Юрий Ситников - Алиби для 10 «Б»

– Не знаю. Но Диана даже имя Грушевской запрещает произносить в её присутствии.

Алиса поежилась.

– А про Платову тебе что-нибудь известно? В сериале она будет играть мою настоящую мать.

– Могу у Дианы спросить, если хочешь. Но судя по тому, что о ней пишут в прессе, та ещё стерва. Да ладно тебе, Алис, не переживай раньше времени. Настраивайся на лучшее. В такой коллектив вливаешься – богема!

***

Диана вернулась из театра в двенадцатом часу. Пока она разгримировывалась и принимала ванну, Люська готовила на кухне легкий ужин и чай.

– Люсьена, есть я не буду, – сказала Диана, взяв из тарелки тонко нарезанный свежий огурец. – От чая не откажусь.

Разговор Люська начала издалека.

– Алисе дали роль в сериале.

– Да что ты?

– Успешно прошла пробы.

– Я её поздравляю.

– Конечно, с её слабеньким характером, загрызут нашу Алиску на съемочной площадке.

– Люсьена, не преувеличивай.

– Её мать играет Платова. Вы знакомы?

– Снимались вместе лет десять назад.

– А приемную мать играет Маргарита Грушевская, – Люська внимательно следила за реакцией Дианы.

Ни один мускул не дрогнул на лице актрисы. Пожалуй, только взгляд выдал сильное волнение.

– Диан, давно хочу тебя спросить, почему вы с Грушевской на ножах? В молодости вы ведь дружили.

– Да, дружили. На одном курсе учились, все свободное время вместе проводили, в одной компании. Но как позже выяснилось, это я с Риткой дружила! Сама Ритка в принципе не знает, что такое дружба. Она не умеет дружить. Хищница!

– А что все-таки произошло?

– Знаешь, как говорят: дружба дружбой, а табачок врозь. Сколько раз она меня подставляла. Роли прямо из-под носа уводила. Подруга, – Диана хмыкнула, и вопреки железному правилу, не есть сладкое после шести вечера, взяла из вазочки шоколадную конфету. – Бесконечно это не могло продолжаться, мое терпение лопнуло. Сейчас жалею, что больше тридцати лет считала эту бездарность подругой. Слышать о ней не хочу!

– Но ты осталась наплаву, а Грушевская уже лет десять нигде не появляется. По сути, этот сериал её второй шанс.

– Что заслужила, то и пожинает. И не шанс это, Люсьена. Она сильно сдала, располнела, постарела, не получится у неё второй взлет совершить.

– А когда вы виделись последний раз?

– Лет семь назад, столкнулись на студии. Она на пробы приезжала.

– Диан, ты только не сердись, но я должна сказать.

– О чем?

– Грушевская недавно в рекламе снялась.

– Вот как? И что же она рекламирует?

– Увлажняющий крем против морщин.

Диана громко расхохоталась.

– Ритка? Крем против морщин? Господи, да у неё на лице морщин, как на карте мира дорог.

– Ты ошибаешься. По ходу она подтяжку сделала. Выглядит очень хорошо.

На этот раз актерское мастерство Диану подвело. Лицо исказилось, губы сжались, Люська поняла, что сказанула лишнего.

– Конечно, выглядит она не так круто как ты…

– Люсьена! – прочеканила Диана. – Попрошу впредь имя этой… актрисы в моем доме не произносить.

– Хорошо.

– Я пошла спать.

– А чай?

– Расхотелось.

Оставшись одна, Люська скорчила гримасу.

– Вот вам и актерские делишки. Одна нервотрепка. Нам, писателям, в этом плане повезло больше.

Глава четвертая

В поисках виновных

Как только я зашел в школу, ко мне подбежала Нина Владимировна.

– Глеб, я думала, ты не придешь.

– А что такое? – я посмотрел на часы. – До звонка ещё пять минут.

– Алгебры у вас не будет, проведем классный час.

– Опять!

– Глеб, ты не хуже меня знаешь, что произошло.

– Все понятно, классный час проведет Штанген… Клара Степановна.

– Угадал, – Нина Владимировна легонько подтолкнула меня к лестнице. – Идем.

Когда мы зашли в класс, все наши были в сборе и ждали только меня (надо же какая честь), на лице Штангенциркуля появилась кривая улыбка. Все-таки как сильно улыбка меняет черты человека. Не улыбаясь, Штангенциркуль была похожа на обычную змею, если улыбнется – сразу становится ядовитой.

– Опаздываешь, Озеров.

– Урок ещё не начался.

Штангенциркуль встала и прошлась по классу.

– Я полагаю, никому не стоит объяснять причину нашей вынужденной встречи.

– Лучше уточнить, – хмыкнул Витька.

– Комаров, ещё слово и отправишься к директору.

– Я с радостью, Клара Степановна, не хочется на классном часе сидеть.

С задних рядов послышался смех.

– Не паясничай, сегодня тебе это не поможет. – Клара Степановна остановилась, усмехнулась и мотнула головой. – Подумать страшно, ученики залезли в стол учителя и украли деньги. И они довольны, сидят с ангельскими лицами, переглядываются, хихикают. Тебе очень смешно, Парамонова? Скажи всем, что тебя так веселит, вместе посмеемся.

– Давай, Светка, скажи нам.

– А чего я? – скривилась Светка. – Сижу, никого не трогаю.

– Ну, все, поиграли и хватит. Теперь серьезно. Случай вопиющий, отвратительный, низкий…

– Сколько синонимов. Записать бы.

– Комаров! – рявкнула завучиха.

Витька вздрогнул. Нина Владимировна подошла к его парте и тихо сказала:

– Витя, я тебя прошу, держи себя в руках.

– Они не умеют держать себя в руках. Распустились. И в этом мы с вами виноваты, мы, Нина Владимировна. Я неоднократно предупреждала, настаивала, во время перемены классы должны закрываться. Прозвенел звонок, открыли окна, вышли в коридор, закрыли дверь. Неужели трудно запомнить?

– Прозвенел, открыли, вышли, закрыли – запоминается легко, – сказал Стасон.

– Кравченко, закрой рот!

Нина Владимировна молчала. Штангенциркуль смотрела на неё снисходительно, как бы давая понять, что прощает серьезный проступок, но помнить о нем будет долго.

– Вы приготовили список тех, кто вчера присутствовал на третьем и четвертом уроках?

– Он на столе.

– Я думаю, поступим мы так, сегодня же обзвоните родителей, предупредите, что через два дня у нас состоится экстренное родительское собрание.

– Родителей зачем дергать? – спросил Стас.

– А как ты хотел? С вами ни о чем договориться невозможно, будем разговаривать с родителями.

– Вы с нами пока не разговаривали, – крикнул Витька. – Вы только обвиняете подозрениями.

– Витя.

– А разве не так, Нина Владимировна.

– Да, так, так, – закивала Маринка.

Я тоже не смог промолчать.

– Клара Степановна, никто из нас денег не брал, я вам ручаюсь.

– За всех ручаешься?

– За всех.

– Благородно, Озеров. Очень благородно. Только это дешевое благородство. Кто тебя уполномочил говорить за всех?

– Глеб прав, наши ребята не могли стянуть деньги.

– Хорошо, тогда может ваши ребята скажут, кто их стянул?

– Мы не знаем.

– Неужели?

– Да, не знаем.

Штангенциркуль засмеялась.

– Слышали, Нина Владимировна, как вам это нравится?