Юлия Набокова - Сбывшееся желание

– Полечка, ты над предложением моим подумала? – отважился спросить Лаврентьич, с надеждой взирая на нее.

Вот ведь склероз! Как предложение делал, запомнил, а что она ему уже шесть раз отказала – нет. Или не в склерозе дело? Хитрит старик?

– Да что тут думать? – притворно потупилась Аполлинария. – Мне, Игнат Лаврентьич, внучка не велит!

– У тебя есть внучка? – поразился сосед.

К счастью, лифт наконец закрылся, увозя ее от престарелого поклонника. Аполлинария не имела ничего против своих ровесников – но только если они были молоды душой, как и она сама, а не погрязли в нытье и болезнях. Игнат Лаврентьич был как раз из этой породы. А потому Аполлинарии и в страшном сне не могло привидеться, чтобы он стал ее супругом.

Ксюша задерживалась. Аполлинария доделала свой фирменный «Наполеон» и поставила охлаждаться в холодильник, к бутылке шампанского. Затем наготовила салатов, накрыла праздничный стол, то и дело выглядывала в окно. Самые нетерпеливые уже пускали салюты, а Ксюши все не было.

Аполлинария вымыла голову, сделала укладку, достала припрятанный с вечера пакет с подарком для внучки. Вчера она так и не подобрала достойный праздничный наряд, но ей попалось элегантное повседневное платье, которое подойдет для работы. А то Ксюша все в джинсах да свитерах ходит! Аполлинария переложила платье в подарочный пакет и поставила под елку.

Затем сама переоделась в приготовленное для праздника бордовое бархатное платье. Ксюши все не было.

Аполлинария обзвонила родственников и подруг, поздравила с праздниками. Расстроилась, когда старинная подружка Фрося ее не узнала. Фрося была старше на три года и начала чудить в возрасте Аполлинарии, после смерти любимого мужа Ильи. Илья был их однокурсником по филфаку и самым видным парнем на курсе. Все диву давались, когда он внезапно переметнулся от профессорской дочки Наденьки Покровской к Фросе Гаврюшиной, не блиставшей ни красотой, ни успехами в учебе, ни интеллигентными родителями. А вот ведь какая любовь у него случилась! Наденька тогда от обиды кричала, что Илья наиграется с Фросей да бросит, вернется к ней…

Как вчера это было – перекошенное лицо Наденьки, сияющие глаза Фроси, когда она призналась Аполлинарии, что Илья позвал ее замуж, и Аполлинария шила ей свадебное платье, купив отрез белого ситца и кружев в магазине ткани. А ведь с тех пор целая жизнь прошла!

Как быстро годы пролетели, рассеянно глядя в окно, подумала Аполлинария. Красавица Наденька так замуж и не вышла, всю жизнь проработала в институте, пошла по стопам родителей. Защитила кучу диссертаций на тему женской прозы в современной литературе, стала экспертом в своей области, а женского счастья так и не обрела. А Фрося с Ильей прожили душа в душу много лет – бывают же такие крепкие союзы! И после смерти супруга Фрося мгновенно сдала. Перестала узнавать родных, разучилась пользоваться плитой и чуть не спалила квартиру, а однажды и вовсе ушла из дома и пропала. Ее искали две недели и нашли в дачном поселке, который построили на месте их старого деревенского дома. Из памяти Фроси стерлись воспоминания о последних двадцати годах жизни в современной высотке, и она вернулась по старому адресу, где прошла ее молодость. «Что вы хотите – старость!» – разводил руками молодой терапевт, а Аполлинария крепко сжимала руку подруги, словно желая удержать ее ускользающий разум. С каждым днем Фросе становилось все хуже. Когда они виделись в последний раз, она уже не узнавала Аполлинарию, а свою собственную дочь Клаву всерьез называла матерью. Вот и сегодня Фрося выслушала ее поздравления с Новым годом, а затем спросила: «А вы кто?» Надо будет проведать ее на каникулах, решила Аполлинария и взглянула на часы. Шесть вечера. А Ксюши все не было.

Вернулась внучка уже к восьми, когда по телевизору начались праздничные передачи.

Аполлинария сидела за накрытым столом у переливающейся огнями елки.

– Ксюша, а он симпатичный? – с надеждой поинтересовалась Аполлинария, выходя в прихожую.

– Кто? – Ксюша устало стянула пуховик, оставшись в неизменных джинсах и свитере.

– Заказчик! Молод, хорош собой, без ума от тебя?

– Это она. Ей лет шестьдесят, и недавно у нее родился внук, – разочаровала ее внучка. – Есть что поесть? Я ужасно голодная!

– Конечно, сегодня же Новый год!

Аполлинария проводила ее к столу, и Ксюша с жадностью набросилась на кулинарные шедевры бабушки.

– Как вкусно, ба! – Девушка сыто откинулась на диване и оглядела ломящийся от еды стол. – Куда ты столько наготовила? Нам же двоим этого не съесть!

– Я думала, вдруг ты придешь не одна… – призналась Аполлинария.

– А заказчик кофейни окажется моим суженым и предложит встречать Новый год вместе? – догадалась Ксюша и рассердилась. – Опять ты за свое, ба! Тебе прямо не терпится выдать меня замуж!

– Ладно-ладно, не будем ссориться в такой праздник! Посмотри лучше, что тебе Дед Мороз под елкой оставил.

Ксюша взяла пакет и достала оттуда платье – темно-синее, с юбкой-клеш и с белым воротничком.

– Нравится? – с надеждой спросила Аполлинария. Она бы за такое в молодости все на свете отдала!

– Красивое, – дипломатично отозвалась Ксюша и сунула платье обратно в пакет. – Но ты же знаешь, ба, я предпочитаю джинсы…

– Ничего не хочу слышать, – замахала руками Аполлинария. – Сделай своей бабушке подарок – сейчас же иди и примерь платье!

– Прямо сейчас я лучше поработаю. – Ксюша отложила подарок и сходила в коридор за сумкой с ноутбуком.

– В Новый год?! – поразилась Аполлинария. – Ксюша, работа никуда не убежит!

– Проект сам себя не напишет, – серьезно возразила внучка, открывая сумку. – Извини, бабуль, мне нужно по свежим впечатлениям набросать кое-какие идеи… Это тебе, с Новым годом!

Она достала из сумки конверт и протянула бабушке.

– Это же абонемент в бассейн! – обрадовалась Аполлинария, открывая подарок. – Ксюша, ну зачем ты так потратилась?

– Ты у меня бабушка молодая, активная, – засмеялась Ксюша, – так что поддерживай здоровье! Я пойду работать. Позовешь меня перед курантами.

И, прижав ноутбук к груди, Ксюша вышла из гостиной и закрылась в своей комнате.

Это был самый странный и одинокий Новый год в жизни Аполлинарии. До полуночи она просидела в одиночку у телевизора, переключая каналы и размышляя, как же ей образумить внучку. Жизнь проходит, и молодость не возвращается. Разве дело – тратить лучшие годы на работу? С улицы доносились взрыва хохота и оживленные голоса. Молодежь гуляла и развлекалась, а ее двадцатипятилетняя внучка провожала старый год в обнимку с ноутбуком.

За пять минут до курантов она постучала в комнату Ксюши.

– Чебурашечка, пора, – она окликнула ее детским прозвищем.