Наталья АЛЕКСАНДРОВА - ФАНТАЗИИ ОФИСНОЙ МЫШКИ

Я не стала заморачиваться на оперные арии и прочие дурацкие условные сигналы и просто позвала Антона Степановича. Он не заставил меня повторять дважды — моментально выскочил из шкафа и устремился в коридор.

— Тс-с! — Я ухватила его за рукав и приложила палец к губам. — Кажется, кто-то идет…

Действительно, из-за поворота коридора доносились неторопливо приближающиеся шаги.

— Наверное, охранник! — прошептала я.

— Что — опять в шкаф? — Лицо Карабаса вытянулось, как будто я отменила обещанный праздник.

— Нет, в шкаф нельзя, мне нужно запереть кабинет и поставить его на сигнализацию. Спрячьтесь пока в дамской комнате… тем более это вам не впервой…

Карабас стремглав ринулся в направлении туалета, а я включила датчик охранной сигнализации и заперла дверь. Из-за поворота коридора появился знакомый охранник Вася — тот самый, который обожает рассказывать анекдоты.

— О, Женя! — обрадовался он, увидев меня. — Что-то ты сегодня заработалась! От работы кони дохнут! Прикинь, один мужик в предпраздничный день выпил на работе и заснул, а его кабинет заперли! И не только заперли, а еще и опечатали! И вот он просыпается — а дверь заперта, и нельзя ее открыть…

— Этот анекдот ты мне уже рассказывал, — проговорила я, убирая ключ в сумочку.

— Да? Ну ладно, тогда другой. Приходит Вовочка из школы, а мать ему говорит…

Я так и не узнала, что сказала Вовочкина мать, потому что на поясе у Васи ожил переговорник и хриплым голосом старшего смены Митрофаныча проговорил:

— Ну, Василий, ты где застрял? Чай стынет!

— Извини, Евгения! — Вася с сожалением развел руками. — Служба зовет!

Я охотно извинила его, проводила взглядом до поворота коридора и только тогда устремилась к туалету, где меня в нетерпении поджидал Карабас.

— Ну что, можно идти? — прошептал он, испуганно выглядывая из кабинки.

— Можно, — подтвердила я, — по агентурным данным, в течение ближайших десяти-пятнадцати минут охранники будут заняты приемом пищи, так что нужно поторопиться!

На этот раз впереди пошел Карабас.

Он уверенно миновал тускло освещенный коридор, куда выходили двери кабинетов таких же, как я, менеджеров среднего звена, вышел на лестничную площадку и направился вниз.

Мы спустились на два лестничных марша и оказались в темном подвальном тупичке, где, как я знала, можно было украдкой покурить (в остальных помещениях банка курить категорически запрещалось). Здесь же студенты профильного института, проходившие у нас преддипломную практику, проводили долгие часы, флиртуя и обсуждая свои животрепещущие проблемы. В глубине тупичка имелась огромная железная дверь.

Никто никогда не видел эту дверь открытой, да никому и в голову не приходило, что она открывается.

К этой-то двери подошел Антон Степанович. Он вставил один из ключей, которые я принесла из его кабинета, в едва заметную скважину, повернул его… и огромная дверь с тоскливым скрипом открылась.

— Вот это да! — воскликнула я, заглядывая в затхлую темноту за дверью. — Так, значит, через эту дверь грабители могут проникнуть в наш банк…

— Не все так просто! — отмахнулся Карабас и шагнул вперед. — Здесь можно только выйти, и то с трудом, а войти не получится!

Я вошла вслед за ним. Антон с громким лязгом закрыл за мной дверь и повернул ключ в замке.

Мы оказались в полной темноте. Во всяком случае, так показалось мне в первое мгновение, пока глаза не привыкли к скудному освещению. Но через несколько секунд из окружающей тьмы проступили смутные очертания предметов.

Мы находились в длинном, но узком подвальном помещении с низким потолком, под которым проходили толстые трубы центрального отопления. Из дальнего конца подвала доносился ровный непрестанный гул и оттуда же просачивался тот слабый свет, благодаря которому мы могли различать окружающие предметы.

Именно в том направлении, к источнику гула и света, и двинулся Антон Степанович.

Шли мы медленно, обходя торчащую из пола ржавую арматуру и глубокие лужи. В какой-то момент из-под моих ног метнулось что-то живое. Я едва сдержала крик и зажмурилась от страха. Только крыс мне не хватало для полного счастья!

Вдобавок ко всем прочим удовольствиям, это подземное путешествие живо напомнило мне тот страшный эпизод из далекого детства — заброшенный дом, битый кирпич и осколки стекла под ногами…

Как ни странно, это воспоминание не повергло меня в обычный шок, а наоборот — придало силы. Видимо, после смерти Меликханова то воспоминание утратило надо мной власть…

Чем дальше мы продвигались, тем громче становился ровный гул, и тем ярче был свет. Кроме того, в лицо нам дул странный ветер — сильный, но пахнущий не вечерней свежестью, а пыльным жаром. Наконец я разглядела, что в нескольких метрах перед нами подвал перегораживает толстая металлическая решетка, за которой стремительно вращаются лопасти огромного вентилятора. Я поняла, что именно этот вентилятор служит источником ровного гула и жаркого ветра, дующего нам в лицо.

И еще я поняла, почему охрана банка не следит за подвальной дверью, через которую мы только что прошли.

— Ну и как вы собираетесь пройти дальше? — осведомилась я, повернувшись к Карабасу. — Если даже вы сможете открыть эту решетку, останется вентилятор. Эти лопасти превратят нас в хорошо перемолотый фарш. Не знаю, как вы, а я не планирую завершить свою жизнь в качестве котлеты!

— Котлеты отменяются! — бодро отозвался Антон. — Ты не забыла, что я работал главным инженером НИИ, который был в этом здании до банка? Так что смело можешь на меня положиться!

С этими словами он уверенно двинулся прямо к решетке и вентилятору.

Я вспомнила сцены из американских кинобоевиков, где герои, чтобы сбежать из тюрьмы или, наоборот, пробраться в какую-нибудь сокровищницу (например, в банк, вроде нашего) стремительно проскальзывают между вращающимися лопастями приблизительно такого вентилятора.

Но там этот трюк проделывают герои, супермены, да и то наверняка в этом кадре их подменяют дублеры. Мне же придется проделать это самой, без всякого дублера…

Нет! Я на это не согласна!

Я хотела сказать это Антону… но он вдруг куда-то пропал.

Только что шел прямо передо мной, неуклонно приближаясь к решетке и вращающимся за ней лопастям, — и неожиданно исчез, словно сквозь землю провалился.

Но мы и так уже находились под землей, в подвале, так что проваливаться нам как будто некуда…

Я не успела додумать эту мысль до конца, потому что, сделав следующий шаг, потеряла почву под ногами. В буквальном смысле слова — у меня под ногами оказалась пустота, я провалилась в какой-то темный проем. В следующую секунду я поняла, что скольжу вниз по гладкой наклонной трубе, вроде тех, какие устанавливают в аквапарках и на пляжах морских курортов. Только там эти трубы делают из прозрачного пластика, и, съезжая по ним, ты видишь пальмы, голубое небо и теплое ласковое море, в которое и погружаешься в конце пути.