Лада Солнцева - Яблоня

Ее сознание еще несколько раз уплывало и возвращалось обратно, и тело медленно восстанавливало силы. В какой-то момент она осознала, что просто лежит с закрытыми глазами, не думая ни о чем. Ночной кошмар отступил, разбившись о реальность.

До нее донеслось тихое позвякивание ложки о чашку, а после – аромат кофе. Скрипнул стул, и раздался едва слышный вздох.

Кристиан кое-как разомкнула веки. Она лежала в общем кабинете полицейского участка, на диване для посетителей. За окнами было темно, и лишь слабый свет исходил откуда-то сзади, со стороны рабочих мест.

– Вы очнулись, капитан.

– Сколько времени? – только-только отступившее волнение накатило снова, заставив вспомнить последние события, и она попыталась резко сесть, заработав тем самым лишь поплывшие перед глазами пятна.

– Успокойтесь, капитан. Сейчас глубокая ночь. Я связался с несколькими полицейскими отделениями, и мы уже разработали план, основываясь на данных Нейта и Майкла. Вам нужно отдохнуть перед операцией, а не волноваться.

– Отдохнуть… перед операцией?

– Лично я хотел бы, чтобы вы и вовсе взяли отгул и не участвовали во всем этом. Но я же знаю, что вы меня с потрохами съедите, если такое случится.

Кристиан откинулась на диван, закрыв глаза, и тихо пробормотала:

– И что же тогда здесь делаете вы, сержант Крайше?

Фледель помолчал немного, отхлебнув свой кофе.

– Вы упали в обморок, капитан.

– Это не причина…

– Аднет сказал, что ваш организм уже на пределе. Вколол что-то и сказал уложить вас спать. Сколько вы уже не спали, капитан?

– Не столько, чтобы это должно было волнова…

– Меня это будет волновать!

В голосе Фледеля внезапно прорезались стальные нотки.

– Что, если бы это случилось на крыше, или в момент стычки с особо опасным преступником? Вы что, не понимаете, что…

– Соблюдайте субординацию, сержант.

Взгляд Кристиан заставил его замолчать. Повисла тишина.

Тихо тикали часы возле настольной лампы, накрытой сверху шарфом, поглощающим почти весь свет.

– Будете кофе?

– Нет.

И вновь тишина.

Кристиан вспомнила, каким подавленным был сержант сегодня утром, когда они приехали на заброшенный завод. Она никогда не знала его таким – заторможенным, отсутствующим. Впрочем, знала ли она его вообще? Или для нее сержант Крайше – это лишь пустой образ бесконечно оптимистичного мужчины, который она выстроила для себя, не желая смотреть глубже?

– Я не единственная, кто сегодня подверг нас опасности.

Она не хотела, чтобы это прозвучало так резко. Сержант отвел взгляд, помрачнев.

– Я не хочу об этом говорить.

– Об аварии или о том, что случилось на заводе?

– Ни о том, ни о другом.

Сказал как отрезал. Она знала, что не должна влезать в эту часть его жизни, но Фледель был ее подчиненным, и почему-то она чувствовала ответственность за то, что с ним происходит. Как минимум из-за того, что его состояние могло подставить их в любой момент.

«Как и мое», – мрачно завершила свои размышления капитан.

– Вам достаточно было оставить меня здесь.

Фледель долго смотрел в стену, словно не услышав ее замечания. Затем он гулко поставил чашку на стол.

– Не хотелось, чтобы вы проснулись здесь одна.

«Какая вам разница?», – хотелось спросить ей, но она знала, что не хочет слышать ответ на этот вопрос. Не хочет вновь слышать о том, что ей некуда возвращаться и не с кем просыпаться. Он говорил вещи, которые не должен был говорить, не имел права говорить, и все, чего ей хотелось, так это чтобы он замолчал и не смел никогда более даже намекать на ее слабость.

– Расскажите мне о деталях операции.

– Мы окружим здание со всех сторон ровно в четыре часа утра и затаимся. Я уже отправил вам карту с расположением всех позиций – в том числе и вашей собственной. Разумеется, как капитан вы можете внести любые коррективы в наш план, но мне кажется, сейчас поздновато что-то менять.

Она посмотрела на часы. Было почти три часа ночи.

– Ребята из соседних отделов, скорее всего, уже выехали. Но вам я посоветовал бы хотя бы еще немного отдохнуть. В конце концов, так как район наш, нам ближе всего ехать, и у вас есть время…

– Мне не нужен отдых.

– Прошу, капитан, прекратите! – его голос стал почти молящим. – Вы никому не сделаете так лучше, ни себе, ни команде!

«Я знаю!» – закричала она про себя, но вслух вырвалось лишь:

– Не вам решать, что мне делать!

– Капитан… Мы не чужие друг другу люди. Мы вместе учились. Мы коллеги. Мы вполне могли бы стать дру…

– Если мы не чужие друг другу люди, почему вы отказываетесь говорить о причинах своего вчерашнего состояния?

Он замолчал.

– Я уезжаю на точку. Вы можете сидеть и отдыхать здесь столько, сколько вам потребуется, сержант.

Она ушла, не оборачиваясь, а он так ничего и не сказал.

Капитан приехала на место спустя пятнадцать минут: стрелки на часах едва-едва перевалили за три. Судя по присланному Фледелем плану, в операции участвовало не так много людей – должно быть, он боялся спугнуть убийцу. Подробно изучая карту, Кристиан невольно отметила, каким продуманным был план, словно его составлял опытный в этом деле человек.

В нужной им многоэтажке так и не был достроен грузовой лифт, и лишь фанерные полы в шахтовых нишах уберегали не совсем владеющих собой жителей от падения. Именно эти ниши, глубокие и затемненные, были выбраны как позиции для засады. Кроме того, были перекрыты все пожарные лестницы, а крышу держал под прицелом снайпер.

Капитан всей душой не хотела, чтобы в этой операции участвовал снайпер. Во-первых, это означало, что Фледель уже передал детали дела начальству, раз в нем участвовал специалист такой квалификации. Во-вторых, всегда существовала вероятность, что в процессе преступник будет смертельно ранен – а им для счастья не хватало только трупа при исполнении. Нужно было избежать жертв любой ценой. Только тогда преступник сможет рассказать свои истинные намерения.

Ее собственная позиция находилась на самом верхнем этаже, у выхода на крышу, и в некой мере ее это злило. Она знала, что сержант выбрал эту точку потому, что едва ли на ней могло произойти хоть что-то – либо преступника задержат еще на нижних этажах, либо он проберется на крышу не через внутренние лестницы, и тогда его возьмет снайпер.

Вдалеке переговаривались пара полицейских в гражданском – она знала их как членов одного из патрульных отрядов, тех самых, что часто просили помощи Фледеля в особо сложных ситуациях. Никого из своего отряда она пока не видела. Возможно, они уже разошлись по своим местам, а возможно, как и Фледель, еще даже не приехали.

– О, наша обморочная леди наконец пришла в себя, – раздался мрачный голос позади нее.