Юрий Ситников - Охота на невидимок

– Вот что значит, людям некуда девать деньги, – чётко произнес он, своим занудным голосом. – Нет, я бы ещё мог понять обычную гостиницу в черте города, но «Камелот». Извините, это ни в какие ворота не лезет.

– Чем вам не понравился «Камелот»? – спросила Люська.

– Не в том дело, Люда, здесь надо зрить в корень. Понимаешь, это великолепие, – Илья Васильевич очертил в воздухе полукруг, – должно приносить хозяевам доход. Предположу, что доход неплохой. А сейчас половина номеров пустует, и всё по прихоти нашего Всеволода Всеволодовича. Арендовал на три дня «Камелот». Страшно представить, сколько моих зарплат он отдал за аренду.

– Вообще чужие деньги считать нельзя. – Люська не хотела его обидеть, но Илья Васильевич, неверно истолковав её слова, обиделся.

– Думаешь, я старый завистник и мне не дают покоя его миллионы? Нет, Люда, я не завидую Всеволоду. Я тридцать четыре года работаю в конторе, люблю свою работу, и как банально не прозвучит, жизнь готов за неё отдать. У меня же ничего больше нет. Живность? Так я их вижу в лучшем случае час-полтора в сутки. Друзья? Не обзавёлся. Родственники? Сами понимаете, общение с родственниками не моя тематика. Есть только работа. И есть деньги, которые я там получаю. Деньги, – повторил Илья Васильевич, повернувшись лицом к гостинице. – Живу на них скромно, почти бедно. А тут вдруг гостиница в горах – своеобразный шик. Мелочь, конечно, для Всеволода, пыль, но другим такие щедроты не по карману.

Развернувшись, Илья Васильевич не спеша пошёл в сторону высокой ели, ссутулился, руки сунул в карманы пальто.

– Он и в прошлом году с кислым лицом сидел. Улыбнулся бы хоть для разнообразия.

– Его уже не переделать. Пошли, – я сделал несколько шагов и взгляд сам собой метнулся на одно из окон на втором этаже.

Всё произошло довольно быстро, буквально за секунду, но, тем не менее, я хорошо успел разглядеть в окне женское лицо. Придерживая рукой занавеску, женщина смотрела на меня, а когда взгляды встретились, молнией отпрянула от окна. Сейчас там слегка покачивалась занавеска.

– В каком номере остановилась тётя Шура? – спросил я у Люськи.

– У-у… На третьем этаже…

– Не-е, тогда не подходит. Слушай, то окно не Ёлкино?

– Которое?

Я уже хотел вытянуть руку и указать на оконце, как внутри что-то оборвалось и тело бросило в жар.

– Глеб, ты чего? О каком окне ты говорил, Глеб!

– Не может быть, – шептал я.

– Ты меня пугаешь.

– Это мой номер, Люська, – крикнул я, сорвавшись с места. – Мой номер!

– Подожди. Глеб, да остановись, что случилось?

В холле я чуть не налетел на Феликса. Он опять собирался выйти на улицу, и когда я дёрнул на себя дверь, состроил такую гримасу, как будто я пытался его убить. На лестнице я встретил отца.

– Глеб, ты мне нужен.

– Не сейчас, пап.

– Глеб, постой, – кричала из холла Люська.

Пани Вержвецкая вышла из своего номера; моё шумное появление заставило её насторожиться и спешно прижаться спиной к стене.

– Что за бестактность и неорганизованность!

Наплевав на её ворчание, я рывком распахнул дверь, уставившись на занавеску. Всё верно, минуту назад именно от этого окна отстранилась женщина в белом. Не уверен, что она полностью облачена в белые одежды, но на голове у неё точно была белая косынка или платок. Но что ей здесь понадобилось, с какой целью зашла ко мне, таращилась в окно, а потом позорно бежала? Стоп! И кто это мог быть? Я начал судорожно перебирать в голове всевозможные варианты. Ёлка, Ксения, горничная Ада, горничная Яна…

– Глеб, – Люська вбежала в номер и привалилась к распахнутой двери. – У тебя с головой всё в порядке?

Я рассказал про незнакомку у окна. Люська закрыла дверь и подскочила к окну.

– Перепутать не мог?

Вместо ответа я зло бросил:

– Смотри на улицу, я сейчас.

Проверить стоило, во избежание всяческих сомнений и кривотолков. Я вышел на улицу, спустился по ступеням, задрал голову и махнул сестре рукой. Люська тоже махнула.

– Ты меня видела? – спросил я, вернувшись в номер. – И я тебя видел. А перед этим видел тётку. И только не надо мне говорить про глюки или разыгравшееся воображение.

– Проверь, вещи на месте.

– Что? – я удивлённо посмотрел на сестру.

– Вещи, говорю, проверь.

– В «Камелоте» не так много женщин, и почти все приходятся роднёй, – я открыл шкаф.

– Дальней роднёй, – задумчиво ответила Люська, рассматривая широкий подоконник.

– Вещи на месте.

– Есть ещё персонал: управляющая, горничные.

– Юлия Анатольевна исключается. Та женщина… Она была молодая, лицо худое. Вроде бы. Я не успел разглядеть.

– Будет тебе урок на будущее, уходя, закрывай номер. Помнишь, Алиска рассказывала, как в Турции горничная у них из номера часы и телефон стибрила?

– Помню, но здесь совсем другое.

– То есть ты уверен, что в твой номер женщина проникла не с целью поживиться чем-нибудь ценным?

– Самый ценный у меня телефон, и он в кармане. А мои шмотки её вряд ли могли заинтересовать.

– Не скажи, Глеб, не скажи, – Люська села на корточки, заглянула под кровать, потом проверила шкаф и поочерёдно открыла дверки двух прикроватных тумбочек.

Я снял шапку, бросил её в кресло и увидел у круглой ножки чёрную зажигалку.

– Глеб, я могу ошибаться, но, по-моему, мы вляпались в неприятную историю. И ещё, – Люська опасливо осмотрела номер и тихо спросила: – Тебе не кажется, что время идёт слишком медленно? Неправдоподобно медленно.

Глава пятая

Праздничный салют

Ужин в честь юбиляра начался с торжественного прохода гостей в столовую, где в самом центре стоял красиво сервированный стол. В глаза бросалось изобилие блюд.

Облаченный в смокинг Всеволод Всеволодович, подтянутый и бодрый, он словно скинул пару десятков лет, сидел во главе. По левую руку от старика устроился Иван, справа села пани Вержвецкая. Мы с Люськой заняли свои места одни из последних.

По большому счёту праздничный ужин прошел зачётно. Драйва, конечно, не хватало, но учитывая, что большинство присутствующих далеко не подростки, ждать от них каких-нибудь безумств и крутой веселухи было бы глупо.

Всеволод Всеволодович пребывал в ударе: много шутил, смеялся, травил анекдоты и требовал, чтобы все участвовали в разговоре.

– Феликс, – обратился он к притихшему парню. – Ты ничего не ешь, молчишь, всё в порядке?

– Д-да, – рассеяно ответил Феликс, одарив Деда беспомощной улыбкой. – Предлагаю выпить за ваше здоровье.

– Хи-хи-хи, – рассмеялась тётя Шура. – Какой своеобразный тост. Вы только вдумайтесь, друзья мои, иногда мы выдаем такие ляпсусы. Феликс сказал «Выпьем за здоровье». Хи-хи… А я поставлю вопрос иначе, совместимы ли эти вещи: спиртное и здоровье?