Ирина Горбачева - Убийства по расписанию

Утром, как не странно, Таня уже ждала её в кабинете Марты, где ей выделили рабочий стол.

– Хотите горячий кофе? – предложила она Марте.

– С удовольствием. А почему ты так рано?

– Гостиница какая-то. Соседка шумная. Всё по телефону болтает, телевизор работает. Я так и не смогла заснуть. Еле утра дождалась.

– Знаешь, что перебирайся к нам с Асей.

– Как это?

– Обыкновенно. У нас с дочерью квартира большая, места много. Хоть высыпаться будешь. Всё равно вместе работать. Всё после работы заедем за твоими вещами и к нам.

Смущённо помявшись, Таня согласилась, тем более что Марта ей сразу понравилась и как женщина и как руководитель группы. Да и находиться в домашней обстановке всё лучше, чем в непривычной суетной недорогой гостинице.

Вскоре отправив Ивана с Татьяной опрашивать жильцов на улицу Декабристов, Марта с Коршуновым стали изучать материалы дел.

– Что мы имеем Александр Григорьевич? Давайте структурировать информацию.

Марта сосредоточенно вертела в руке остро отточенный карандаш.

– Мы имеем сумасшедшего с маниакальной зависимостью и со специфическим умерщвлением людей, – предположил Коршунов.

– Такой ли он сумасшедший, как нам кажется? Он не спонтанно убивает свои жертвы. Вернее доводит их до смерти. Каждый его шаг продуман.

– А чего он тогда им в руки ноты вкладывает? – возмущался Коршунов, – может, Ванька прав уничтожает своих поклонников. А может они сами, Марта?

– Чего сами? – Марта удивлённо посмотрела на него, подняв голову от документов.

– Ну, довели себя до ручки?

– Конечно, высохли от любви к музыканту, – серьёзно ответила она Коршунову, – а ноты?

– Вот и я о них. Есть такие поклонники похлеще футбольных фанатов.

– Вы с Иваном сговорились? Или это шутки у вас теперь такие? Александр Григорьевич, прекратите. Сразу три жертвы пали путём прослушки лажи любимого музыканта. Ну, ну? Как мы завтра у Мезенцева шутить будем?

– Да. Такого нам ещё искать не приходилось.

– Александр Григорьевич, а почему он две жертвы оставил в сквериках у домов, а одну завёз в Сестрорецк? И почему мы думаем, что это он, а не она?

– А ты думаешь, на такие преступления способны женщины? – усмехнулся Коршунов, – а нашли на озере, так возможно живёт где-то там поблизости, а областные ребята просто работать не захотели, плохо искали! – съязвил Коршунов.

– Александр Григорьевич, что с вами сегодня? Возможно, там дачу снимает? Давайте посмотрим карту, где нашли городские жертвы: первую и третью жертвы.

– Получается в одном районе, – ответил Коршунов.

– И с нотами в руках. Слушайте, тут же поблизости музыкальные заведения есть.

– Ну, да. Концертный зал Мариинки недалеко. Да и сама Мариинка рукой подать.

– Так. Это интересно. Кстати, а почему мы не обращаем внимания на содержание нот?

– Ноты, как ноты. Изданные в восьмидесятые годы. Скоро получим экспертизу и узнаем с одного или разных они альбомов. Пальчики и остальное.

– Вот, вот Александр Григорьевич, значит, первое: нахождение потерпевших вблизи музыкального заведения и наличие у всех троих нотных листов, даёт нам возможность предположить или даже утверждать, что убийца имеет непосредственное отношение к музыкальной среде. А жертвы? Почему он выбрал именно этих девушек? Что известно о жертвах?

– Первая потерпевшая, найденная первого июня, это Надежда Иванцова, двадцати трёх лет, жительница Санкт-Петербурга. Окончила музыкалку. Но, по словам матери, училась тяжело и в музыкальной и в общеобразовательной школе. Посещала музыкальную школу скорее для спокойствия родителей. В протоколе их опроса нет ничего такого, чтобы было нам интересно. Не замужем, не привлекалась. Работала… так. По словам матери часто меняла места работы. Последнее время работала продавщицей в книжном магазине на проспекте Авиаконстркторов в учебно-методическом отделе. То есть нотные альбомы продавала.

– А опрос друзей, сослуживцев? Парень? У неё был парень?

– Так, по словам матери, она особо ни с кем не дружила, постоянного парня не было, – читал протокол опроса Коршунов.

– Так это по ней было выяснено до передачи дела нам.

– Да. Ничего особенного, – листая материалы дела, ответил Коршунов.

– Ясно. Тогда так, Александр Григорьевич, пока ребята опросят всех жильцов близлежащих домов по третьей жертве, пройдёт ещё несколько дней. Может, вы сами всё перепроверите? Съездите к родителям этой девочки и сами поговорите с ними? С вашим опытом, вы что-то да узнаете конкретней.

– Конечно, только что конкретней надо узнать?

– Александр Григорьевич, меня не устраивает фраза в протоколе «не было друзей». Но знакомые, одноклассницы, наконец, сослуживцы были? С кем-то она общалась? Узнайте её предпочтения к музыке, о последних знакомствах, встречах. И поговорите с девочками из магазина. Уверена, что вы сможете поймать ту незначительную деталь, которая нам пригодится в процессе расследования.

– Ох, Марточка, и можешь же ты подмаслить.

– Александр Григорьевич, – я же ценю ваш профессионализм.

– Раз ценишь, сделаю всё в лучшем виде, не переживай. А по остальным жертвам, что будем делать?

– Сначала по нашим питерским жертвам разложим всё по полочкам. А потом возьмёмся за Сестрорецк. Придётся нам прокатиться на природу. Вы езжайте, а планом мероприятий я сама займусь и ещё раз просмотрю все дела.

На следующий день, отправив Коршунова к родителям первой жертвы, а Ваню с Татьяной на опрос жителей на улицу Декабристов, где нашли третью жертву маньяка Марта, взялась за изучение материалов дела. Просмотрев ещё раз заключения прежних экспертиз, она убедилась в ужасающей картине смерти молодых девушек.

– Надо бы составить его психологический портрет. Но и так видно, что у нелюдя с головой не всё в порядке. Странно, но мне кажется, на этом он не прекратит эти изощрённые убийства. Почему он оставляет бездыханных жертв на видных местах. Вторую девушку завёз в область, но оставил тоже на видном месте. Значит, хотел, чтобы её обнаружили как можно быстрее. Значит, хорошо ориентируется в этой местности. Ладно. Что связывает всех этих девушек? Надо найти связь между ними. Но мы ничего не знаем пока об областной и о последней жертве.

Пока их объединяют только: всех истязали голодом, двоих ещё плюс инсулин и всех вместе нотные листки. Надо понять, почему именно эти ноты он вкладывал в руки жертв. Почему именно этих композиторов? Спонтанно? Лишь бы были ноты? Нет, здесь что-то не так. Где-то в чём-то есть связка всех этих жертв, нот, – Марта посмотрела на фото девушки из Сестрорецка, У жертвы искусственный венок на голове, платье странное, на ногах… на ногах пуанты, а почему ничего не указано в протоколе, в экспертизе? Вот кошмар, работнички!