Елена Дымченко - Шаман. Возвращение. Часть третья

– Здравствуйте, Николай Васильевич.

Нина Петровна, подсев к участковому, заглянула тому в лицо:

– А чего это вы к нам решили наведаться?

– А что нельзя? – обернулся к ней он. – Вот мимо шёл, дай, думаю, загляну. Познакомлюсь, так сказать, с новым человечком.

– Познакомиться? А-а-а!!! – протянула она. – Может, ещё водички?

– Да нет, спасибо, – отдуваясь, ответил он, и, повернувшись к Ивану, спросил: – Как живете, чем занимаетесь?

Иван не успел даже рта открыть, как Нина Петровна запальчиво за него ответила:

– Хорошо поживает, на работу вот устроился к Родионычу. Доволен им хозяин-то, даже машину доверил, возит Иван молоко на молокозавод. А что? Откуда вдруг такой интерес?

– Я, вообще-то, у Ивана Ивановича спросил… – обернулся к ней участковый. – Или он немой у тебя?

Нина Петровна хотела ответить ему как полагается, с подробной инструкцией о дальнейших действиях, но язычок всё-таки прикусила. Схватив полотенце, она начала ожесточённо вытирать сухую тарелку.

– Ну, так как поживаете? – повернулся вновь к Ивану участковый.

Тот обезоруживающе улыбнулся:

– Нина Петровна, собственно, всё верно изложила. Мне даже добавить нечего.

– Совсем нечего? – участковый подозрительно сощурился.

– Абсолютно, но если у вас есть ко мне какой-то конкретный вопрос, то я готов ответить, – спокойно сказал Иван.

Николаю Васильевичу оставалось до пенсии совсем немного и, работая всю жизнь сельским участковым, он повидал разных людей. Нельзя сказать, что в их Буграх был такой уж разгул преступности. За всё время службы на его участке не случилось ни одного убийства или какого другого подобного непотребства. В основном дела были по мелочи: хулиганство по пьянке, дрязги соседей из-за пропавшей курицы или мелкое воровство. Так что Николай Васильевич в глаза не видел убийц или грабителей, не говоря уже о маньяках.

Когда бобровский участковый попросил его проверить сигнал, поступивший от местных жителей, он, конечно, отказаться не мог. Но поверить в то, что всеми уважаемая Нина Петровна пригрела опасного преступника, было ему сложновато. Но служба есть служба, и вот он сидит напротив «приёмыша» Нины Петровны и пытается понять, что же этот пришлый за человек такой.

Хоть и не попадались ему до сих пор отмороженные на всю голову нелюди, но в людях он, в силу специфики своей работы, неплохо разбирался. Уж во всяком случае понять, что человек врёт, для него не составляло труда. А этот смотрит на него невинным взглядом, улыбается открыто и никакого волнения или страха не проявляет. Или уж артист такой знатный, или вправду ничего чёрного за душой нет.

– А правду ли говорят, что не помните вы ничего из того, что раньше с вами было? – решил участковый задать вопрос, так сказать, в лоб.

– Правда, так и есть, – улыбаясь глазами, ответил тот.

Внимательно следил за его мимикой Николай Васильевич, ловя хоть какие-то признаки лжи, но при всей своей проницательности был вынужден признать, что не врёт ему Иван.

– И что случилось с вами, тоже не помните? Ну, как вы… – подбирал формулировку участковый. – Как в больницу-то попали?

– К сожалению, нет, – вздохнул тот.

Нина Петровна уже чуть дырку не протёрла в старенькой с щербиной, тарелке всё наяривая и наяривая её полотенцем. В конце концов та не выдержала и, разломившись пополам в руках, грохнулась на пол, разлетаясь осколками.

Иван и участковый повернулись на звук. Молодой жилец подскочил, чтобы помочь женщине собрать разбитое стекло.

– Что это вы так нервничаете? – подозрительно спросил её Николай Васильевич.

– С чего вы решили, что я нервничаю? – запальчиво ответила Нина Петровна.

– Да вот посуду бьёте.

– Задумалась просто…

– О чём же это, если не секрет? – не отставал тот.

Нина Петровна решительно выпрямилась:

– Да вот мне интересно, чего это ты, Коля, здесь вынюхиваешь? Год носа не казал, а тут, здрасте, мимо проходил…

– Так по долгу службы я здесь, – развёл руками участковый. – На моей территории появился новый, неизвестный мне человек, должен же я с ним познакомиться, составить, так сказать, мнение. Работа у меня такая.

– Работа у него… – проворчала она. – К людям приставать.

– Да, именно такая, – вздохнул тот. – Да и сигнальчик поступил, надо проверить.

– Какой такой сигнальчик? – встрепенулась Нина Петровна.

Николай Васильевич решил больше не юлить:

– Ты мне скажи, что ты за куртку такую сестре своей отдала? – прямо спросил он.

– Это Светке-то? – удивилась она.

– Да, Светлане Николаевне Федотовой, – сверлил её глазами участковый.

– Дык, Ванину куртку, коротка она ему. А что? С каких это пор участковому есть дело, что и кому я отдала? – пришла в себя Нина Петровна.

– Так что за куртка? – посуровел голосом он.

– Обычная куртка, – пожала плечами она. – А что с ней не так?

Николай Васильевич откашлялся:

– Ихняя собака, породистая ищейка, проявила крайнее возбуждение, прямо чуть с ума не сошла от этой куртки, по словам свидетелей.

Нина Петровна и Иван непонимающе переглянулись.

– И что? – спросил Иван.

– Вот меня и попросили прояснить ситуацию с этой курткой.

– А что именно вы хотите знать? – спросил Иван.

– Откуда она у вас?

– Это моя куртка, в ней я и попал в больницу. Она была, хм.., довольно грязная.

– Что значит грязная? – уточнил участковый.

– Я был в этой куртке, когда меня нашли в канаве. Я был сильно избит, до такой степени, что ничего не помню, – глядя ему в глаза, объяснил Иван. – Понимаете? Она была в крови. Нина Петровна её, конечно, отстирала, но носить я её не могу. Одел пару раз и всё. Вот Нина Петровна и отдала её сестре.

– Ладно, я понял, – поднялся со стула участковый и протянул руку Ивану: – Извините за беспокойство, выздоравливайте. Желаю вам возврата воспоминаний, хотя… – он помялся. – Иногда лучше не вспоминать.

– До свидания, – пожал ему руку Иван.

Игорь уже два часа сидел в машине у магазина, где Макс видел якобы «Виктора Самойлова».

«Если бы ему удалось выжить, то мы бы об этом знали, – снова и снова прокручивал он в голове. – В этом случае, даже если бы он объявился в живых в какой-нибудь больнице после собственных помпезных похорон, об этом стало бы известно. Прошёл почти год – и никаких сюрпризов, так что вряд ли».

Несмотря на все доводы рассудка, он решил всё-таки проверить эту информацию и лично убедиться в том, что Макс принял кого-то другого за Самойлова. Доверить такое дело Игорь никому не мог, ведь только собственным глазам он мог стопроцентно доверять, поэтому хоть и был у него в подчинении десяток человек, но вести утомительное наблюдение он решил сам.

Припарковавшись невдалеке от входа, он лузгал семечки и глаз не спускал с двери магазина. Появится сегодня этот псевдо-Самойлов или нет, неизвестно, но оставалось только ждать. Если бы Макс был поумнее, то проследил бы, где тот живёт, но он, испугавшись привидения, сбежал.