которые якобы на ФСБ в лице Тарасенкова работали (какая, однако, чушь!), вроде бы чуть ли не по наводке Грязнова взяли… А может, он, Штур, чего-то и путает. Что же он, черт возьми, об этом слышал? Ну уж во всяком случае он знает больше, чем показал самодовольному индюку Дудинцеву.

«Сейчас я, пожалуй, объясню малышу, где его место на самом деле, бормотал Штур про себя, приближаясь к Денису, а заодно и к Хайкину. — Даже словечки кое-какие вспомню, которых обычно не употребляю. Сопляк же, право слово, сопляк! А из-за него у меня сплошные неприятности… Подлец маленький…»

Штур сделал шаг, другой и вдруг краем глаза заметил какое-то движение впереди, шагах в пятидесяти. В припаркованной на стоянке позади бизнес-центра машине опускалось стекло. Не успев ни о чем подумать, он шарахнулся в сторону и хотел было закричать. Потому что он, он был единственным изо всех присутствующих, кто увидел дуло винтовки, вылезающее из приоткрытого окошка…

Но никто пока этого не заметил, а у него странным образом сперло дыхание, заслезились глаза, крик застрял под ложечкой… Чудовищный грохот раздался, но как будто не снаружи, а изнутри, прямо в голове. Перед глазами у Вениамина Аркадьевича все закружилось, его, кажется, поволокло куда-то по асфальту, пока он не наткнулся на что-то мягкое, прижался к этому мягкому крепко и нежно, вцепился в него руками и ногами и, жалобно всхрюкнув, потерял сознание.

Посовещавшись с оперативниками, Денис утвердил диспозицию: Головач выезжает на место немедленно, в его задачу входит наблюдать за обстановкой и докладывать обо всем подозрительном, по прибытии основных сил он остается в резерве главного командования на случай непредвиденного развития событий. Основная группа: Денис, Демидыч и Коля Щербак — выдвигается с таким расчетом, чтобы поспеть ровно к 16.00. По прибытии Денис звонит Максу по мобильнику и не разрывает связь, Макс слушает и записывает на диктофон, а если произойдет что-то уж совсем экстраординарное и своими силами они справиться не смогут, он действует сообразно обстоятельствам и вытаскивает их из заварухи с минимальными потерями.

Сева Голованов окопался на месте стрелки за полтора с лишним часа до времени «Ч» и до появления своих ничего подозрительного не обнаружил. Малолюдно, спокойно, никаких признаков засады.

Прибыл Денис. Секунда в секунду, как и собирался. Хайкин опоздал буквально на полминуты, но идти на сближение не торопился. Постояли. «Ждет, что ли, старый хрыч, пока я на задних лапках подкрадусь: чего изволите-с?..» — Денис выругался про себя и принялся со скучающим видом оглядываться. И заметил того, на кого Головач не обратил внимания, — Штура. Севу винить было не в чем — они с Вениамином Аркадьевичем представлены не были. «Только этого занудника здесь не хватало, — поморщился Денис. — Или это не совпадение, а какая-то подставка? Да нет, вряд ли, как-то слишком мудрено…» Штур тем временем тоже его узнал (а уж господина-то вице-спикера он узнал наверняка, просто не мог не узнать) и двинулся навстречу. И Хайкин наконец тронулся с места. Надо предложить ему перенести наше рандеву куда-нибудь подальше отсюда, подумал Денис, наблюдая одним глазом за депутатом, другим за следователем. Когда они сошлись с Хайкиным почти вплотную, Штур странно взмахнул руками, и в тот же момент раздался выстрел.

Он был почти бесшумным, услышать его где-нибудь посреди московской улицы в такое время было бы практически невозможно, но здесь, в Покровском-Глебове, стояла неестественная, ватная, плотная, тишина и выстрел прозвучал совершенно отчетливым щелчком. Вне всяких сомнений, это был именно выстрел, а не какой-нибудь безобидный хлопок: пробка от шампанского, автомобильный выхлоп или удар клюшкой для гольфа по мячу. Денис даже определил, что стреляли метров с пятидесяти, со стороны, противоположной той, откуда приближался Штур, и, видимо, стрелявший воспользовался глушителем.

Денис кинулся на землю, не выпуская при этом из виду телохранителей Хайкина и выхватывая из наплечной кобуры пистолет, хотя пускать его в дело он не собирался. Телохранители тоже оказались не лыком шиты: не успел Денис приземлиться, как в лицо ему уставились два ствола. Они пролежали несколько секунд, держа друг друга на прицеле. Ничего не происходило. Денис скосил взгляд туда, откуда, по его предположению, прозвучал выстрел.

Действительно, метрах в пятидесяти левым боком к ним стоял старенький бежевый «фиат». Водительское стекло было опущено, из него торчал ствол винтовки с глушителем. Торчал в небо. Водитель бился в припадке, запрокинув голову глубоко назад. Дернувшись раза три-четыре, он уронил ее на руль, нажав сигнал.

По крайней мере на некоторое время он перестал представлять опасность. Денис посмотрел в другую сторону — на Штура. Тот валялся пластом.