Ольга Гаврилина - Тайна альпийского водопада

Журналистка еще шире расплылась в обезоруживающей улыбке, стараясь подбодрить парня.

– Синьору Кьяру отец в тот вечер обслуживал, впрочем, как и всегда… они у нас как почетные гости проходят и любят, чтобы их сам хозяин встречал, – промямлил официант, – но во время аперитива она от мобильника не отрывалась, все звонила и возмущалась, это мне запомнилось.

«Так он сын хозяина! Тогда надо бы с папашей переговорить», – соображала Лола.

– Алекс! Ты уже все дела закончил? – В дверях кухни показался толстощекий седой мужчина.

– Да здесь вот журналистка насчет… – завел парень неуверенно.

– Добрый день! Так это ваш ресторан гремит на всю округу? – перебила его Лола, решив начать с откровенной похвалы, от которой не может устоять ни один хозяин. – Надо к вам всю нашу журналистскую братию позвать!

– Скромничать не буду, – тон ресторатора сменился со строгого на заинтересованный, – кто хочет попробовать типичные блюда нашей местности, это к нам. Мы не отступаем от традиций, поэтому наш зал всегда полон гостей. Даже в такие сложные времена, как сейчас.

– Конечно, конечно, – подхватила Лола, – не зря же супруги Боцоли были вашими постоянными клиентами.

– Да это правильно, Кьяра очень часто к нам заезжала. Реже вдвоем с мужем. – Хозяин расслабился от похвалы и вступил в разговор.

Сын его тоже, как показалось Лоле, успокоился и остался стоять рядом с ее столиком, прислушиваясь к беседе.

– Что же произошло в тот вечер, когда она к вам четыре дня назад приехала? – Журналистка поняла, что можно перейти к конкретным вопросам.

– Да ничего. Я им столик их любимый оставил, она меня предупредила, что будет с Марио. Я ее встретил, проводил, как обычно, – он задумался, вспоминая, – выглядела она тоже как всегда, подтянутая и элегантная. Я ей аперитив сразу подал. Она очень аперитивы любит и закуски легкие… Она «Хуго» [1] « Хуго » – аперитив, популярный на севере Италии ( прим. авт ). не спеша допила, со мной поболтала и принялась Марио звонить, выяснять, когда он наконец появится. Вот, собственно, и все, – закончил хозяин ресторана.

Его юркие глазки, утопающие в полном лице, как изюм в булке, с любопытством посмотрели на Лолу, видимо узнав в ней телеведущую.

– Как вам показалось, она заволновалась сразу или просто была недовольна, что муж не отвечает? – не отставала Лола.

– Да в том-то и дело, что телефон его был долго вне зоны действия, а потом так вообще начал выдавать что-то странное, то гудки частые, то еще что-то. Она сама мне об этом сообщила, когда я ей меню принес. А потом она свой мобильник убрала, возможно, отключила даже, я точно не знаю, и ужин заказала только на себя. Не видел, чтобы она переживала особенно, скорее разозлилась. Еще, помню, сказала: «И где его черти носят?!»

– То есть никаких подозрений, что случилось несчастье, у нее не было? – уточнила Лола.

– Господи! Да кому могло в голову прийти, что произошло что-то нехорошее! – воскликнул ресторатор, и щеки его затряслись.

– А это правда, что по телевизору рассказывают, будто бы Боцоли на заводе убили и в печь бросили?! – встрял Алекс.

– Не обязательно, – сдержанно ответила Лола, – мог же он куда-то срочно уехать.

– Но жене-то должен был сообщить об отъезде, да и полиция говорит, что он с завода не выходил, – гнул свою линию парень.

– Сегодня только четвертый день после исчезновения Марио Боцоли, и я думаю, что нас ждет еще много неожиданностей, – убежденно произнесла Лола.

– Это верно, – согласился Алекс, – да и вы, как профессионал, в этом деле лучше разбираетесь.

На террасу зашли две пожилые синьоры и сели за крайний столик. Официант убрал бутылку с антибактерицидной жидкостью в деревянный шкафчик, стоящий тут же, поменял перчатки, вытащив из кармана чистую пару, и направился к посетительницам.

– Кьяра очень интересная женщина, правда, всегда серьезная, а он, наоборот, балабол, рта не закрывает, – начал вспоминать ресторатор, когда сын отошел.

Лола заметила, что имя супруги Боцоли тот произносит с особой интонацией.

– Да я тоже слышала, что она красива, – подхватила Лола, подтолкнув его к откровению.

– Вот-вот! Не проста красива, а с шармом. А как пара они не смотрелись вообще. – В его голосе почувствовалась нотка то ли зависти, то ли ревности.

– Это почему же? – засомневалась Лола.

– Это объяснить трудно… Если не знаешь, что это муж и жена, скорее подумаешь, что к ней какой-то обормот прибился, – ухмыльнулся ресторатор.

– Обормот?! – вытаращила глаза журналистка.

– Да, – почему-то радостно подтвердил хозяин. – Начиная с манеры одеваться и заканчивая стилем общения и разговора, они были прямой противоположностью. Несмотря на то что Марио в люди выбился, так и остался неотесанным. – Он моргнул глазками-изюминками.

«Любят жители в маленьких городках посплетничать, но мне это на руку, – подумала Лола, – ишь, как разошелся и не остановить его! Но, скорее всего, это мнение тайного обожателя, которое вряд ли мне пригодится». Две дамы за дальним столиком весело засмеялись, ресторатор покосился в их сторону и прекратил свои излияния.

– Спасибо и до вечера. – Лола встала, положила ноутбук в сумку. Нащупала и выключила камеру.

– Вы обещали зайти к нам в ресторан со своими коллегами-журналистами, – напомнил хозяин.

– Скорее всего, я тут у вас надолго задержусь, так что обязательно с друзьями поужинаю, – подтвердила Лола и направилась к машине.

Лола вышла из третьего по счету магазина и решила, что на этом закончит. В Маргаре еще оставалось достаточно тех симпатичных магазинчиков, которые в Риме прогорали и закрывались ежедневно, не выдержав конкуренции с огромными торговыми центрами. Как правило, хозяева здесь были знакомы со всеми клиентами и часто покупка продуктов превращалась в дискуссию о вирусе, беседу о детях, а то и в перепалку о политике. Но сейчас все эти темы были вытеснены разговорами об исчезновении Марио Боцоли. Чего только Лола не наслушалась, пока стояла в очереди в кассу.

Сожаления и сочувствия по поводу пропажи Марио соседствовали с жуткими предположениями о его убийстве, так что Лола удивилась кровожадности итальянского народа, которой раньше не замечала.

«Скорее всего, это их буйная фантазия зашкаливает, на которую они так горазды, а не жестокость, – определила для себя журналистка, – кажется, что они представляют себе этот случай как нечто абстрактное, что дает им возможность потренировать свое воображение, но это, конечно, не относится к тем жителям, которые хорошо знали Марио. Вряд ли друзья или родственники Боцоли затеяли бы такой разговор. Но, судя по тому, что каждый упражнялся в нагнетании страха, не заботясь о моральной стороне вопроса, это не были близкие знакомые Марио и его семьи».