Наталья АЛЕКСАНДРОВА - ФАНТАЗИИ ОФИСНОЙ МЫШКИ

«Макет памятника В. А. Самоцветову, установленного на Серафимовском кладбище», — прочла я подпись под фотографией.

— Довольна? — Генка зевнул.

— Вполне, спасибо, зятек! — Я чмокнула его в щеку.

Сестра пнула ногой дверь в бессильной злобе.

Рано утром я закрылась на кухне и позвонила в Генкину квартиру. Свой мобильный Карабас отключил, испугавшись, что по нему его вычислит милиция.

— Ты почему вчера не позвонила? — буркнул он в трубку. — Я волновался, ночь не спал…

Однако голос был сонный. Я представила, как он валяется на Генкиной двуспальной кровати, и отчего-то разозлилась. Но взяла себя в руки и шепотом поведала ему про мои вчерашние приключения, опустив эпизод с рыжей девицей, а также всю историю с рисунком женщины-птицы. Это была моя идея — попробовать выяснить, каким образом Иванов, а значит, и Капитан связаны с памятником В. А. Самоцветову. То есть фамилию эту они называли… Впрочем, Антон Степанович не заметил пробелов в моем рассказе. Он заинтересовался Капитаном только потому, что тот упомянул в разговоре Меликханова.

— Судя по всему, они его не убивали, — осторожно сказала я. — Он им был нужен, потому что знал что-то про деньги. Они ищут какие-то деньги.

Деньги оставили Карабаса равнодушным, но зато когда он узнал, что я в клубе видела Ларису, он просто взбеленился. Я воочию увидела, как он подпрыгнул на кровати, и с необъяснимым злорадством поняла, что больше он не заснет.

— Ладно, мне на работу надо, вечером заеду. — Я поскорее отключилась.

Я вбежала в банк буквально за минуту до начала рабочего дня. В дверях стоял Вася, но он был какой-то как в воду опущенный — никаких шуток, никаких анекдотов. Я даже озабоченно спросила:

— Вась, ты не заболел? Хочешь, анекдот расскажу? Приходит мужик в цирк и говорит…

— Да ладно тебе. — Он отмахнулся и тяжело вздохнул. — У нас тут свой цирк… каждый день по канату ходим, а вокруг — одни хищники!

Я пожала плечами и направилась к своему кабинету. Однако не прошла и нескольких шагов, как столкнулась с незнакомым человеком.

Это был мужчина лет шестидесяти, очень маленького роста, с густыми седоватыми волосами, кустистыми бровями и крупным, мясистым носом. Он напоминал гнома — не сказочного, а скорее садового, одного из тех, которых ставят на своих участках любители ландшафтного дизайна. Однако те гномы встречают прохожих приветливой улыбкой, а этот обжег меня неприязненным, пристальным взглядом маленьких темных глаз.

Я невольно вздрогнула и прошла мимо, не поздоровавшись.

Гном проводил меня взглядом, и я, идя по коридору, спиной чувствовала этот взгляд. Мне казалось, что он прожигает мою спину между лопатками.

Возле лифта стояла Лидия Петровна.

Я задержалась рядом с ней, поздоровалась и вполголоса спросила:

— Что это там за страшный карлик?

Лидия скосила на меня глаза и зашипела:

— Ты что! Надо же такое сказать — карлик! Это не карлик, это большой человек, один из основных акционеров нашей компании! Начальство надо знать в лицо! Это же Николай Андреевич Заведонский из центрального московского офиса!

— И что этот большой человек делает в нашем маленьком банке?

— Неужели неясно? Приехал лично разобраться, что у нас здесь происходит, и навести порядок. Так что будь внимательна и осторожна — он все замечает и из всего делает выводы!

— Мне-то что? — Я пожала плечами. — Я — человек маленький, вся эта большая политика меня не касается…

— Между прочим, — Лидия Петровна еще понизила голос, — говорят, что покойный Меликханов был его человеком…

В это время подъехал лифт, и Лидия Петровна вошла в кабину. А я тихонько проскользнула в свой кабинет, села за стол и попыталась сосредоточиться.

Чем нам с Антоном грозит появление этого московского гостя?

Надо же — я мысленно произнесла «нам с Антоном», как будто мы с ним составляем единое целое! Только этого не хватало! Да, на какое-то время наши интересы совпали — но не более того!

Мне нужно было подумать, привести свои мысли в порядок, но этому мешало неприятное ощущение между лопатками. Мне казалось, что я все еще чувствую спиной взгляд Заведонского. Дошло до того, что я даже оглянулась. Разумеется, за спиной у меня не было никого.

Лариса Ивановна не вышла на работу, видно, легла вчера поздно и проспала. Вообще я заметила, что дисциплина в банке после всех событий неуклонно падала. Так что приезд московского начальства был весьма своевременным. Не скрывая своей радости от того, что Ларисе попадет от начальства, я нахально заявила сотрудникам, что меня ждет на допрос майор Синицын, и ушла с обеда.

Водитель высадил меня перед железнодорожным переездом в сотне метров от ворот Серафимовского кладбища. Возле самого переезда сгорбленная старушка в черном ситцевом платочке продавала темно-красные пионы.

— Дочка, купи цветков! — окликнула она меня. — Свежие, не сомневайся! Только утром срезала… дешево отдам!

Сама не знаю зачем, я купила у старушки два пиона и двинулась к воротам.

— Ей понравится! — проговорила цветочница мне в спину.

— Что? — Я удивленно обернулась. — Кому — ей?

— Бабушке твоей… Ты же к ней на могилку идешь…

Я отвернулась и ускорила шаги. Меня пронзил мучительный стыд. Когда последний раз я была на бабушкиной могиле? Два года назад? Три? Четыре года?

Я вспомнила покосившийся крест, бледную фотографию на эмали, буйно разросшиеся на могиле сорняки и дала себе слово сходить туда и навести порядок, как только закончатся все мои теперешние неприятности. Если, конечно, они когда-нибудь закончатся…

Войдя на кладбище, я огляделась по сторонам.

Справа от входа располагался строгий мемориал, посвященный погибшим в блокаду ленинградцам, слева — помпезные могилы «новых русских».

Где среди этих роскошных надгробий мне искать могилу Василия Самоцветова?

Навстречу мне по обсаженной липами дорожке шел кладбищенский рабочий с лопатой на плече.

— Гражданин! — окликнула я его. — Можно вас на минутку?

— Граждане в прокуратуре показания дают! — отозвался землекоп.

— Так что тогда — господин? — Я с сомнением покосилась на его спецовку и стоптанные сапоги.

— Господа — вон они, по могилкам отдыхают! — Он кивнул на ряды надгробий.

— Так неужели товарищ? — переспросила я с недоверием.

— Товарищи перед бабками речи произносят!

— Ну, так как же мне вас называть?

— А назови человеком — я не обижусь!

— Ну ладно, добрый человек, вы ведь здесь все знаете… как бы мне дяди своего могилу найти?

— Кладбище большое, народу на нем лежит немерено. Все здесь никто не знает, окромя одного Павла Петровича! — наставительно произнес землекоп.

— А кто это — Павел Петрович? — осведомилась я. — Директор, что ли?