Александр Бушков - Последняя Пасха

К машине, конечно, нельзя. Возле милиции с прокуратурой их, понятное дело, тронуть побоятся – но ведь до Шантарска триста километров трассы, большей частью проходящей по глухим и совершенно безлюдным местам. Какие-никакие колеса у этих подонков отыскаться смогут – да вдобавок, глядишь, и обрез или нечто подобное. Нет, самостоятельно уходить по трассе очень уж рискованно.

Двумя пальцами вытянув из внутреннего кармана поставленный на «беззвучку» мобильник, он присмотрелся к экрану. Как и следовало ожидать, он находился в зоне уверенного приема, эта часть области давно накрыта соответствующей аппаратурой: кроме жителей пригорода, тут находятся парочка золотых приисков, леспромхозы и все это частное, а значит, работающие там нуждаются в качественной сотовой связи…

Телефон был заряжен почти полностью. Учитывая, что у Инги свой телефон, со связью у них обстояло наилучшим образом…

Но много ли от этого проку? Мысль позвонить в местную милицию и попросить защиты для двух добропорядочных граждан, попавших в лапы местного хулиганья, он отмел сразу: по тем же причинам, что уже были подробно обдуманы. Ну, и еще кое-какие нюансики…

Кот Ученый сейчас на вступительных экзаменах, мобильник отключил. Шварц и Фельдмаршал в поте лица заняты добыванием соответствующей аппаратуры для поисков броневика, могли не отключать свои трубки, но могли и отключить. Конечно, в Шантарске и кроме орлов из его команды нашлось бы немало народу, способного вытянуть его из этой паскудной ситуации… Позвонить хотя бы Михалычу, а полковник, мужик правильный, в два счета свяжется с местным райотделом, и сюда быстренько прикатят все наличные луноходы… Да и другие варианты имеются…

Вот только Смолину чертовски не хотелось представать перед внешним миром в качестве позорно описавшегося ребеночка, которого при большом стечении народа пожарные снимают с высокого дерева, на верхушку которого он забраться-то забрался, а вот слезть назад испугался. Никак он не мог предстать в роли зареванного пацанчика, которого с хохотком и прибаутками спасают здоровенные веселые дядьки. Назовите это пунктиком, как хотите, но для него это было бы невероятным унижением. Тем более что опасность все же не смертельная, а положение отнюдь не безнадежное. Случалось и хуже, и ничего – сам выкарабкался, один на льдине потому что…

Вот! Смолин встрепенулся, присмотрелся. Честная компания в полном почти составе – разве что малолетний Мишаня отсутствовал – объявилась на крохотном тесном балкончике, куда едва поместилась. Что-то они там делали, а что – отсюда не рассмотреть. Человек в желто-бело-черной полосатенькой рубашке – ну да, Татарин – вдруг лег пузом на перила, выбросил ноги в воздух, извернулся, спиной к Смолину, лицом к дому стал достаточно быстро спускаться, словно бы висел в воздухе без видимой опоры…

Тьфу ты! Это они веревку привязали к перилам. А что еще оставалось делать? Дверь так просто не вышибешь – соседи заинтересуются, а лишний шум им тоже ни к чему, хата-то принадлежит Колюнчику, человеку интеллигентной профессии, наверняка уважаемому в доме. Балкон одиночный, смежных соседских, куда можно было бы перелезть с баечкой о заклинившем замке нет…

Довольно быстро Татарин достиг земли. Следом двинулся верзила – этот спускался гораздо медленнее, неуклюже, опасливо таращась по сторонам. Голоса не долетали, но, похоже, Татарин снизу понукал его живейшим образом. Ну вот, приземлился чадушко, веревка, к сожалению, выдержала…

Появился пацан, этот слетел по веревке быстрее всех, как маленькая шустрая обезьянка. А вот Николай Петрович, мозговой центр сраный, что-то вниз не спешил, так и торчал у перил, без малейших поползновений поиграть в альпиниста. Трусит, падла, определенно.

Остальные, впрочем, не пытались призывать его присоединиться к погоне. Оставив Евтеева на балконе, троица двинулась в обход дома – быстрым шагом, но не бегом, охолонули уже, надо полагать, успели кое-что обдумать и прикинуть на скорую руку.

В сторону немощеной проселочной дороги, соединявшей пригород с Предивинском, они даже не пытались свернуть – ну конечно, понимали, что Смолин не настолько глуп, чтобы двинуть по ней пешочком. Направо пошли, к автобусной остановке. Теоретически рассуждая, в смолинском положении (если исключить бегство в тайгу) имелись только два варианта: либо попробовать укрыться где-то в пригороде, либо сговорить какую-нибудь попутку до Предивинска. Из этих вариантов погоня и будет исходить, болтаясь окрест и расспрашивая всех, кто попадется на дороге.

Ага, ага… Тот самый двухдверный «газик» на бешеной скорости пронесся в сторону Предивинска – и Смолин успел рассмотреть за рулем верзилу. В машине он был один. Значит, Татарин его отослал в Предивинск, сторожить «Паджерик». Что ж, неглупо… Мобильники у них наверняка имеются – не такое уж это по нынешним временам дорогое удовольствие даже здесь. Коли уж у Евтеева лежала на столе дешевенькая «труба», остальные тоже, скорее всего, телефонизированы…

Татарин с огольцом исчезли из поля зрения. С нешуточной радостью Смолин отметил, что никто из троих за все время, пока были на виду, даже не обернулся в сторону сопки, даже беглого взгляда не бросил: значит, он угадал правильно, принимать в расчет тайгу им и в голову не пришло. А это, в свою очередь, наталкивает на следующий ход…

Он достал из бокового кармана сумки тоненький, в яркой обложке «Атлас шантарского автомобилиста». Пролистал до нужной страницы, изучил карту, прикинул расстояния. Учитывая летнее время и ясную погоду, задуманный им план представлялся вполне реальным. Он покосился на Ингу: у нее, слава богу, не какая-нибудь хренотень на шпильках, а нормальные кроссовки – тем лучше, да и его обувка ближе к кроссовкам, чем к обычным туфлям. Подойдет…

– Ну вот, есть идея, – с чуточку фальшивой бодростью произнес Смолин.

Инга смотрела на него с надеждой: правильная девочка, повезло, другая городская девица на ее месте давно бы в слезы ударилась, ныть начала, раскисла б… Смолин пожалел, что до сих пор как-то не расспрашивал свою теперешнюю подругу подробно о родных, папе-маме, прошлой жизни – а она сама на эти темы говорила скупо…

– Можно, конечно, звякнуть местным ментам, – сказал Смолин рассудительно, – но мне чертовски не хотелось бы светиться…

– А что, ты приехал покупать что-то такое…

– Умница, – сказал Смолин, – сразу видно журналистскую хватку. Ничего жуткого , не думай. Просто-напросто «черную археологию». Соображаешь? Если заикнуться, что они хотели меня избавить от денег, обязательно встанет вопрос, какого я вообще рожна сюда прикатил с такими деньжищами. Можно, конечно, без затей сослаться на то, что к нам привязались незнакомые уркаганы… но все равно, это опять-таки означает засветиться. Да и потом… Н у, довезут они нас в Предивинск… Но до самого Шантарска сопровождать уж всяко не будут. А на трассе нас и догнать могут…