Инна Бачинская - Кто там прячется во мраке?

– Дралась?

– До рукоприкладства вроде не доходило. Могла шарф изрезать, испортить обувь, рассыпать чай.

– Не факт, что она, – сказал Федор. – Ее звали Снежана Рубович, Савелий. На самом деле она Людмила. Очень красивая девушка…

– Не факт, – согласился капитан. – Для общей картины. Из семьи осталась одна сестра, живет в Загребе, выехала почти десять лет назад. Пока нашли, сообщили… Прилетает завтра. Между прочим, удавить могла и женщина.

– Бедная сестра, – вздохнул Савелий. – Не верю, что женщина! А жениху не позавидуешь.

– Вот тут я с тобой согласен – ни невесты, ни бриллиантов, – сказал капитан. – Насчет женщины не согласен, всякие бывают. Для такого дела много сил не надо.

– Ее подруга Тамара Голик сказала, что до свадьбы вряд ли дошло бы, так как Снежана собиралась в Париж, – сказал Федор. – Жених ничего не знал. Между прочим, она их познакомила – знает жениха много лет…

– Может, он узнал? Подруга могла сказать…

– Могла, Савелий, еще как могла! – фыркнул Коля. – Подруги они такие, тем более жертва отбила у нее парня. Эта Тамара Голик – крученая особа, полный контроль: ни да, ни нет, все хорошо, никаких проблем. Ушла до убийства, по ее словам. Проверить трудно. Камеры есть, но та, что на выходе, накрылась в девять вечера, так что сам понимаешь. Между прочим, мне она не сказала, что встречалась с женихом, а философу – нате вам, пожалуйста! Спела, как по нотам. Чем не мотив? Другая моделька, Сандра Сахно, та, что нашла жертву и подняла крик, ее терпеть не могла и вывалила все как на духу. Крику и болтовни навалом, смысла чуть. Два года назад в фитнес-клубе «Арес» была история с пропажей денег, подозревали Сандру – она работала у них тренером. Деньги нашлись, но осадочек остался. Между прочим, притащила с собой дружка, Геннадия Смолика, охранника из «Английского клуба». На дармовую выпивку, видать.

– Я его знаю, – заметил Федор. – Заметная личность.

– Его все знают. Алина Ким, еще одна, из Казахстана. Ушла рано, что опять-таки недоказуемо. Из тех, кто всегда в тени. Встретился с ней, поговорили. Говорит мало, смотрит в сторону. Спросил насчет рассыпанного чая… какой-то там у нее страшно ценный, думал, заведется. Так она знаете, что сказала? – Коля посмотрел поочередно на Федора и Савелия. – Не помню такого, говорит, возможно, я сама уронила. Во характерец! Ничего не выдавишь. Хорошенькая, как кукла. Еще парень у них, Юлиан Крещановский, вообще ни хрена не понимает, по три раза пришлось повторять, морда дурная. Следующий кадр – уборщица с ушами, Анна Кулик, – какая-то перепуганная… Хозяйка, Регина, Федькина подруга, закатила истерику, была подшофе. Негр позеленел, руки трясутся – боится крови. Какой-то прямо этот… паноптикум! Да еще и Рощик Иркин под ногами болтался, лез со всякой фигней. Посмотрел запись этой моды… Мама дорогая! Кто эти шмотки наденет? Да еще и голова лошади!

– Голова лошади? – с недоумением спросил Савелий. – Живая?

– Живая? О чем ты, Савелий? Они наперли на себя картонные головы зебры и кенгуру, моду изображали. Ирка говорит: я ни хрена не понимаю и это капец как круто. Ладно, говорю, натяну на тебя голову лошади, будешь крутая. Поржем вместе.

Раздосадованный Коля снова потянулся за бутылкой и выпил один. Савелий отказался – он пьет, исключительно чтобы поддержать компанию, так как человек мягкий и не может отказать. Первую дозу он принял: приличия соблюдены. Федор лишь пригубил, спросил:

– Что за человек жених? Руслан Бродский, кажется?

