Инна Бачинская - Ритуал святого Валентина

– Думаете, серия? – спросил майор, и в голосе прозвучали неуверенные нотки, что было совершенно на него не похоже.

– Сексуальный маньяк! – воскликнул Добродеев. – Или секта.

– Он их не тронул, – угрюмо сказал Мельник. – Секса не было.

– Тем более, – сказал Монах. – Значит, ритуал в чистом виде. Я реалист, господа, поэтому все мое естество восстает против знака и обрезанных волос. С удовольствием начистил бы этому позеру морду. Не знаю! Не могу придумать мотив, мало информации. Надо копать. Допускаю, что это может оказаться дымовой завесой.

– Дымовой завесой? – с недоумением повторил Добродеев. – В каком смысле?

– Лео, этот сюжет обкатывался в добром десятке криминальных романов – надо убить одного или одну, а убивают пятерых. Одна жертва «подлинная», другие, не имеющие ни малейшего отношения к убийце, – дымовая завеса. И следствие в тупике.

– Почему треугольник? – спросил после паузы Мельник.

– Согласно Платону, символ триединой природы Вселенной – небо, земля, человек или человек как тело, душа и дух. Божественное равновесие. Гармония замысла и исполнения… Всего не перечислишь. Каждая религия трактовала его по-своему. Христиане в том числе. Почему? Я же говорю, позер. Мог выбрать любой другой.

Они помолчали.

– Все? – Взгляд у майора был тяжелым.

– Хочу спросить… – начал Добродеев. – Маргарита исчезла четырнадцатого, нашли семнадцатого. Где она была все это время? Не думаю, что на пляже, ее бы заметили…

– Ее продержали где-то двое суток перед тем, как отвезти в рощу.

– Где-то? А как ее убили? – спросил Монах.

– Ей нанесли удар по затылку, около трех дней назад, то есть вечером четырнадцатого, скорее всего. После чего убийца остриг волосы и нарисовал знак. Держал где-то около двух суток, ночью семнадцатого отвез на пляж. В девять утра ее нашли бегуны, там хорошая дорожка…

– То есть убили ее почти сразу после исчезновения. А зачем он держал ее где-то… почему не избавился от трупа сразу? – спросил Добродеев.

Ему никто не ответил.

– Все? – Майор посмотрел на Монаха и перевел взгляд на журналиста.

– Все… вроде.

Мельник поднялся.

– Ты, майор, не забудь посмотреть записи с видеокамеры в «Английском клубе», куда-то же она делась… Маргарита Бражник, – подсказал Монах. – А когда вызовешь Бражника на опознание, покажи ему на всякий случай Янину Сокор.

Майор Мельник только глазами сверкнул и не прощаясь пошел к выходу.

– Он был готов нас убить, – хихикнул Добродеев. – Особенно за рекомендации, он же не дурак, а ты прямо как с придурком. Даже не попрощался.

– Вырвалось. Дурацкая привычка расставлять все по полочкам. Ты заметил: он не сказал, чтобы мы не совались и не путались?

– Заметил. Расстроился человек. Почему ты назвал убийцу позером?

– Двадцать первый век… – неопределенно произнес Монах и замолчал. Разочарованный Добродеев понял, что больше тот ничего не скажет, но ошибся. Монах почесал бороду и продолжил: – Прочитал тут пару дней назад в Интернете… Один шутник в Малайзии раскрасил собаку под тигра и выпустил на улицу. Народ до смерти перепугался, кинулся врассыпную. Чисто тигр! Правда, если присмотреться, видно, что все-таки собака.

– И что? – спросил Добродеев после паузы.

– Ничего, просто вспомнилось. Что пьем? Коньячок? Ставит проигравший. А кто у нас проиграл?

– Да помню я! – Добродеев махнул рукой, и бармен, он же хозяин заведения Митрич, устремился к ним со своей дребезжащей тележкой, нагруженной бокалами с пивом и тарелками с бутербродами.

– Ну что? – выдохнул тот, подъехав. – Нашли убийцу? Майор даже пива не захотел, расстроился. Значит, дело швах. Не нашли! – Он принялся разгружать тележку.

– Пока не нашли, Митрич. Ищут, работают. Кстати, нам сегодня коньячок, Лео угощает.

– Дата?

– Просто так, – сказал Добродеев. – Весна…

– А это правда, что было еще одно убийство? Весь город просто жужжит! Два убийства за три дня, две женщины…

– Правда, Митрич.

– Говорят, секта. – Тот понизил голос: – Сатанисты! На жертвах нашли какие-то знаки, и волосы обрезаны. Подруга мамочки Мария Августовна, умнейшая женщина, говорит: их приносят в жертву! Выбирают похожих друг на дружку и убивают. Культ сатаны, как в Америке или в Европе. И самое главное, поймать их практически невозможно. Подпольная цепь, полная конспирация, каждый член знает только двух других… или даже одного, чтобы в случае пыток никого не выдать.

– В случае пыток? – удивился Добродеев.

Митрич покивал:

– У них жесткий статут и обет молчания, чтобы не было утечки. Обнаружить их практически невозможно, нужны нетрадиционные методы.

– Осиновый кол? – предположил Монах.

– В том числе! Или серебряная пуля, как на Дракулу. Вся надежда только на вас, ребята. Майор тоже понимает, вон какой мрачный.

– Ты, Митрич, держи нас в курсе, кто что говорит, всякие подозрительные телодвижения, как говорится. Слухами земля полнится, – сказал Монах.

– А как же! Буду. Вы кушайте, ребята, еда помогает от стресса. Если надо что, только скажите. А я сейчас вам коньячок! – Он убежал.

– Что будем делать, Христофорыч? – спросил Добродеев, нацеливаясь на бутерброд покрупнее.

– Дел непочатый край. Первое – видеозапись из ресторана. Это на тебе, Лео. И возьми фотки у Ивана Денисенко, хочу рассмотреть Маргариту поближе. Сделаешь?

– Иван не даст, – сказал Добродеев. – Жмот страшный.

Монах ухмыльнулся:

– Скажи, для меня. А мы за это будем держать его в курсе. Я сегодня же вечером заскочу к Жорику, поспрошаю Анжелику – интересно, что говорят ее подружки.

– Да что они могут говорить! Одни бабские сплетни.

– Согласен, но рациональное зерно или идею, если повезет, можно выловить. Отталкиваясь от обратного. Это на сегодня. А завтра… – Он замолчал, раздумывая. – Завтра я бы смотался в Березовое… Сколько туда?

– Примерно сто семьдесят кэмэ. Думаешь, стоит?

– Стоит, Лео, еще как стоит! Подружки наверняка знают, к кому она поехала. Ментам могли не сказать, мне могут не сказать, а тебе, золотому перу журналистики, споют как по нотам. Ты наше стратегическое оружие, Лео. Скажешь, что собираешься дать материалец, они и потекут. Добавишь автограф и пару комплиментов… да ты и сам знаешь. Думаю, за пару часов управимся… Как? Поговорим, и сразу обратно.

– Да ладно тебе! – Польщенный Добродеев сделал вид, что смутился. – Если ты так думаешь… В принципе, я не против. А потом?

– Потом будем думать. Кстати, Лео, надо бы тебе проскочить на рысях в «Английский клуб», пока майор не изъял запись, – сказал вдруг Монах. – Он удавится, а не даст. Надо бы успеть раньше.