Александр Куревин - Роман со змеей

– И мальчики, – добавил Толик. Мне же вспомнилось, как Натаха не так давно предсказывала подобный исход. Сбылось пророчество? Подошли хмурые Гоша и Женька-Джо.

– Давно у нас никто не горел, – сообщил Гоша, как будто для меня специально.

– Молдаванки всегда в избе курили, – заметил Джо. Я хотел было обратить внимание, что почему-то дотла сгорели двор и веранда, хотя погода безветренная, но промолчал.

Мент Митя был здесь. В кожаной куртке, рыжие волосы аккуратно подстрижены, серьезная мина «надета» поверх хитрой физиономии. Типа власть.

У всех на устах было теперь поведение «молдавашек», которое довело их до беды. Дамы эти являлись для меня героинями почти виртуальными, я видел их пару раз за все время, и лиц не помнил даже. Больше думалось про Савроську. Вроде бы все понятно, пил в последнее время, зависал у «ягодок». Я и сам видел его таким не далее, как позавчера. Вот только вслед за сомнительной гибелью Спонсора уходит из жизни единственный свидетель несчастного случая, это как? Свидетель, а, может быть… исполнитель? Самое паршивое, что вопросы, возникающие в моей голове, не предполагали поспешности обсуждения их с братвой. Или мне кажется, или дело тут не чисто!.. Кому выгодна была гибель Спонсора? Флоре – раз. Братве – два. В какой-то мере оставшимся акционерам-селянам, но их много, а доля каждого мизерна.

То, что мне теперь надо было настороженно относиться к Гоше и компании, наполнило душу гадливым чувством. Ладно, решил я. Чего я бегу впереди паровоза? Есть компетентные органы, пусть они выясняют.

Мой ближайший помощник по работе Сергей Никитин сразу взял трубку.

– Здорово, Серега! Как работается? Управляешься?

– Все нормально. В Иркутск оба контейнера ушли. Карбид приехал. На складе бригадир грузчиков запил, козел!

– А Валерик?

– Валерик тоже… не вышел еще. Я думал, он к тебе уехал?

Я промолчал. Позвонить бы, обматерить друга, да совесть не позволяет. Сам таким бывал.

– А отдыхается как? – спросил, в свою очередь, Никитин.

– На букву «х». Не подумай, что хорошо. Слушай, Серега, я чего звоню. Нам тут такой «калым» подсовывают! Я отбрыкивался, как мог, но не вышло…

Разговоры о деле подтолкнули меня сходить к заводу, осмотреть «свое» хозяйство. Однако, увидев охрану, я понял, что без Флоры меня на территорию никто не пустит, а вызывать хозяйку было лень. И вообще, там главный инженер сейчас – действительно главный. Да еще Хустов, растратчик и пьяница. Вот ленточку перережут, тогда главным стану я. Приступлю к эксплуатации предприятия и трудового народа. У Флоры – дурочки появится наемный директор, Андрюха – дурачок.

Я вернулся к своему дому. Занятие нашлось само собой. Перед крыльцом у нас стоял деревянный ларь, когда-то брошенный в самом начале пути от сеней до свалки. Ему нашлось два применения. Во-первых, на нем медитировал Валерик, жмурясь на солнце, с дымящейся сигаретой в одной руке и чашкой кофе в другой. Во-вторых, этот ларь стал резервуаром для порожней стеклотары. В него собираются бутылки из под водки, пива, и, крайне редко, в виде причуды, – из-под лимонада. Когда контейнер переполняется, тот из нас, в ком проснулось буйство, откладывает часть бутылок из ларя в пакет и уносит на змеиную кучу. Собственно, это я и решил теперь сделать.

В стороне от основных куч мне вдруг бросилась в глаза… нет, на этот раз не козюлька, а пустая полторашка из-под пива. Наша. Вне всяких сомнений. У нее этикетка была оборвана наполовину ровным треугольником. Я еще подколол Валерика тогда, спросив, что у него было по геометрии?.. Только дело в том, что бутылки этой здесь быть не должно. Ей полагалось стоять первой в ряду у нас в сенях. Сразу возле двери. Там, где я ее поставил, когда проводил первую уборку в этот приезд. Но, она здесь, лежит на траве!

Я поднял пластмассовый сосуд, свинтил пробку, понюхал. «Фу-у-у!» – в нос ударил запах вовсе не пива, а солярки! Или я не водитель дизельного внедорожника.

Я оглянулся по сторонам, словно что – то украл, не видит ли кто?

Ай-ай-ай, ребята! Не аккуратно. Подобное надо прятать в подобном, или просто прятать лучше! Камушек – среди камней на берегу, в крайнем случае – за пазухой. Иголку – в стоге сена. Черную кошку – в темной комнате, а пивную бутылку – в куче, среди таких же. Там бы я ее точно не заметил. А то – в стороне, на виду! Я сунул находку в освобожденный пакет, еще раз проверил в сенях: точно. Первой бутылки не хватало. Да я и так не сомневался, что это она, как только увидел этикетку.

Значит, все-таки поджог?.. Так вот зачем залезли в мой дом, – за соляркой. Значит, братва? Кто же из них решил поиграть в Герострата? Или все вместе?.. Правда, если посмотреть шире, вся деревня знала, что и у меня, и у Валерика – машины, значит, кто угодно мог предположить наличие запасного топлива в избе. Но, это – предположить. А точно знали, видели своими глазами, как я отливал солярку, Женька, Гоша, Рома, и Хустов. Да, еще «моя» Татьяна. Но, подозревать ее, это… это… Я даже слова не подобрал!

Я уселся прямо на ступеньку в сенях, как стоял, и принялся морщить ум. Если следовать логике, Роме и Гоше моя солярка за ненадобностью. У каждого – своя машина. То есть, имеется бензин. Значит, и сговор отпадает. Тогда для общего дела бензин выделили бы те же Рома, или Гоша. У Женьки есть «мацикл», но он давно на приколе. Скорее всего, бензина нет. Хустов всегда передвигается на своих двоих, порой – на четвереньках. Стало быть, Женька или Хустов? Да еще Татьяна… Тьфу! Идиот! Я даже разозлился на себя и пошел запить горькие мысли сладким чаем.

«Соображалка» пошла работать дальше и наткнулась на препятствие. Нашлась одна нестыковочка. Пропажа солярки не объясняла подмену ужа. Канистра с соляркой находится в сенях. Батарея бутылок – здесь же, рядом. А банка с пресмыкающимся – в комнате, на буфете. Если залезли за соляркой, то для чего ходить по комнате, сшибая локтями (носами, ушами…) банки с буфета? Искали фонарик? Не логично. Человек, который лезет в чужой дом ночью, скорее всего – ночью, заранее запасется собственным фонарем. Хозяйский еще искать надо!

И все же это – второй вопрос. В том, что солярку позаимствовали у меня, сомнений не было.

Я запер дом и отправился теми же ногами опять к Марии Васильевне, притворился валенком и спросил, не брал ли кто у нее ключи от нашего дома? Она тут же поглядела туда же, куда и я, и сказала:

– Висят.

Это я и без нее знал! Я же спрашивал: «Не брал ли кто?»

С другой стороны, – думал я, топая к дому, – что я надеялся услышать? Если кто-то и воспользовался нашими запасными ключами, то наверняка сделал это так, что Мария Васильевна ничего не заметила. Вон как она при мне вскинулась: «А! Висят!»

Специально зашел на Цветочную с другой стороны, чтобы пройти мимо дома соседки. Нет, замок! В деревне черт те чего творится, и ее нет…