Татьяна Меньшикова - Весенняя ловушка

– Держитесь за меня, нужно дойти до машины, – она набралась смелости и посмотрела в лицо мужчине. Его смуглая кожа стала пепельной от боли, но глаза смотрели ясно и зло. Она подавила порыв отшатнуться, протянула ему руку. – Потом меня убьете. Сейчас позвольте, я вам помогу.

В ответ он кивнул, словно заключил негласный договор. Ухватился за предложенную руку, тяжело поднялся.

Несколько метров до машины показались им бесконечно долгой дорогой. Каждый шаг давался с трудом. Вася считала себя сильной, но практически тащить на себе мужчину вдвое больше, было безмерно тяжело. И только устроив его на заднем сиденье автомобиля, она позволила себе обреченно вздохнуть. Полдела сделано, теперь его надо срочно отвезти в деревню.

Вытерев о снег липкие от чужой крови руки, она села за руль, сняла шапку, позволив белокурым волосам рассыпаться по плечам. Изогнувшись, повернулась назад и, стараясь не смотреть на мужчину, осторожно тронулась задним ходом.

Пассажир, вытянув раненную ногу вдоль сиденья, опираясь спиной на дверку, уже держал в руках, невесть откуда взявшуюся, полную бутылку виски. Неудачная попытка сделать из нее глоток на ходу привела лишь к тому, что часть напитка выплеснулась мужчине на грудь.

– Притормози.

– Может вам не стоит пить, все-таки у вас большая потеря крови, – проговорила Вася, но машину послушно остановила.

Мужчина, не слушая ее, приложился к горлышку, сделал несколько больших глотков, хмуро на нее посмотрел и протянул бутылку девушке.

– Глотни. У тебя бледный вид.

– Нет, предпочитаю обходиться без этого и вам не советую.

– Кому нужны твои советы? Молча делай, что велено. Договорились?

– Договорились, – буркнула Василиса, едва сдержавшись, чтобы не нахамить в ответ. – Можно уже ехать? Как бы вы сознание не потеряли… Я вас из машины не смогу вытащить, доктору местному показать.

– Не потеряю, не бойся. Рана только на вид страшная, главная артерия не задета. Но ты езжай, только не гони.

– Вы врач?

– Нет.

– Так откуда вам известно, что у вас задето, а что нет? – поинтересовалась Вася.

– Я в школе хорошо учился, – резко ответил он.

Вася недоверчиво хмыкнула и замолчала. Придется немного потерпеть откровенное хамство, не бросать же его здесь.

У Василисы был небогатый опыт управления автомобилем. А тут, лесная дорога в рытвинах, да еще и езда задним ходом. От неудобной позы начала болеть шея. Двигаться приходилось осторожно, чтобы не врезаться ненароком в какое-нибудь деревце или не угодить в особо глубокую яму. Если машина застрянет еще раз, то Василисе точно придется бежать за помощью в деревню.

То и дело приходилось сдавать вперед, когда она чувствовала, что не сможет протиснуться в особо неудобных местах с первой попытки. Возможность развернуться появиться только у озера, когда они выберутся из низкорослой рощи.

Пассажир больше не просил остановиться, и не лез к ней с советами по вождению, молча прикладываясь к своей бутылке на ходу. Он вел себя так, словно это не его новенький автомобиль под руководством неопытного водителя через каждые несколько метров норовил снести бампером очередное дерево.

Несколько раз она ловила на себе его внимательный, прищуренный взгляд. Через сотню метров девушка окончательно приноровилась к управлению и габаритам автомобиля, и дело пошло быстрей.

Скорей бы все закончилось, подумала она. Отвезу его к Захарову, местному фельдшеру. Он хоть и вышел давно на пенсию, но продолжал работать в медчасти на добровольной основе.

Медицинский пункт в Крутояре давно бы уже закрыли, если бы не Михаил Петрович Захаров. Молодые доктора не торопились ехать в глухую деревню и работать за невысокую зарплату. Даже предоставление бесплатного жилья ни сколько не меняло дело.

Деревня Крутояр раскинулась на вершине невысокого пологого холма, в месте, где одна большая река, образуя протяжный остров, распадалась на два рукава. Местные жители не отличались безудержной фантазией и звали их просто – Левый и Правый.

Сейчас, в межсезонье, до ближайшей приличной больницы в небольшом городке часа два езды на юго-запад через мост на Левой. Зимой проще, по ледовой переправе через Правую, до крупного областного центра можно добраться за час. Только вот переправа уже не работает…

Что делать с раненным, пусть решает Захаров. Везти ли его в городок или оставлять в медчасти.

Наконец машина выбралась из лесочка. Василиса вышла, осмотрелась. Насколько она помнила, в этом месте летом была ровная поляна, переходящая в небольшой песчаный пляж. Пожалуй, здесь можно попробовать развернуться, не боясь завязнуть в, подсевшем от весенних лучей, снегу. Села обратно за руль, повернулась к пассажиру, внимательно на него взглянула и проговорила:

– Что-то вид у вас неважный. Вы бы сказали, как вас зовут. Номер телефона супруги продиктовали, ну, или близких родственников.

– Тебе зачем? – недружелюбно спросил мужчина.

– Когда вы потеряете сознание или, не дай бог, умрете от потери крови или заражения, я же должна буду кому-то об этом сообщить? – непринужденно проговорила Вася, и добавила, мстительно улыбаясь. – Или предпочитаете быть похороненным, как неопознанный труп?

– Марат, – серыми губами произнес он.

– И все?

– Тебе хватит. У меня другие планы на свою смерть.

– Хватит, так хватит. Не могу сказать, что мне приятно знакомство с вами. Но, к сожалению, в том, что случилось, есть и моя вина. Понимаю, что вам от моих извинений нисколько легче не станет, все же хочу попросить прощения. Я и предположить не могла, чем все обернется.

– Я подумаю, – через силу усмехнулся он. – И раз мы начали знакомиться, может, ты тоже назовешь свое имя?

– Ну, уж нет, – покачала головой Василиса. – Не зная моего имени, вам будет труднее меня найти, если вдруг вы надумаете устроить мне неприятности. Что-то подсказывает мне, что мое раскаяние должного впечатления на вас вовсе не произвело.

Наезженная колея, ведущая к деревне, изобиловала мелкими рытвинами и кочками, не позволяя прибавить скорость. Проезжая мимо брошенных рядом с дорогой своих саней, Василиса с сожалением мазнула по ним взглядом, но не стала останавливаться. Сюда можно будет вернуться позже. Марат перестал прикладываться к бутылке и полулежал на сиденье с закрытыми глазами.

Три десятка старых бревенчатых домов Крутояра дымили своими трубами на фоне чистого голубого неба. Главная дорога, когда-то заасфальтированная, сейчас выглядела, словно после минометного обстрела.

Когда-то, еще при Союзе, областные власти решили, что огромная территория с заливными лугами и тенистыми рощами, огороженная естественными преградами: с трех сторон реками, а с четвертой болотами, идеально подойдет для свободного выпаса породистых лошадей и адаптации их к суровым зимам. И не жалея бюджетных денег основали на холме конезавод.