– Он самый. Архитектор, успешный строительный бизнес. Не знает, не подозревает, врагов не было, все ее любили. Чертово колье! Лучше бы не дарил, – сам виноват, а теперь сопли и слезы.

– Он тебе не понравился? – спросил Савелий.

Коля пожал плечами:

– Нормальный вроде. Переживает. Оказывается, они были созданы друг для друга. Снежана святая, чистая, ангел во плоти, любовь до гроба… О том, что собиралась свалить в Париж, он не знал. Дурят они нас на каждом шагу и ни хрена не докажешь.

– Надо бы поискать по ломбардам, – сказал Федор.

– Не дураки, ищем.

– Что сестра?

– Сестру зовут Ольга Рубович, работает в какой-то торговой фирме в Загребе, последний раз приезжала на похороны отца два года назад. Сообщили, прибывает завтра. Это все.

– Неужели ничего? – спросил Савелий. – Ни одной зацепки? Помню, в одном романе описано убийство актрисы – ее застрелили, а на самом деле это она попросила, потому что у нее был рак.

Коля и Федор переглянулись.

– Ну и?.. – спросил Коля. – Каким боком?

– Не все так, как выглядит… – Савелий беспомощно умолк.

Коля посмотрел на Федора, и тот сказал:

– Самая сильная версия на данный момент – ограбление, так? – У него было чувство человека, продирающегося через тернии. Савелий кивнул. – Но на самом деле ограбление и убийство, возможно, не связаны… да? – Савелий снова кивнул. – То есть ограбил грабитель, а убил…

– Убийца! – Коля хлопнул по столу ладонью. – Конечно! Убил убийца! Прямо глаза открылись. Оказывается, их было двое и на стреме стояли по очереди. Такое у вас внутреннее чувство и ви́дение. Опять мутная философия?

Коля испытывал досаду – он терпеть не мог богемную братию с их истериками, розовыми соплями, поцелуйчиками и сплетнями. Угораздило же его… встрять. Не его компания, хватит с него одного Рощика. В том, что сказал Савелий, было рациональное зерно, но Коля не хотел этого признавать, опять-таки из-за досады и духа противоречия.

– А что Геннадий Смолик? – спросил Федор.

– Ушел за машиной около десяти, были свидетели. Машину оставил на стоянке за несколько кварталов, есть квитанция. Подал к подъезду и стал ждать Сандру, даже задремал, а потом увидел, что приехала «Скорая» и менты . Скотина! Открытым текстом: менты, говорит, приехали. Сунулся в Дом, а его не пустили.

Обсудили, кажется, все. Федор спросил про детишек, и Савелий с радостью доложил, что Настенька – отличница, а Герман на утреннике вцепился в медведя и не хотел отпускать. В смысле в артиста, который изображал медведя; еле оторвали. Капитан Астахов зевнул и демонстративно посмотрел на часы…

…Прощаясь, Савелий наказал Федору немедленно лечь спать, предварительно напившись чаю с малиной, приняв таблетку и заперев дверь на все замки, а то мало ли. Еще не открывать форточку или балконную дверь, потому что это чревато осложнениями и вообще. Малиновое варенье в шкафчике на верхней полке, Зося сама варила, у нее свой рецепт с лимонной корочкой и еще…

Капитан, которому вся эта лирика надоела, сгреб Савелия в охапку и вытолкал за дверь. Они ушли, и Федор остался один. Следуя наказам Савелия, сделал чай с лимоном и добавил ложку малинового варенья; потянул носом, но ничего не почувствовал – обоняние отшибло начисто. Закутавшись в плед, он сидел на диване и пил чай. Хотелось спать, голова была тяжелой, по спине стекали теплые струйки. Температура никак? У него никогда не бывает температуры! Какой-то новый вирус… вот угораздило!