Николай Леонов - Хранители смерти

– Внесу поправку: три картины, – поправил редактора Гуров. – Кто еще скупает в вашем городе живопись?

– Можно назвать еще господина Терентьева… Кого еще назвать, не знаю…

– А Ивана Никитича Трутнева вы не считаете коллекционером? – спросил сыщик.

– Трутнева? – удивился редактор. – Какой же он коллекционер? Нет, раньше он, конечно, много чего и покупал, и строил, и приемы устраивал, и со всякими инициативами выступал. Но в последний год Трутнев если что и собирает, так исключительно долги.

– Вот как? – удивился Гуров. – Что же с ним случилось?

– У нашего олигарха приключились сразу две беды – одна в бизнесе, другая в личной жизни, – начал объяснять Гришин. – Вернее, в личной жизни тоже две разных беды. С бизнесом начались проблемы в связи с общим падением спроса на автомобили. В свое время Трутнев с размахом открывал свои автосалоны, строил их по последнему слову техники, с расходами не считался. Тогда спрос на новые машины полз вверх, продажи шли хорошо, и он рассчитывал, что быстро погасит кредиты и начнет получать устойчивую прибыль. Но вдруг спрос на авто резко упал, и салоны стали приносить убытки. Сейчас он закрыл все, оставил только один. Но Трутнев, возможно, справился бы с этой бедой, если бы она пришла одна. У него приключилось несчастье с Лизой, его дочерью.

– Что такое?

– То, что частенько бывает с девушками из богатых семей. Лиза благополучно окончила школу, поступила в РАНХиГС, хорошо училась. В личной жизни у нее тоже все сложилось – здесь, в Татуеве, она познакомилась с молодым, но уже подававшим надежды врачом (сейчас не могу вспомнить его фамилию). Но в какой-то момент Елизавета пристрастилась к наркотикам. Ее начали лечить, и выяснилось, что ее организм не принимает некоторые лекарства. Их систематический прием спровоцировал у нее редкую болезнь печени, которую у нас, в России, не лечат.

– Да уж, действительно, беда не приходит одна… – заметил Гуров.

– Погодите, это еще не конец истории. Лизу лечили в Швейцарии, потом в Штатах. Денег на это ушло много – все, что Трутнев получил от своего бизнеса. Так он разорился окончательно. Начались проблемы с женой Татьяной. У нее на почве всех этих несчастий началось что-то вроде психического расстройства – она панически боится одиночества и темноты, ни минуты не может оставаться одна, особенно в темном помещении. Ей тоже требуется лечение. Так что, уверяю вас, Трутневу сейчас не до покупки полотен.

– Тем не менее две картины Закатовского он все же купил, – подметил Гуров. – Я их видел у него в доме.

– Вы были дома у Трутнева? – удивился Гришин. – А он еще не продал дом? Я знаю, что в прошлом году его выставляли на торги за неуплату кредита.

– Нет, пока что Трутневы живут там… Что ж, мне многое стало понятно в поведении Ивана Никитича. Теперь у меня к вам вопрос, который часто задают полицейские: как вы считаете, кто мог убить Игната Бушуева?

Гришин задумался, потом пожал плечами.

– Среди друзей Игната убийц нет… Кроме… Пожалуй, я бы не поручился за Славу Могильного. Он человек, безусловно, яркий, талантливый, но, к сожалению, Пушкин ошибался – зачастую гений и злодейство совмещаются в одном человеке. Могильный завидовал Игнату. А от зависти до злодейства один шаг.

– Спасибо вам за рассказ и за ваши пояснения, – поблагодарил редактора Гуров и уже поднялся, чтобы уйти, но тут ему пришел в голову еще один вопрос. – Скажите, а Трутнев, случайно, не интересуется старинным фарфором или иконами?

– Насколько я знаю, нет, – ответил Гришин.

– А вы знаете в городе людей, которые скупают такие вещи или перепродают?

– Нет, вот так с ходу я вам таких антикваров не назову, – пожал плечами редактор. – Но если хотите, я наведу справки…

– Ладно, это не столь важно, – успокаивающе сказал Гуров. – Я сам могу все узнать. Напоследок еще раз хочу предупредить: будьте осторожны. Хоть вы и турист, все же по возможности избегайте глухих мест.

Выйдя из редакции, Гуров достал телефон и наконец-то набрал номер, который за последние сутки хотел набрать уже не раз, – номер художника Славы Могильного. Теперь точно ничто не мешало ему поговорить с единственным человеком из окружения художника Бушуева, которого его знакомые считают способным на убийство.

В трубке сначала долго раздавались звуки вызова, потом механический голос сообщил, что «абонент не отвечает». Гуров был упорен и повторил звонок еще раз, потом еще, и только с третьего раза ему ответили.

– Ну, и что вам нужно? – услышал он раздраженный, даже злой голос.

Сыщик представился и сообщил о желании встретиться. Он думал, что собеседник, узнав, с кем имеет дело, извинится за резкость и скажет, что готов к общению. Но ничего подобного не произошло. Вячеслав Могильный и не думал менять гнев на милость. Он, правда, говорил теперь не с такой злостью, но голос все равно оставался раздраженным.

– Не понимаю, зачем нам встречаться. У меня с полицией никаких дел нет.

– Я расследую гибель вашего друга Игната Бушуева, – объяснил Гуров. – Изучаю обстоятельства его смерти. Поэтому хотелось бы встретиться и с вами.

– Все равно не вижу смысла встречаться, – не уступал Могильный. – Во-первых, Игнат погиб в результате несчастного случая, это всем известно. А во-вторых, не такой уж он был мне друг… И в-третьих, я занят, работаю!

Тут терпение Гурова лопнуло.

– Послушайте, Могильный. Встретиться со мной вы должны не потому, что мне так хочется, а потому, что вас обязывает закон. И раз вы так себя ведете, я отменяю нашу встречу у вас в мастерской. Извольте в течение получаса явиться в управление. У дежурного спросите, где найти полковника Гурова. Если не явитесь, я пришлю за вами наряд, и вас доставят под конвоем. Вы меня поняли? Встречаемся в управлении.

– Постойте-постойте! – послышался голос художника. – Что же вы так сразу? Я готов встретиться! Если хотите, приеду в это ваше управление. Но, может быть, все-таки лучше у меня? Не хочется тратить время на дорогу. У меня как раз работа кипит. А такое не всегда бывает.

– Вот так бы с самого начала! – наставительно заметил Гуров. – Я ценю чужое время, тем более время творческих людей. Хорошо, я приеду в вашу мастерскую.

Дорога до мастерской оказалась неблизкой, и в какой-то момент Гуров успел пожалеть, что так легко пошел на попятную и не заставил Вячеслава Могильного ехать в управление. Но он действительно уважал творческих людей и старался их без причины не отвлекать от работы.

Наконец навигатор сообщил ему, что он находится у цели. Машина остановилась у старого здания в три этажа, которое давно не ремонтировали. Никакого кодового замка на двери не было – заходи кто хочешь.