Таисия Тихая - Горничная идёт по следу

Постояльцев оказалось немного, всего пятеро. Из них двое на первом этаже и трое на втором. Немного посовещавшись Ксенька взяла себе первый этаж, а я второй, пятый номер мы решили убирать по очереди через день. Благодаря нестандартному подходу к названиям номеров, наш разговор с подругой выглядел немного странно:

– Значит я беру себе Лесовика и Птичича 6 6 Покровитель птиц , ты Шептуна и Святобора, а за Древобогом 7 7 Бог всех деревьев будем следить по очереди, – буднично рассуждала Ксенька, черкая что-то на клочке бумаги, чтобы не забыть.

Покончив с последними формальностями, мы пошли к пристройке. Ей оказался небольшой домик позади гостиницы, состоящий из узкого коридорчика, где можно разуваться и вешать на крючок верхнюю одежду и просторной комнаты с пятью кроватями, большим шкафом в углу и закутком-ванной комнатой справа.

– Зато окна здесь стандартные, как ты и хотела, – проворчала Ксенька, кивнув на окна, которые после тех, что были в гостинице, резко стали казаться какими-то чересчур маленькими.

– На казарму чем-то смахивает, – заметила я, глядя на стройный ряд кроватей у стены.

– Откуда тебе знать, как выглядит казарма? – удивилась подруга, плюхнувшись на одну из них и положив рядом с собой объёмную сумку.

– Не знаю, но как-то так я её себе и представляла, – пожала плечами я, ставя на прикроватную тумбочку у окна клетку, с изнывающей от долгого заточения Альрауне. – Наверное, всё-таки плохой идеей было тащить её с собой…

– Ей просто надо привыкнуть, как и всем нам, – не разделяла моих сожалений подруга.

– Посмотрю на твой оптимизм, когда она решит поорать посреди ночи, – фыркнула я, доставая припасённое с собой угощение для Альмы.

– А что, она часто так делает? – насторожилась Ксенька.

– Когда нервничает? Сколько угодно, – с некоторой долей злорадства отозвалась я.

– Но ты же её успокоишь к этому времени? – продолжила допытываться она.

– Я похожа на птичьего психолога? – усмехнулась я, выкладывая в миску варёное куриное яйцо. – Попытаюсь сделать всё, что в моих силах. А пока я и сама бы не отказалась от ужина. Ты взяла что-нибудь из еды?

– Моя тётя тут местный повар, – хмыкнула Ксенька. – Так что недостатка в еде у нас не будет.

* * *

Спустя полчаса мы уже сидели в столовой, сейчас совершенно пустой. Время ужина в пять часов уже благополучно прошло, и мы могли спокойно поесть отдельно от всех.

– Ну как, не пожалела ещё, что решилась поехать со мной? – хитро прищурилась Ксенька, отставляя пустую тарелку в сторону.

– Я отвечу на этот вопрос завтра, после уборки номеров, – едва усмехнулась я, сидя на барном стуле и болтая ногами в воздухе, словно мне вдруг снова стало пять лет. После сытного ужина я как всегда значительно подобрела, а мир вокруг наполнился яркими красками и приятными людьми.

– Я видела там у камина плазму и «приставку», – вдруг вспомнила Ксенька, вопросительно уставившись на меня в ожидании моей реакции.

– Тогда чего мы ждём? – оживилась я, спрыгивая на пол.

Увы, к моменту нашего появления наше место уже успели занять.

– Вы новые постояльцы? – спросил сидящий на диванчике парень, едва мы вознамерились скрыться.

– Нет, мы – горничные, – замотала головой я, заметив внезапный приступ молчаливости у подруги при виде сидящего.

– А, – с некоторым разочарованием протянул он, но тут же снова оживился: – Надеюсь, мой номер вы уберёте в первую очередь, а то за это время…

– А какой у вас номер? – решила вмешаться Ксенька.

– Святобор, – с готовностью ответил он. – А как вас зовут?

– Я – Алиса, она – Ксенька, – быстро представила я нас с подругой, с тоской глядя в сторону двери. Несмотря на сытный ужин, хорошо относиться к людям мне нравилось исключительно с некоторого расстояния.

– Божечки, ну наконец-то тут появились люди моего возраста, – внезапно пришёл в восторг парень. – Меня, кстати, Ильёй зовут.

– А остальные постояльцы сильно старше? – больше ради поддержания беседы спросила я.

– Помимо меня тут ещё двое ребят, они немного старше меня, но о-о-очень занудные, – подкатил глаза Илья. – Есть ещё одна тётка, но ей за тридцатник и один старикан, но у него крыша сильно набекрень.

– Ёмко, – усмехнулась я на его краткую характеристику.

– Как есть, – пожал плечами он, похоже, даже не уловив, что здесь смешного.

– Пойду прогуляюсь по округе, – наконец решилась на побег я, тут же развернувшись к выходу. Как и следовало ожидать, Ксенька за мной устремляться не стала, опустившись на диванчик рядом с Ильёй и продолжив разговор о других постояльцах.

Ничего не хочу сказать, Илью вполне можно было назвать симпатичным, если не считать лёгкого, едва заметного косоглазия и излишней худощавости. Сам он у меня почему-то вызывал смутные ассоциации с рок-музыкантом, вероятно, из-за нестандартной для мужчины средней длины волос и вырвавшимся на свободу мальчиком-подростком, наверное, из-за немного дёрганных, резких движений и словно бы какой-то угловатости. Короче говоря, не понравился мне этот Илья, но подругу осуждать я не стала ни за её вкус, ни за непрофессионализм.

Из омута своих рассуждений я вынырнула уже на подходе к пристройке. Что-то слева от меня быстро мелькнуло среди деревьев, оставив после себя несколько качающихся веток.

Вспомнив, что в фильмах после фразы «тут кто-нибудь есть?» ничего хорошего с главными героями не происходит, я подавила в себе этот порыв, бодрой рысцой преодолев оставшееся расстояние и провернув за собой ключ в замке. От порога меня встретило бодрое стрекотание Альмы. Хорошая новость: похоже, её крики всё же не долетают до гостиницы.

– Представляешь, мне опять мерещатся чудовища, – пожаловалась я ей, опускаясь рядом на кровать и открывая клетку. Альрауне, обрадовавшись свободе, тут же закружила по комнате, разминая крылья и решив попытаться сбить одну из картин на стене, но после моего предупреждающего возгласа оставила эту затею до поры до времени.

– Впрочем, нельзя сказать, что все предыдущие разы чудовища мне мерещились, – задумчиво протянула я, взглянув в окно, за которым уже давно всё успело погрузиться во тьму. Смутные очертания деревьев едва проглядывались через стекло, чуть слышно доносился шелест листвы и непривычный, лёгкий скрип стволов, словно кто-то открывал дверь. Сидя в этой небольшой комнатке, в тусклом свете нескольких бра в изголовьях кроватей, включенных вместо основного света для большей атмосферности, мне вдруг начало казаться, что я осталась одна в целом мире. И этот домик – единственное моё пристанище, моя крепость, оберегающая от тёмных сил, которые уже окружили меня. Вон они, скребутся тихо в дверь, вот их призрачные руки едва касаются оконного стекла, а вот слышатся их шаги по крыше. Тихие, крадущиеся, осторожные…