Кирилл Шелестов - Уротитель кроликов

Пиво они разбавляли столь же неутомимо, как прежде воровали мясо. К началу новой русской революции оба были уже вполне богатыми людьми, что позволило им открыть банк. Который вскоре рухнул, похоронив под своими руинами не один десяток миллионов долларов. И пока многочисленные акционеры, состоявшие в основном из государственных предприятий, отчаянно боролись за остатки своей собственности, Крапивин и Пономарь покинули Россию и полгода лечили душевные раны обустройством поместий за границей.

В той знаменитой сделке, что затеял Храповицкий несколько лет назад с помощью Васи, Виктор отвечал за финансы и стал полноправным партнером Храповицкого. Пономарь тогда не стал рисковать и от участия отказался, чего сейчас не мог себе простить. Наверное, он рвал бы на себе волосы, если бы они у него были.

В глазах обывателей Пономарь по-прежнему оставался одним из хозяев города. Ему принадлежали магазины и рестораны на центральных улицах. Но узкий круг финансовых воротил губернии знал, что в высшую лигу, в которой теперь играл Храповицкий, Пономарю уже не прорваться.

По настоянию Виктора, мы порой участвовали в некоторых проектах Пономаря, связанных с торговлей, но при наших нынешних оборотах это была скорее дань прошлой дружбе, чем серьезная заинтересованность.

Строго говоря, Пономаря никто не взрывал. Его офис попросту разнесли из гранатомета. Ночью. Два дня назад. Никто не пострадал, если не считать мебели и самолюбия Пономаря. И для того и для другого удар был сокрушительным. Все газеты писали только об этом. Милиция разводила руками. Город терялся в догадках. Все знали, что у Пономаря есть собственная бригада и связываться с ним местные бандиты не решались.

Благодаря широкому кругу моих знакомств, мне иногда удавалось узнать то, о чем не сообщали официальные источники. Но в этот раз я не собирался рассказывать все, что мне известно. У меня были на то причины.

— Пока все очень противоречиво, — ответил я неопределенно.

— А что говорят менты? — спросил Виктор небрежно, как будто мимоходом.

Уловка была совсем не затейливой. Он мог бы придумать что-нибудь поинтереснее. Он меня не уважал.

Дело в том, что за связи с милицией отвечал именно Виктор. Он пил с руководством УВД, раздавал там деньги и натравливал органы на наших конкурентов, когда это требовалось. Сейчас он в очередной раз хотел проверить, насколько откровенны со мной некоторые из его приятелей. Ибо если со мной они были более доверительны, чем с ним, то вполне возможно, что мне известно и о тех проделках Виктора, которые он очень хотел бы сохранить в тайне.

Расчет был на то, что я не удержусь от желания щелкнуть его по носу и продемонстрировать свою осведомленность.

В такую ловушку не попался бы даже Вася. Если бы, конечно, Виктор ловил его трезвым.

— То же, что и тебе. — Я улыбнулся ему с пониманием. — Что это происки конкурентов, которых Пономарь совсем задушил, нелегально ввозя в город американские сигареты польского производства. Причем в промышленных количествах. В результате чего он практически монополизировал всю табачную торговлю.

— Мы должны ему помочь, — убежденно заявил Виктор. Он взял из подстаканника карандаш и принялся катать его по стеклянной поверхности стола.

— А мы с этого бизнеса что-нибудь получаем? — обеспокоенно поинтересовался Вася и поправил галстук. Идея бескорыстной помощи кому бы то ни было оставалась Васе глубоко чуждой.

— Мы получаем от других его направлений.

— Но это не совсем одно и то же, — не унимался Вася. Когда речь шла о деньгах, он становился дотошным.

— Он нам партнер. И мы не будем отсиживаться, когда его бьют. — Тон Виктора не терпел возражений. Кончик карандаша в его руках хрустнул и сломался. — У нас мощная служба безопасности. У нас двести человек вооруженной охраны. У нас связи с ментами. Я предлагаю тряхнуть кого-нибудь из торгашей. А еще лучше отловить пару бригадиров и допросить у нас в подвале.

— Это смахивает на начало военных действий, — отозвался Храповицкий. Его ироничные глаза посерьезнели. До этого времени он не проявлял к разговору особого интереса.

— С кем воевать-то? — задиристо возразил Виктор. — С мелкой шушерой? Если бы это были серьезные ребята, они бы добрались до Пономаря. Или до кого-то из его близкого окружения. А тут какая-то трусливая гадость.

— Если, конечно, причина названа правильно, — вставил я. Я все-таки решил отвесить ему подзатыльник.

— Что ты имеешь в виду? — повернулся ко мне Виктор. Лицо его напряглось, и оспины проступили чуть сильнее. Храповицкий тоже сверкнул на меня глазами. Он понимал мою интонацию с полуслова.

— Если кто-то из конкурентов Пономаря попросил бы свою «крышу» разобраться с ним, то об этом стало бы известно остальным бандитам на следующий же день. И уже сегодня люди Пономаря громили бы их магазины. Из твоих слов следует, что несколько разъяренных ларечников скинулись и наняли бродячих отморозков, чтобы хоть как-то досадить Пономарю. Но Пономаря подобные проделки не остановят. Наоборот, еще больше раззадорят. А к понесенным убыткам ларечники добавят дополнительные расходы. Я, разумеется, не силен в психологии работников торговли, — добавил я невинно. — Но мне кажется, это не очень в их духе.

— И кто же, по-твоему, это сделал? — спросил Виктор, скептически кривя рот.

— Прежде всего, я думаю, что это не местные, — принялся объяснять я. — Иначе мы бы уже знали. А раз не местные, значит, и причина другая. И, скорее всего, Пономарю она понятна. Это больше похоже на предупреждение. Полагаю, у Пономаря есть проблемы, которыми он с нами не делится.

— Чушь какая-то, — фыркнул Виктор.

— Любопытно, — заметил Храповицкий. Он наклонился вперед, взял сломанный Виктором карандаш, осмотрел его и вернул в подстаканник. — Если ты прав, значит, Пономарь что-то затеял, не поставив нас в известность.

— Мы тоже ему многого не говорим, — раздраженно проворчал Виктор.

— Тут другое, — возразил Храповицкий. Когда он спорил, то слова выговаривал четче обычного, и крупные черты его лица обострялись и становились жестче. — Мы работаем с ним только в одной части, а именно — в торговле. И получаем прибыль лишь от этого. Не говоря уже о том, что этой прибыли не хватит нашим девчонкам на помаду. Пономарь же получает дополнительную выгоду, потому что партнерство с нами дает ему возможность входить в те кабинеты, где его никогда бы не приняли. И эту выгоду, получаемую за наш счет, он, возможно, пытается использовать для чего-то еще. Но без нашего участия.

— Все они торгаши одинаковы, — буркнул Вася, с присущим ему тактом наступая Виктору на любимую мозоль. Он, было, сунул руки в карманы брюк, но тут же вытащил их, видимо, спохватившись, что дворяне так не поступают. — Лишь бы чего-нибудь спереть.