Тамара Гайдамащук - Дом на окраине

Матильда даже стала о себе рассказывать, чего раньше никогда не делала. Матильда рассказала о себе, о своей семье, рассказала, что была педагогом музыки, преподавала в музыкальной школе и даже сама сочиняла музыку. Жалела, что в отделении нет инструмента, а то бы она с удовольствием играла бы. Стелле тоже не хотелось, чтобы она покидала клинику, не всегда такие интересные пациенты попадают к ним, но понимала, что родной дом – это – родной дом. Матильда радостно сообщила Стелле, что на следующий день её выписывают из клиники и весь вечер допоздна она хочет провести со Стеллой, если у неё будет время.

Стелла уже заканчивала вечерние процедуры, когда к ней на пост пришла взволнованная соседка Матильды по палате и, сбиваясь, просила быстро пройти в палату, Матильде стало плохо. Стелла, прибежав в палату, увидела Матильду, лежащей на кровати. Она была очень бледна, с трудом говорила, тяжело дышала, глаза были широко распахнуты, в них застыл страх, она опять что-то непонятное бормотала, но когда увидела Стеллу, улыбнулась ей и попросила подойти.

– Матильда, я сейчас сделаю вам укол и вам станет лучше.

– Стелла… не надо укола… попроси её уйти… – кивнула Матильда на соседку по палате. – …пусть она выйдет…

– Выйдите, пожалуйста. – Попросила пациентку Стелла. – Пожалуйста, это ненадолго.

– Хорошо. – Ответила та. – Я постою у двери. Можно?

– Да, но только в коридоре, не в палате. – Пациентка вышла и Матильда быстро заговорила.

– Стелла… слушай меня внимательно… не перебивай… я должна тебе сказать что-то важное… очень важное для тебя…

– Сте… лла… – Матильда говорила с придыханием, каждое слово давалось ей с трудом. – …слу… шай внима… тельно… я хочу… отблаго… дарить тебя… за твою… доброту… запомни… сто… тридцать… пять… цве… ток… там… там всё… твоё… цве… ток… назы… вается… – Матильда пыталась вымолвить название цветка, но язык не слушался её… она вдруг пристально взглянула на Стеллу, быстро на одном дыхании произнесла – только не забудь, что я сказала – и замолчала. Глаза стали стеклянными, неподвижными. Матильда – скончалась. Смерть её очень удивила Стеллу и была ей непонятна, ведь ничего в её состоянии не предвещало конца. Стелла позвала доктора, он также удивился кончине относительно бодрой пациентки, а потом философски заметил – устала она от жизни… интерес жить пропал… вот и отправилась на вечный покой. Вскрытие назовёт нам причину её внезапной, но по сути ожидаемой смерти. Разве это жизнь у наших пациентов… сестра, дайте мне её историю и я напишу эпикриз.

Тело Матильды забрали на экспертизу. Стелла всё думала о её словах, они казались ей бредом, но последнее отчётливо сказанное предложение заставляло её в этом усомниться. Стелле не терпелось с кем-нибудь обсудить услышанное от Матильды, но она боялась, боялась того, что могут засомневаться в её адекватности, а также боялась разглашения этих слов, а вдруг они – эти слова – что-то да значат, поэтому, она не стала никому говорить, а решила дождаться возвращения домой и всё поведать мужу.

Но дежурство её кончалось только утром. Стелле очень жаль было Матильду, она искренне привязалась к женщине и искренне оплакивала её кончину.

Отчёт патологоанатома был готов уже спустя часа два. Стелла прошла в ординаторскую узнать у доктора результат вскрытия. Согласно отчёту смерть наступила от обширного инфаркта миокарда. – Какой к чёрту инфаркт! Простите, доктор. Матильда ведь на сердце не жаловалась и её кардиограмма была в норме. – Стелла подробно расспрашивала доктора. – Она ни разу не пожаловалась на сердце за всё своё время пребывания в стационаре. Откуда тогда инфаркт, доктор?

– Да, я тоже не понимаю откуда. Одним словом… возраст… хотя, может, её что-то напугало?

– Да, что её, доктор могло напугать? – Произнесла Стелла и вдруг задумалась – в словах доктора прослеживалась истина – Матильда перед смертью действительно выглядела напуганной, но доктору Стелла об этом не сказала.

– Вы правы, возраст своё берёт, это точно, доктор. – Стелла постаралась уверенно говорить. – Я вам не нужна, доктор?

– Нет. Можете идти.

Утром, сдав пост, пришедшей на работу сестре, Стелла заторопилась домой. Ник постоянно находился дома, он был переводчиком и работал на дому.

К приходу жены он приготовил вкусный завтрак и продолжил заниматься своими переводами.

– Ник, что я тебе скажу… – Прямо с порога Стелла стала рассказать мужу о Матильде. – Она умерла, представляешь?

– Жаль старушку. – Ответил Ник, помогая Стелле раздеться.– Завтрак на столе, а у меня куча переводов.

– А твои переводы не могут подождать? Мне такое тебе надо рассказать…

– Ну, хорошо позавтракай и потом расскажешь мне о своей Матильде.

– А как ты понял, что о ней? – Удивилась Стелла.

– Вот, так и понял. О ком ты мне ещё сейчас рассказывать стала бы, тем более, что успела сообщить о её смерти. Всё, иди ешь, а я пока хоть один текст переведу.

Приняв душ, Стелла прошла на кухню, откуда регулярно раздавались радостные её возгласы по поводу завтрака. -Уууу, как вкусно… Ник, ты просто волшебник… такого вкусного омлета… я никогда ещё не ела… а твои гам… гамбургеры… просто объедение… – выкрикивала Стелла набитым ртом. Закончив завтракать, она прошла к мужу. – Дорогой, всё было очень вкусно. Спасибо тебе большое. – Стелла уселась на колени мужу – Хоть и очень хочется спать, даже не дремала за ночь ни минутки, но я должна тебе рассказать о Матильде. – И Стелла всё подробно рассказала. – Я сумела записать на телефон всё, что она мне говорила, вот, послушай. – Она включила телефон и вместе с мужем ещё раз прослушала слова Матильды. – -Сте… лла… слу… шай внима… тельно… я хочу… отблаго… дарить тебя… за твою… доброту… запомни… сто… тридцать… пять… цве… ток… там… там всё… твоё… цве… ток… назы… вается… – Ник, я лично ничего не понимаю, а ты?

– Дорогая, да тут и понимать нечего, бред умирающей женщины. Она же ясно сказала – хочет тебя поблагодарить, ты хорошо к ней относилась, вот она, чувствуя, что уходит, поблагодарила тебя.

– Нет, дорогой, он не поблагодарить хотела, а – отблагодарить. А это разные вещи.

– Да? Разве это не одно и тоже?

– Ник, мы должны в этом разобраться.

– Стелла, у меня много переводов, прости, но этой ерундой мне некогда заниматься.

– Ник, она сказала, что там всё моё. А вдруг там клад? А?

– Где клад?

– Ну, не знаю где. Может, сто тридцать пять – это номер чего -то?

– Стелла, не забивай себе и мне голову ерундой. Ты же хочешь спать, вот иди и ложись, а мне надо переводить.

– Ник, обещай мне, что, закончив свои переводы, мы с тобой ещё вернёмся к этому разговору.

Читать дальше