Сергей Федоранич - Вирус

Наташа проснулась среди ночи. Шторы плотно задернуты. Нашарила на тумбочке телефон: на часах 02:35. Нестерпимо болит голова. Наташа запила таблетку цитрамона, полежала несколько минут, не двигаясь, но боль даже не притупилась.

Черт возьми, это точно мигрень от похмелья, решила она и тяжело вздохнула, потому что единственное средство избавиться от ее мигрени – приложить холодное. Может быть, это и не медицинский способ, но ей помогало. В холодильнике не оказалось ничего – Костик выдул всю воду и даже съел все яблоки, включенные в стоимость номера. Придется выходить в коридор, там стоит кулер, а возле него ведерко со льдом, она утром видела.

Но льда там не было, на донышке только небольшая лужица.

«Может быть, на другом этаже лед есть?» – подумала Наташа и толкнула дверь на лестницу. Хорошо, что не пришлось переться в другой конец коридора – их номер был возле лестницы, а рядом – кулер.

Но дверь во что-то уперлась.

Она толкнула сильнее и услышала чей-то возбужденный шепот. Голова вот-вот треснет, ни о чем, кроме как поскорей найти лед, Наташа думать не могла, поэтому протиснулась в узкую щель и стала подниматься. На площадке обнаружились мужики с огромным чемоданом, он-то и мешал открыть дверь. Судя по всему, они тащили его вниз.

«Надо же, придурки, – подумала она, – столько этажей вниз. Наверное, лифт сломался, а вылет посреди ночи».

Она благополучно раздобыла лед, приложила к вискам два кусочка и блаженно зажмурилась. Боль начала утихать почти сразу. Она спустилась к себе в номер, насыпала лед на полотенце и положила компресс на лоб. Так она, может быть, и до утра доживет.

Наташа еле-еле утром подняла голову.

Она бы поспала еще пару часов, если бы не верещащий Костик. Он бегал по номеру как оголтелый. Наташа скривилась – головная боль вернулась с новой силой.

«Если сейчас меня убьют, убийца попадет в рай, – подумала она. – Зачем же я вчера пила все подряд? Ведь знаю же, что если и пить, то что-то одно, а то будет бо-бо».

Телефон безжалостно показывал половину восьмого утра.

– Костик, солнышко, ты не хочешь еще немножко поспать? – спросила Наташа и тут же захлопнула рот: ее резко затошнило.

Костик в ответ запрыгнул к матери на кровать и стал раскачивать ее. Наташа поняла, что ребенку плевать на ее страдания, и правильно – ведь это она напилась вчера, да еще чуть-чуть – и отдалась бы незнакомому американцу… Да уж, идеальная мать, порядочная женщина, что тут скажешь.

Она отправила Костика чистить зубы, а сама собрала валяющиеся на полу вещи. Взяла в руки полотенце, которым она спасалась ночью, и вспомнила, как видела двух типов, спускающих по лестнице огромный чемодан. Ночное происшествие показалось странным, но вчера она была так пьяна, что ей могло причудиться что угодно. Все, что угодно. В ванной она попыталась прийти в чувство, сначала познакомившись поближе с унитазом, а потом посредством ледяного душа. Полегчало.

На завтраке она лично проверила, чтобы Костик не набрал сладостей больше, чем сможет съесть. Чревоугодие у него от отца – видит сладости и загребает тоннами. И ведь запихивает в себя даже против чувства сытости. Она отполовинила то, что навыбирал себе сын, положила в его тарелку сосиску и омлет, пару листочков зелени и разрешила взять огромный стакан пепси. Для Костика все это – великое событие, и, так уж и быть, она позволит сыну выпить сироп.

Себе Наташа взяла салатик без мяса, с перепелиным яйцом, козьим сыром и рукколой, но, хотя пока она ходила от стола к столу, выбирая еду, аппетит у нее был, – стоило сесть за стол, как все разом исчезло. С сожалением отодвинула еду и сходила за кофе.

Судя по всему, остальные тоже чувствовали себя не очень.

Наташа тоже была не святее папы римского, но таких откровенных пьянок с неожиданным финалом у нее не случалось. Хотя кто знает, чем бы закончился вчерашний вечер, не будь с ней Костика? Очень даже возможно, что утреннюю головную боль пришлось бы разделить с тем американским журналистом… Кстати, а где он?

Она пошарила взглядом по залу – вот он, красавец с пропитой мордой. Ну уж, чудны дела твои, водочка!.. Красавец! Да ведь он же просто выпивоха с пузом, неопрятный и совсем не в ее вкусе. Наташе нравились мужчины нордического типа, хорошо сложенные блондины, с большими светлыми глазами, а этот замухрыш – не первой свежести. Лет ему (по состоянию внешнего вида наутро) где-то сорок – сорок пять, а лишнего веса, наверное, килограммов двадцать.

А вот и министр…

Еще одно подтверждение тому, что пить министры не должны. А если кто-то сделает фото? Наверное, ему еще хуже, чем Наташе. Хотя ее после второй чашки кофе все же отпускало. Она даже подумывала сходить с Костиком в торговый центр и прикупить одежды, освободив сына от свидания с гидом-воспитательницей на сегодняшний день.

А министру явно было хреново. Лицо серое, вокруг глаз черные тени, движения резкие, нервные. Наверняка чувствует себя не в своей тарелке – и жрать хочется, и стыдно в таком виде показываться… Ну поручил бы своему ассистенту Мише притащить еды в номер, зачем же так мучиться?

И Миша какой-то странный. Пришибленный. Как обычно, он выбрал столик неподалеку от министра, но не тот столик, где расположилась охрана – двое парней в костюмах, – и даже не возле советника министра, а отдельно, но близко. Наташа министерского ассистента недолюбливала, потому что у парня было однозначное мнение на ее счет, и он не стеснялся его выражать. В Москве ей приходилось постоянно писать Диме, чтобы Миша прислал ей те или иные обещанные документы. Миша, видите ли, был недоволен тесной связью Наташи и шефа, всем видом это демонстрировал и как мог старался сделать так, чтобы эта связь давала сбои. Но Наташе было плевать – она и не с таким контингентом работала и вполне продуктивно.

Костик, радостный, унесся к столам, где услужливые официанты разрезали для детей любые фрукты, которые им захочется.

Наташа решила выпить еще кофе, а заодно поздороваться с министром.

– Это утро добрым не назовешь, да, Дмитрий Иванович? – сказала она приветливо.

– Привет, Наташа, – ответил министр. – Это точно. Перебрал вчера.

– Ну что ты не попросил Мишу принести еду в номер? – спросила она тише. – На крайний, позвонил бы мне…

– Надо как-то раскачаться, – ответил Шелехов и вымученно улыбнулся.

Наташа решила его больше не напрягать своим присутствием и отошла. Но, едва сев за стол, сразу написала Диме: « Что-то случилось? »

Ответ: « Уже и не помню, что было. Наверное, просто похмелье » она получила только в Москве, спустя три дня. Это на Диму было совсем не похоже: он всегда быстро отвечал. Что могло его так сильно увлечь, что он аж до Москвы не просматривал сообщения в телефоне?