Елена Нагибина - Танец с саблями

– А если честно, то я не могу себе представить, что кто-то из квартирантов причастен к убийству старушки. Они, как и мы, приехали отдыхать. Мы на девять дней. Они – на сезон. Хотя та парочка, которую мы видели – девушка с молодым человеком, азиатом, мне показалась подозрительной.

– Это чем? Тем, что он не православный? Тем, что носит тюбетейку и перебирает четки? Или ты, насмотревшись телевизионных программ, решила, что если он мусульманин, значит, убийца или террорист?

– Ты меня не убедила. Что-то в их облике настораживает. Не могу объяснить, что. Но это где то на уровне подсознания. Объяснить не можешь, но что-то настораживает. Хотя, быстрее всего, ты права. Это просто реакция на всякую телевизионную чушь.

От разговора подруг отвлек мужчина, который, улыбаясь, подошел к ним с предложением продолжить ужин вместе. Переглянувшись, подруги дружно отказались и решили уйти из кафе. Подойдя к официантке, обслуживавшей из столик, подруги попросили счет. Получив его и отсчитывая деньги, Наина спросила:

– У Вас всегда так немного посетителей? Кстати, как вас зовут?

– Чуть позже посетителей будет намного больше, а зовут меня Дашей. Как вам понравились рыба? Вино?

– Очень вкусно. Передайте повару наше «спасибо» за хорошую кухню.

– Приходите ещё. Наш повар готовит очень много разнообразных и очень вкусных блюд.

– Спасибо, Дашенька. Вы работаете до утра?

– Нет. До последнего посетителя.

– Как наберется до чертиков, можно закрывать, – улыбнулась Ангелина. – Наверное, устаете. Работаете как пчелка с утра до утра. Платят-то хорошо?

– Нет, не устаю. Работаю я в вечернюю смену. А платит хозяин хорошо. Я у него уже третий сезон работаю.

– А вы местная, как говорят в простонародье, или приезжая? – вновь вступила в разговор Наина.

– Приезжая. Я из Ставрополья. Студентка. Для меня все очень удобно. Летом приезжаю после учебы в Джубгу. Работаю по вечерам. Днем отдыхаю на море.

– А родители не против?

36

– Против. Но я уже выросла. Сама зарабатываю и на учебу, и на жизнь.

– Молодец, Дашенька. Скажите, а хозяин не хочет расширяться? Кафе небольшое, а отдыхающих много.

– Не знаю. Вроде собирался.

– Скажите, а Вы соседей близлежащих домов не знаете? Они не приходили к вашему хозяину или в Ваше заведение? Может, между ними скандалы были.

– Скандалы7 Соседи7 Вам-то зачем это нужно? Вы покушали? Довольны едой и кухней? До свидания. Зачем Вам знать, кто сюда приходит, кто уходит и что тут происходит? – посмотрев осуждающе на подруг, спросила Даша.

– А Вы разве не знаете, что прошлой ночью старушку из соседнего дома убили? – выпалила Ангелина.

– И что?

– Дашенька. Не сердитесь, – стала объяснять Наина, – всё очень просто. Мы сняли комнату у той старушки. А ее убили. и теперь всех, кто там проживал, и нас в том числе, подозревают в ее убийстве.

– Я Вам, конечно, сочувствую, но ничем помочь не могу, – и Даша отвернулась от подруг, своим поведением показывая, что разговор окончен.

– Даша, девочка, – позвала ее Наина, – мы можем обратиться к Вам, если у нас возникнет в этом необходимость?

– Думаю, не стоит, – ответила Даша.

– Девочка. В три кулака щелочка, – передразнила Наину Ангелина, выходя из кафе.

Ночь была очаровательной. Огромная полная луна на черном небосводе, в окружении россыпи ярких звезд, как алмаз в обрамлении драгоценных камней, сияла на небе и светилась разными цветами.

– Господи! Красота-то какая! – восхищенно прошептала Ангелина. – Как будто ты попал в сказку. Не хватает только богатырей, которые из вод выходят ясных и дозором землю обходят.

– Богатыри. Сказка. Не расстраивайся, мой ангел Сейчас появятся богатыри. Лишь бы после их обхода мы остались живыми.

– Вот так всегда. Все изгадишь! Не дашь помечтать и расслабиться, – пробурчала Ангелина.

Все дороги, которые были проложены между домами, были ярко освещены светом стоявших вдоль дорог фонарей. И Наина предложила

обойти вокруг дом старушки, рассчитывая получить какие-либо сведения о её соседях.

– Пойдем, – согласилась Ангелина. – Ночь такая чудесная. Домой не хочется совсем.. Да и страшно туда идти. Убийца не найден. И где есть гарантия, что мы не будем его следующими жертвами.

– Не болтай ерунду. Кому мы нужны?

– Не болтай, – передразнила Наину Ангелина. – Подумай сама. Убийца не найден, а козел отпущения нужен. Кто захочет отвечать за свои

37

Преступления? Получить, этак, лет 10—15? Лучше подставить кого-то другого. Постороннего, которого не жалко. Пусть сидит, или в гробу лежит. А убийца будет жить дальше. В свое удовольствие.

– В любом случае, для убийства нужен мотив. Какой мотив может быть у нас?

– Пьянство, например. Нажрались до поросячьего визга и отравили старушку. Не понравилась она нам. Сказала что-нибудь обидное. Посмотрела на нас косо. Свидетели найдутся.

– Да не скандалили мы со старушкой. И видели ее один раз в жизни, когда вернулись с моря. И говорили со старушкой одну минуту, когда она предупредила нас о том, что кухню закроет в 20 часов. И свидетелей нашего разговора не было.

– А ты докажи это. Докажешь? Никто не захочет быть козлом отпущения. Каждый, обладая чувством самосохранения, оттолкнет от себя подозрение в совершении тяжкого преступления и переложит это подозрение на другого. Вспомни, мы с тобой просидели во дворе дома вечером часа два. Увидели всех жильцов. И что? Все были любезны? Общались с нами? Горели желанием помочь друг другу? Нет. Все смотрели друг на друга волком. И если потребуется, без угрызений совести подтвердят все, что угодно. Лишь бы их не трогали.

– А мы были в таком состоянии, что не можем вспомнить, что делали тем вечером, – помолчав, продолжила Ангелина. – Все помним какими-то отрывками: то помню, это не помню. Черт нас побери, лучше бы мы сняли комнату у армян. Не было бы этих проблем. А всё ты. Свободы захотела. Получила?

– Ладно, извини. Знала бы где упасть, соломку бы подстелила. Кто мог предвидеть подобное? Хотя, если бы люди знали все наперёд, скучно было бы жить.

– А теперь весело? Обхохочешься.

Наина обняла подругу за плечи и они, не спеша, пошли по дороге вокруг дома убитой старушки, внимательно рассматривая всё, что было подвластно взору их глаз.

Дом старушки был угловым. С двух сторон дома проходила дорога, по которой днем бесконечным потоком к морю двигались люди и машины. Ночью дорога освещалась ярко горевшими фонарями, поэтому все, что попадало под свет фонаря, было видно, как днем.

С двух других сторон были жилые дома, один из них заброшенный, в нём никто не жил. А в другом – построенные буквой Г, под одной крышей, двухэтажные помещения, поделенные на комнаты для отдыхающих. Там же