Сергей Нуртазин - Тайна Красной шаманки

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении обложки использована фотография:

© Andry5 / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

В дебрях девственного леса алым мерцающим цветком горел костер. Здесь, в глухой чащобе у болота, на малой проплешине, застала путников черноокая таежная ночь. Их было восемь. Один из них, сорокапятилетний мужчина, сутуловатый, крепко сложенный, с русой бородкой и лихо закрученными вверх рыжеватыми густыми усами, явно предводительствовал. Весь его облик, надменное лицо, меховая мурмолка на голове, добротный тонкого сукна зеленый полукафтан, подпоясанный красным кушаком, за которым торчали длинный рейтарский пистолет и венгерская сабля в богато убранных ножнах с серебряными накладками, хорошо сработанные кожаные коричневые сапоги выдавали в нем вожака. Пальцы предводителя украшали два золотых перстня: один с лазоревым яхонтом, другой с изображением утицы. Суровый, из-под густых черных бровей, взгляд широко расставленных светло-карих глаз напоминал волчий. Сотоварищи по разбойному воровскому делу считали Василия оборотнем, оттого и прозвище его было Оборотень. Ваську-Оборотня знали, его отчаянная смелость, жадность и жестокость была известна многим. Был Василий родовитый, известного дворянского рода. Дед его служил стрелецким головой самому грозному царю Ивану Васильевичу и проявил себя, как умелый воин, во время Ливонской войны при взятии крепости Вейсенштейн, а отец отличился в сражениях с поляками. Отличился и Василий, но по-иному. С молодости, вместе со старшим братом Григорием и сотоварищи, пряча лица под масками-личинами, баловался он тайным грабежом на дорогах неподалеку от родной вотчины. Не брезговали братья и насилием над девушками. Не побрезговал Васька и убийством брата Григория. По смерти родителей решил он прибрать наследство к рукам, однако нашлись этому убийству свидетели. Вскоре о черном деле стало известно его тезке, государю всея Руси Василию Ивановичу Шуйскому. Он-то, премного осерчав, повелел своей волей злоумышленника изловить и покарать лютой смертью, дабы другим неповадно было, поскольку решил навести порядок в государстве, где от разбоя не было покоя. Ваське от царского гнева удалось бежать. Волком-оборотнем улизнул он от государевых служилых людей, собрал шайку таких же, как он, лихих бродяг и снова стал промышлять грабежом на дорогах, но сколь веревочке не виться, а конец будет. Разбойников выследили и обложили в лесу. Васька хотел скрыться в Астрахани среди мятежников Заруцкого, но пробиться на юг не получилось. Зато сумел уйти в верховья Волги к казачьему атаману Михаилу Баловню. С его вольными людьми нещадно грабил, жег русские села и деревеньки, забивал скот, насильничал, осквернял церкви, а более всего, любил пытать и издеваться над беспомощными людьми. Особое удовольствие Васька Оборотень испытывал, когда поджигал порох, засыпанный человеку в уши и рот.

Мечтал он это сотворить и с недругом Василием Шуйским, да тот, после свержения с престола, пребывал в ту пору в плену у польского короля Сигизмунда, а потому лютая ненависть Оборотня перекинулась на нового самодержца Михаила Федоровича Романова и ближних его, коим он хотел мстить. Такой случай ему едва не представился. Атаман Баловень с вольным войском поступил на государеву службу и был отправлен на войну со шведами, однако обещания, быть верным царю, так и не сдержал, а повернул, не без подсказки близкого ему Оборотня и иных атаманов, с пятитысячным войском на Москву, требовать правды. Пошел с ним и сам Васька-Оборотень, в надежде, что царь на уступки казакам не пойдет. Тогда-то и может случиться, что казачья вольница сама ворвется в Москву для расправы над неугодными властолюбцами. Случилось иначе. Малость не дойдя до стен Москвы, войско остановилось и разбило лагерь. Атаман Михайло Иванович, к великому неудовольствию Васьки, затеял переговоры, во время которых был схвачен государевыми людьми и подвешен за ребро в стольном граде, а Васька попался в руки к стрельцам вместе с тремя тысячами воров, коим также не удалось уйти от воинских царевых людишек. Быть бы Василию казненным вместе с атаманом в Москве на Болотной площади, но чудесным образом обратился он в казака Ефима Тишка. Под этим именем и был послан на войну со шведами, а затем, за попытку бежать с двумя десятками казаков в Литву, был отправлен в далекий сибирский острог. Пребывание Оборотня в остроге было недолгим. Чуть больше года провел он в крепостце, пока не встретился с Яшкой по прозвищу Драный, местным жителем из народца, который проживал здесь до появления русских переселенцев. Прозвище Драный он получил из-за шрамов теле, которые посредством когтей и зубов оставил медведь во время неудачной охоты. Это знакомство и побудило Василия затеять побег. Перед тем Оборотня посадили в деревянную тюрьму за то, что бросился с кулаками на пятидесятника Михаила Дорофеева. Туда же попал и Яшка. Его схватили по навету, ложному обвинению в убийстве, и тоже приволокли в острог. В темнице, где содержали преступников, Яшка по незнанию лег спать на место одного из лихих людей по прозвищу Хвыря, за что навлек на себя его гнев. Здоровяк Хвыря стал со зверской жестокостью избивать малорослого и щуплого Яшку, вот тут-то к удовольствию многих, и заступился за него Васька Оборотень. Иные из острожников давно, посредством наущения усердно пытались стравить Оборотня с Хвырей. Вот и пришел день выяснить, кто сильнее. Разгоряченный Хвыря бросился с кулаками на Василия. Оборотень отступал, умело избегая ударов, затем изловчился ткнул пальцами в глаза противника, подсечкой повалил его на пол. Хвыря попытался встать, но Васька прыгнул на него сверху, прижал к полу и несколькими сокрушительными ударами отправил его в бессознательное состояние, после чего холоднокровно задушил. Смерть злодея особого переполоха не вызвала, одним лихим человеком меньше – острожному воеводе спокойнее. Васька же, после этого случая, среди подобных себе, уважение обрел вдвое большее. Обрел он и верного сотоварища в лице Яшки. В благодарность за спасенную жизнь Яшка тайком рассказал Оборотню о золоте, которое якобы храниться в пещере, неподалеку от тех мест, где проживает его род, а за это просил помочь ему в освобождении.