Анна Литвинова - Когда миллиона мало

– Тогда мы останемся тут дней на пять. Но ты обязательно сообщи, когда точно приедешь, – попросил папа. – Чтобы мы тебя встретили дома.

– Конечно.

Игнацио положил трубку, победно улыбнулся. И побежал обхаживать прекрасную принцессу. Ей столько нужно было показать!

Богдана жила в Италии почти два месяца, но абсолютно ничего не знала о его прекрасной стране.

Бедная девочка! Бегала купаться в озере Комо, но никогда, оказывается, не бывала на официальном пляже, с белым песком, мягкими лежаками, официантами и коктейлями. Выходила прогуляться по Менаджио, но даже виллу Милиус Вигони не посещала, объяснила смущенно: «Туда ведь вход платный».

И до сих пор считала, что пицца – не пища для бедных, а высшее достижение итальянской кухни.

Кухарка не препятствовала амурной истории и даже благородно взяла на себя Богданин участок работ по дому. Поэтому парень все дни посвящал общению со своей королевой и ее просвещению.

Новые, удивительные для нее знания девушка принимала с восторженной благодарностью. Но оказалась с принципами: подарков не брала, в ресторанах старалась самое дешевое заказывать. А когда сталкивалась с роскошью, каждый раз ее лицо становилось совсем ошарашенным. Когда Игнацио вызвал лимузин вместо обычного такси, всхлипнула от восторга, а вышли вдвоем покататься по Комо на яхте – вообще расплакалась.

Пять дней пролетели одной прекрасной сказкой. А на шестой – Игнацио вскрыл отцовский сейф. Достал оттуда паспорт Богданы. Они сходили в муниципалитет и зарегистрировали брак.

Можно было подождать и все организовать как положено – с приглашениями, гостями и красивой свадьбой.

Но ни одна итальянская мать не одобрит женитьбы в семнадцать лет. Тем более на эмигрантке-горничной. Будут уговаривать: сначала проверить чувства, только потом помолвка, а бракосочетание вообще неизвестно когда. Однако Игнацио хотел стать мужем Богданы немедленно.

И, будучи любимым и единственным сыном, самонадеянно полагал: родители рассердятся, конечно, но со временем простят. Денег у отца куча – и дом им купит, и возможность жить в свое удовольствие предоставит.

Но когда Марио с Пириной вернулись с курорта и обнаружили горничную – вместе с их сыном – на хозяйской территории , разразился кошмарный скандал. Матери стало плохо с сердцем, отец рвался к соседу-охотнику за ружьем. Мольбы и уговоры не помогли – супружескую пару буквально вытолкали за дверь.

Взбалмошному сыну хотя бы позволили собрать свою одежду. А Богданины вещи темпераментная Пирина вышвырнула в окно. И на прощанье пообещала:

– Вам вместе все равно не жить. Мы об этом позаботимся.

Спустя семь месяцев

Видеться с Богданой Грасе категорически запрещалось – по этому поводу даже ее рабочий контракт переделали, вписав специальный пункт со штрафными санкциями. Она поклялась на Библии, что вычеркнула предательницу из своего сердца. Но примерно раз в месяц брала выходной, врала, что едет на день красоты в «Валлисер Альпентерм» [20] Спа-комплекс в городе Лейкербад, Швейцария. Входной билет обычно действует пять часов и включает в себя посещение различных бань, открытых и закрытых бассейнов, а также массаж. , а сама отправлялась в Милан – проведать свою несчастливую товарку.

В туристических и уже тем паче дорогих местах не светились – выбирали скромные пиццерии или траттории. И хотя подругами себя не считали, болтали без умолку, как истинные итальянки.

Богдана продолжала надеяться. А Грася каждый раз (то с жалостью, то со злорадством, – какое настроение было) отрицательно мотала головой.

Сама удивлялась, до чего упертыми итальяшки оказались. Лично она давно бы простила любимого сына. Ну, женился против родительской воли. А что в Богдане такого уж плохого – помимо русского паспорта? Симпатичная, не гулящая. Дом – на гроши – ведет. Игнацио терпит. Тот, пока жених, принца из себя строил. А в быту, да когда с финансами туго, – оказался далеко не подарок.

Пирина с Марио стояли насмерть: блудному сыну нет места в их сердце. А Богдану вообще распять надо.

Грася уже довольно прилично понимала итальянский, любила подслушивать и знала: Марио никак не может простить горничной сказку про российского мужа. Мол, только потому в свой дом и пустил, что поверил: в страну приехала честно трудиться, а не личную жизнь устраивать. Его ухаживания отвергала, фотографию супруга предъявляла. А сама небось заранее выяснила, что имеется богатый наследник слегка не от мира сего, и расставила на несчастного мальчика ловушки.

Ну, а Пирина страшно бесилась, что Игнацио хватило смелости не просто жениться, но из дома, когда прокляли, уйти, университет бросить, материальной поддержки гордо не просить.

Родители надеялись: молодые потерпят лишения месяц, другой. Помаются от безденежья. Переругаются да разбегутся.

Возможно, чисто итальянская пара так бы и поступила. Но Богдана, закаленная российской нищетой, оказалась крепким орешком. Да, вышла замуж по расчету, и расчет на родительские миллионы не оправдался. Игнацио – при ближайшем рассмотрении – разочаровывал все больше. Но просто вычеркнуть его из своей жизни она не могла. Устроилась на работу – снова скоблила, чистила, мыла, только теперь в двух домах. А мужу дала время полежать на диване, подумать, присмотреться.

Парень рассказал ей, как в детстве мечтал удрать из дома, устроиться на корабль юнгой и отбыть в кругосветку. Но мама с папой идею безжалостно обсмеяли. Заставили стать «как все». И сейчас он хотел – назло авторитарным родителям – все-таки осуществить детскую мечту и уйти в море. Допустим, матросом на круизном лайнере.

Богдана смеяться над ним не стала и робко спросила:

– А меня могут взять?

– Конечно. Ты жена итальянца. Скоро вид на жительство дадут. А с ним и право на работу. Горничных на лайнерах всегда не хватает.

Она погрустнела:

– Я, конечно, и убирать согласна. Но вдруг меня певицей возьмут? Или я слишком наглая?

Игнацио задумался:

– Нет. Не наглая. Поешь ты прилично. А на кораблях любят – по максимуму загрузить. Когда мы с родителями путешествовали по Карибам, одна девушка днем официанткой работала на шведском столе, а вечером в баре пела.

– Ой, давай попробуем! – оживилась Богдана. – Мне так хочется мир посмотреть!

Стали искать возможности. Но итальянская бюрократия совсем не торопилась выдавать молодой жене вид на жительство. А Игнацио здоровье подвело.

Лечащий врач мог сколько угодно называть его болезнь всего лишь «косметической проблемой» – но в море, если одна нога короче другой, не пускали.

Однако ветер перемен продолжал кружить голову. И тогда парень решил, что будет водить грузовики. Тоже романтика! Огромный «Манн», орет кантри, пыль и ветер в окно.