Валерий Пикулев - История и тайны Северной столицы. Загадки земли сестрорецкой

Ему, Абрахаму Крониорту, – 69-летнему генерал-майору армии Шведского королевства – этим утром предстояло выступить со своим отрядом в сторону Санкт-Петербургской крепости.

Самим Карлом, королём шведским – лично! – отдан генералу приказ, невыполнение которого грозило (и это Крониорту было ясно, как день!) неминуемой отставкой. Приказ был категоричен: выбить, наконец, этих наглых московитов, этого долговязого Питера с территории Королевства, разрушить только что возведённую ими крепость в устье Невы и обеспечить надлежащую охрану исконных шведских земель.

Для осуществления этого замысла под командование генерала поступал уже сформированный отряд в 4000 человек при 13-и орудиях. Цель экспедиции была доведена до всех чинов, включая нижние, и ясна и понятна каждому: дерзким, стремительным ударом смести ненавистных московитов! Поселение же и крепость, за неимением достаточных сил для их удержания, подвергнуть полному уничтожению. И то правда! – Настала же, наконец, пора урезонить этого Питера; мало Нарвы ему показалось, так здесь добавим, – выкинем нахалов с наших исконных земель! Ну а полковая казна весом в двести фунтов – более чем 1600 золотых гульденов и крон, обещанных в награду победителям, – весьма способствовала замыслу.

Отряд вышел, не таясь, можно даже сказать, беспечно. Да и чего, собственно, опасаться: неширокая дорога вдоль береговой линии, с одной стороны залив с топкими берегами, а с другой – одни озёра да болота. Московиты сюда не забираются, и носа не кажут. Если и ждать их, то много южнее, за рекой Сестрой…

Растянувшись на добрые три версты, колонна ползла по неширокой приморской дороге, повторяя её изгибы, подобно огромной синей змее. Уже довольно яркое солнце, наступающий зной летнего дня, колдобины, частенько попадавшиеся на пути… – всё это не слишком-то способствовало скорости её продвижения. Громыхали на выбоинах орудия, подпрыгивали на кочках, словно лягушки, зарядные фуры… среди которых был и тот, окованный железом сундук с полковой казной.

Всё бы ничего, да только… вот только полковая казна… – обитый железом деревянный ящик, содержимое которого составляли более чем 1600 золотых гульденов и крон (добрых двести фунтов весом!), – вот только эта гора золотых для награждения победителей вызывала головную боль генерала.

Несколько раз приходилось останавливаться: то поваленное ураганом дерево, то ложная тревога, вызванная каким-то шорохом в болотистом лесу, деревья которого подступали к самой дороге… – однако, 7 июля, вечером, отряд без особых приключений добрался до излучины реки Сестры. Здесь река, выгибаясь длинной петлёй к югу, снова затем поворачивала на север, чтобы вскоре сбросить свои воды в Финский залив. К тому же, в этих местах был мост, по которому и наметили переправу.

Генерал обстоятельно и неторопливо осмотрел занятый плацдарм. Вдоль прибрежной полосы реки тянулась гряда сплошных камней, – слизкие вершины валунов, через которые перекатывались пенистые волны Сестры, создавали серьёзное препятствие для переправы. Да, пересечь реку можно было только по мосту.

С более возвышенной, северной, стороны берег угрюм и неприветлив. Вековые деревья с подмытыми и обнажёнными корнями кое-где склонились над водой так низко, что, казалось, им и осталось-то всего лишь выбрать удобный момент для падения. Краснотальник в перемешку с чахлой ольхой и молодым березняком застилал весь нижний ярус леса, образуя почти непроходимые заросли.

Лесистая в низменной, болотистой восточной части, местность чуть возвышалась к западу, где леса почти не было. Несколько хижин финских земледельцев да тpи-четыpе узенькие полоски пахоты, ютившиеся на этой стороне её, возвещали о том, что сии неприветливые места, близ Систербэка, были давно обжиты и не чужды сохи землепашца. Однако, рухнувшие в реку замшелые стволы деревьев и создавали поначалу гнетущее ощущение запустелости и даже какой-то дикости.

Наступила ночь; переправу решили начать ранним утром.

И вот, наконец, порозовевшее небо возвестило близость рассвета. Над речной долиной по-прежнему висела гнетущая тишина. Опытный солдат и политик (и второй более, чем первый), Крониорт, после тяжёлого pаздумья, отдал команду начать переправу по мосту. Первыми на южный берег Сестры ступили королевские егеря в синих мундирах и тут же, рассыпавшись, залегли в кустах, заняв полукруговую оборону. Затем настала очередь гренадеров и кавалерийского корпуса, Полевой артиллерии, оставшейся на более возвышенном северном берегу до конечного момента, надлежало прикрывать переправу. Последним ждали подход генерала со своим окpужением и личной охраной, размещавшимися в целях безопасности немного западнее.

Нет, не знали солдаты его королевского величества, что многим из них уж никогда не придётся воротиться в родной дом: одним суждено будет сгинуть здесь, в этой речной долине, другим же… – Но это будет потом. А сейчас…

Артиллеристы выкатили ближе к мосту одно за другим все орудия и, как и подобает, заняли второй эшелон обороны, после егерей. Шведы, уже не таясь, начали потихоньку разбредаться в ожидании переправы, разминая лошадей, как вдруг…

А тем временем Пётр, упреждённый лазутчиками, в ночь на 8 июля – сам, лично! – уже подводил свои шесть полков: Преображенский, Семёновский гвардейские пехотные (под водительством генерал-майора Чамберса) и четыре драгунских (Баур, Рéнне, Кропотов, Малина) к той же самой излучине реки, но с юга.

И утром они встретились, шведы и русские… – «синие» и «зелёные»! Не дожидаясь отставшей пехоты, русские драгуны понеслись прямо к мосту, сминая засевших в кустах егерей! Ничто не могло остановить натиск лихих всадников, – ни свист ядер, ни визг картечи! – и только ржание осатаневших коней вливалось в грозный рёв боя!

Расстроенные, было, ряды егерей и артиллеристов мало-помалу овладели ситуацией, – сказалась многолетняя боевая выучка: Нарва, Ревель… – и ответные залпы шведов, вначале одиночные и хаотичные, стали более организованны и метки.

Трое канониров, составлявших расчёт одного из орудий, уже установили свою трёхфунтовую пушку, и седоусый бомбардир, неистово стуча кресалом по кремню, вновь начал разжигать затухший фитиль. Ветер относил искры в сторону, и солдаты, отойдя за толстый ствол старого дерева, попытались прикрыть своего товарища плащами. И, честное слово! – вовремя они отошли! – «У-р-раа!» – и всю батарею накрыло волной драгунской атаки!

О переправе на южный берег реки уже с самого начала не было и речи, а теперь и северная сторона, с прорывом на неё русских драгун, стала смертельно опасной. И неудивительно, что в этой суматохе никто даже и не вспомнил о сундуке с золотом, предназначенным для награды победителей. Да! – О золоте, конечно же, никому не пришло в голову позаботиться: заботились о собственных головах!